А Надежда, вращаясь в светском обществе, встречает на приеме у сестры царя, великой княгини Ольги Александровны, большую любовь – гвардейца-кирасира Василия Шангина. Она мечтает о новом браке, о детях. По отцу они будут дворянами и займут должное положение в обществе. Развод с мужем, конечно, проблема, но… Плевицкий – католик, а разводы с иноверцами проходят по упрощенным правилам. Однако для этого требуется время, и немалое…

Надежда Плевицкая, вопреки своим прежним нравственным правилам, открыто сходится с Шангиным. Весь свет следил за развитием их отношений. Шангин отказывался поселиться в доме Плевицкой, сохраняя остатки приличий, но то, что красавец-офицер частенько проводит у известной певицы ночи, было известно всему Петербургу. Плевицкий по-прежнему жил в ее имении, и Надежда решила оставить его там – не выгонять же на улицу человека, с которым прожила много лет.

Шангин и Плевицкая, считавшие себя женихом и невестой, отправились в «предсвадебное» путешествие за границу летом 1914 года.

Известие о начале войны застало их в Швейцарии. Они срочно возвращаются в Россию. Шангин идет со своим полком на фронт. Плевицкая, не в силах перенести разлуку, добивается зачисления санитаркой в лазарет при воинской части Шангина. Несмотря на все тяготы фронтовой жизни, она счастлива, что может хотя бы изредка его повидать. О любви знаменитой певицы к офицеру Шангину на фронте слагали легенды. Но легенды ходили в офицерских кругах, где у Плевицкой было много поклонников, бывавших в мирное время на ее концертах. А раненые солдаты в лазарете, узнав, что их заботливая «сестрица» из деревни, наперебой предлагали ей руку и сердце. И свое крестьянское хозяйство в придачу.

Когда Шангин погиб, Надежда в шоковом состоянии, с сердечным приступом отступала вместе с военным лазаретом из Восточной Пруссии и чуть не попала в плен. Ее спас давний поклонник, казачий полковник, который под обстрелом вывез певицу из окружения.

Вернувшись в Петербург, Надежда Плевицкая впала в глубокую депрессию. В свою роскошную квартиру она даже войти не смогла. Друзья Шангина опекали ее… Вскоре Надежда поняла, что ей необходимо лечиться у психиатров. Ее устроили в хорошую клинику, она подлечила нервы и решила вернуться на сцену, хотя первые концерты давались ей с большим трудом.

Вскоре ее ожидал еще один удар: в деревне, на руках ее первого мужа умирает ее старенькая мама. Плевицкий готов был восстановить отношения, несмотря на оформленный развод, но Надежда еще не справилась с любовью к погибшему Шангину.

Революция застала бывших супругов в имении, где Надежда восстанавливала силы после всех потрясений. Вскоре она переехала в Курск, навсегда расставшись с бывшим мужем. В Гражданскую войну Курск оказался в руках красных. Плевицкая давала концерты для бойцов Красной армии и вместе в красными отступала на юг, добравшись до Одессы.

Ее личная жизнь в эти годы свидетельствовала прежде всего о тоске по сильному плечу, на которое можно опереться в рушащемся мире. В Одессе она сходится с революционным матросом Шульгой, но роман продолжается недолго – с мая по август 1919 года. Разочаровшись в революционных идеалах, Надежда с помощью белого офицера Левицкого бежит к корниловцам… Романтическое бегство приводит к скоропалительному венчанию. Однако вскоре необдуманный брак был забыт, как случайный эпизод, – у Плевицкой начался жгучий роман с полковником Пашкевичем, воевавшим в войсках под командованием Врангеля.

В 1920 году на Перекопе раненый Пашкевич умирает. Отвергнутый Левицкий пытался поддержать ее в горе, но Надежда предпочла генерал-майора Скоблина, напоминавшего ей незабвенного Шангина.

Скоблин был совсем молодым человеком – в 1914 году, когда началась Первая мировая война, ему не исполнилось еще и двадцати одного года. Но он так храбро воевал, что сделал головокружительную военную карьеру, поднялся в чинах, после революции вступил в Добровольческую армию и к моменту встречи с Плевицкой уже командовал дивизией. Обычной, мирной жизни он почти не знал – с гимназической скамьи поступил в юнкерское училище, потом – фронт, революция, Гражданская война… Плевицкая стала для него первой настоящей любовью и символом безвозвратно потерянной мирной жизни.

Левицкий согласился дать Надежде развод, но на новое бракосочетание времени не нашлось – в середине октября 1920 года последнее сопротивление белых было сломлено. Началась спешная эвакуация. 126 русских кораблей отошли от крымских берегов, увозя беженцев, которых никто и нигде не ждал.

Остатки Белой армии с женами и детьми после мучительного перехода оказались в Константинополе. И гражданские лица, которым разрешили обосноваться в Константинополе, и военные, вывезенные в «лагеря» пустынных степей Галлиполи, попали в тяжелейшее положение – без денег, без службы, без всякого дела, больные, голодные, никому не нужные. Живые завидовали мертвым – тем, кто погиб на родине и не испытал мук и унижений отступления и эвакуации. 30 тысяч человек, в основном кадровые офицеры и их жены, среди которых были и генерал Скоблин с Плевицкой, почти год прожили в рваных палатках в мучительном ожидании своей судьбы.

По-крестьянски приспособленная, Надежда могла «из ничего» сварить на костре похлебку, постирать белье, обработать рану, чтобы не началось нагноение, и старалась облегчить жизнь нового мужа и его сослуживцев. А вечерами давала концерты, чтобы поддержать дух деморализованных бесприютных белогвардейцев.

Когда «галлиполийское сидение» подошло к концу, Плевицкая и Скоблин перебрались в Варну. Вскоре певица стала давать концерты и ездить с гастролями по всей Болгарии, где имела большой успех, – и эмигранты, и местные жители с восторгом слушали ее пение, испытывая тоску по потерянной родине. Начались заграничные турне – Прага, Берлин, Белград, Прибалтика… Для Николая Скоблина возобновленная карьера жены имела большое значение, он всегда сопровождал ее в поездках…

В 1924 году они смогли перебраться во Францию, в «столицу» русских эмигрантов – Париж, где Плевицкая имела не меньший успех. Она была принята в лучших кругах эмигрантского общества, все, вплоть до уцелевших членов императорской фамилии, приглашали ее с мужем в свои дома. Муж занял видное положение в РОВС – Российском общевоинском союзе, главной военно-политической организации белогвардейцев. Плевицкая стала звездой мировой эстрады – выступления в европейских столицах, в Америке приносили приличный доход. Она смогла приобрести особняк в Париже, дорогой автомобиль, завести прислугу, вообще вернуться к привычному комфортному существованию.

И тут разразилась страшная беда. Агенты НКВД, активно действовавшие в европейских столицах в середине 30-х годов, провели ряд удачных «актов» – похищение видных белогвардейских генералов (Кутепова и др.) из числа руководителей РОВС. Власти обвинили мужа Плевицкой Скоблина, исчезнувшего при загадочных обстоятельствах (а возможно, и просто убитого – его следы после похищения генерала Миллера более никогда и нигде обнаружены не были), в том, что он – агент советского правительства и был причастен к операциям похищения. Плевицкая была арестована и оказалась под судом за соучастие.

Белая эмиграция отвернулась от нее – в примадонну, бывшую недавно кумиром публики, только что не кидали камни… Следствие тянулось почти два года, суд состоялся в 1939 году, незадолго до вступления во Францию войск Третьего рейха. Скоблина приговорили заочно к пожизненной каторге, Надежде Плевицкой, которой было уже за пятьдесят, присудили двадцать лет тюрьмы, а после отбытия срока – еще десятилетнее изгнание за пределы страны… Адвокат, испытывавший к ней большую личную симпатию, смягчения приговора добиться не сумел.

Она умерла в тюрьме во время фашистской оккупации Франции…

В эмиграции Надежда Плевицкая написала две книги воспоминаний: «Дёжкин карагод (Мой путь к песне)» (Берлин, 1925) и «Мой путь с песней» (Париж, 1930). Первая книга рассказывает о детстве (карагодом в ее родном селе называли хоровод), о взрослении будущей певицы и первых попытках поиска своего пути. Вторая книга повествует прежде всего о ее творческих удачах и удивительном подъеме на музыкальный Олимп, о друзьях с громкими именами, о родных людях. Вот только о личной жизни Надежда Плевицкая говорит мало – первого мужа упоминает мельком, разве что о его крупном проигрыше в казино Монте-Карло вспомнила да о том, что ее мать в селе умерла на руках у Плевицкого, рассказала; о Шангине можно узнать лишь то, что он был гвардейский офицер, воевал и погиб… А она его очень любила и еле пережила эту потерю. Два других мужа и не упомянуты.