В Соединенных Штатах в 1947 году насчитывалось почти семьдесят пять тысяч человек, ставших калеками после полиомиелита. За шесть последующих лет вирус изувечил еще пятьдесят тысяч детей и взрослых.

Самая сильная эпидемия разразилась в начале пятидесятых годов. Болезнь пришла и в нашу страну. Вспышки были в Киеве, Днепропетровске, Одессе, Харькове и других городах. Теперь уже не сотни — тысячи врачей, микробиологов, биохимиков бросились в атаку на вирус. Правда, слово «атака» здесь не совсем подходит. В этой схватке с вирусом смелые решения подкреплялись вдумчивым терпением и осмотрительностью.

Изучая характер эпидемии и повадки вируса, исследователи узнавали малоутешительные вещи. Доказано было, что множество людей, зараженных вирусом полиомиелита, переносят болезнь либо в очень легкой форме, либо вовсе не ощущают никакого недомогания. Лишь один процент зараженных заболевает в тяжелой форме, приводящей к параличу либо даже к смерти.

Что же тут малоутешительного? А вот что. Если главная волна эпидемии скрыта, невидима, то, значит, миллионы здоровых на вид людей могут служить разносчиками, передатчиками вируса. Вирус попадает в организм человека через рот, вместе с пищей или питьем. И казалось, что если строго соблюдать правила гигиены, то можно уберечься от заражения. Но как быть, если мать, приготовляющая пищу своему ребенку, носит в себе миллиарды смертоносных вирусных частиц, сама того не подозревая, чувствуя себя совершенно здоровой? Как быть, если пышущий здоровьем повар ресторана и проворная молодая официантка тоже вирусоносители? Можно прокипятить воду, молоко, обеззаразить посуду, белье. Но разве продезинфицируешь кишечники у сотен миллионов людей, да так, чтобы умертвить не какую-нибудь простодушную бактерию, которая видна даже в школьный микроскоп, а вирус?!

Электронный микроскоп позволил, наконец, узреть его. Возбудитель полиомиелита в три раза мельче вируса гриппа и лишь чуточку покрупнее вируса ящура — карлика среди сверхмалых. Вирус полиомиелита — шарик, состоящий из белка и рибонуклеиновой кислоты.

Убойная сила шарика потрясающа. Если разбавить культуру вируса в соотношении 1:200 000 000, этим раствором можно вызвать у обезьяны полиомиелит.

В естественных условиях вирус полиомиелита опасен только для человека. В лабораториях заражают обезьян. В природе найдены три типа вируса полиомиелита. Им даны имена: Брунгильда, Лансинг и Леон. Брунгильда — кличка шимпанзе, у которой был выделен этот тип вируса; Лансинг — город в США, где вирус второго типа получили из мозга юноши, погибшего от полиомиелита; Леон — мальчик, умерший от полиомиелита в 1937 году в Лос-Анжелосе. Из тела мальчика выделили первоначально третий вид возбудителя.

Тут можно бы поразмышлять на тему о том, почему убийце дают имя жертвы. Можно бы поразмышлять, поспорить… Но нам еще предстоит участие в споре другого рода. Признавать ли вирус существом, а следовательно, убийцей в истинном значении этого слова? Вот о чем еще спор…

Вирус полиомиелита закален и весьма стоек. Он сохраняется в кале 188 дней, в молоке 144 дня, в сливочном масле, при двух градусах холода, — 90 дней. В кусочках спинного мозга он не теряет своей убойной силы годами — это его излюбленная среда. Советские вирусологи М. К. Ворошилова и М. П. Чумаков ввели нескольким обезьянам культуру вируса, сохранявшуюся более шести лет в глицерине. Обезьяны заболели.

Он вездесущ. В течение многих месяцев он может сохраняться в сточных водах. Во время эпидемии полиомиелита, вспыхнувшей в 1945 году в США, один американский исследователь занялся мухами. Почти два года он ловил их особыми мухоловками. Наловил за это время и обследовал ни много ни мало — девяносто три тысячи мух. И что же? Значительное число их оказались носителями вируса полиомиелита, сами, разумеется, нисколько не страдая от него.

Было от чего прийти в отчаяние! Как уберечь детей, юношей, девушек от этой заразы, от этого ультрамикроубийцы? Хлорная известь, формалин, сулема, марганцовка, перекись водорода — этого он боится. Но нельзя же все и вся обрабатывать подобными ядами!

Врачи делали все, что могли, борясь за жизнь детей. Вот что произошло в 1960 году в Латвии…

В одну из рижских клиник привезли трехлетнего Дайниса, заболевшего тяжелой формой полиомиелита. Мальчик был на краю гибели, у него развился паралич дыхательных мышц, и ему вот-вот грозило удушье. Нужна была немедленная операция на горле — трахеотомия.

Выполняя свой врачебный долг, молодой хирург Рита Термане немедленно взялась за дело. Операция прошла успешно. Дайнис был спасен. Но сама Рита, оперируя мальчика, не убереглась. Заразившись полиомиелитом, она погибла. Лучшие рижские врачи сделали все, что было в их силах, но вирус оказался на этот раз сильнее.

Ученые понимали, что полиомиелит можно победить только вакциной. Предохранительная прививка создаст надежную преграду на пути вируса. За чем же дело стало? Путь предуказан Дженнером и Пастером: один из них создал вакцину против оспы, второй против бешенства. И та и другая — вирусные. Вроде бы легче легкого повторить в двадцатом веке то, что открыто двумя гениями-одиночками в предыдущие века.

Припомним: вирус оспенной вакцины легко культивируется на телятах, Дженнер привил Джеймсу Фиппсу коровью оспу; бешенством легко поражаются не только все животные, но даже птицы. Значит, размножить возбудителей этих двух болезней нетрудно — материала для опытов сколько угодно.

У вируса полиомиелита нрав особенный. Как это доказали еще Ландштейнер и Поппер, он поражает только обезьян. Значит, нужны обезьяны. На тканях обезьян вирус размножается весьма быстро. Сколько же мартышек нужно отловить в тропических лесах и во что обойдется прививка? Ведь для создания вакцины, которую придется ввести не только всем детям планеты, но и многим взрослым, молодежи, во всяком случае, надобно вырастить огромное, фантастическое количество убитых или ослабленных вирусных частиц.

Тем не менее в разных странах принялись за создание вакцины. Иного выхода не предвиделось.

Первым добился успеха доктор Джонас Солк из США, страны, которой вирус полиомиелита нанес особенно большой ущерб.

Для выращивания вирусов Солк воспользовался методом своего соотечественника Д. Эндерса, разработанным незадолго до того, методом, который теперь принят повсюду. Мы помним, что все усилия Дмитрия Ивановского, пробовавшего вырастить вирусов в питательных бульонах, кончились безрезультатно. Не добились ничего после Ивановского и многие другие ученые; вирус развивается только в организме, в живых клетках. Эндерс и пришел к мысли, что надо приготовить вирусу в колбе питательную среду из живых, растущих и делящихся клеток. Идея хорошая, она, несомненно, приходила в голову вирусологам и прежде, но как ее осуществить? Как заставить клетки жить и развиваться вне организма? Эндерс добился своего упорнейшим трудом, использовав богатый набор средств, которыми располагали микробиологи к началу пятидесятых годов нашего столетия. Составляя сложные смеси из аминокислот, витаминов, гормонов, разных солей, Эндерс научился сохранять живыми и выращивать клетки. Выращивая методом Эндерса вирусы в тех клетках, которые возбудитель облюбовал себе в природе, можно накопить большое число вирусных частиц для наблюдений, опытов и, наконец, для приготовления вакцин.

Солк растил вирус полиомиелита на клетках, взятых из обезьяньих почек; хотя этот вирус поражает только нервные ткани, в искусственных условиях он развивается наиболее успешно на ткани почечной. Солку пришлось завести целый обезьянник, так как почечных клеток требовалось очень много.

Обезьяны!.. Сколько их было принесено в жертву Солком и другими учеными, пока мировая наука не добилась огромной победы, равной победе над оспой, обезопасив детей Земли от беды, которую уготовил им вирус полиомиелита. Иван Петрович Павлов поставил в саду, близ своей «Башни молчания», памятник собаке, послужившей науке. Будет ли когда-либо установлен подобный памятник обезьяне? Несомненно одно — она его заслужила…