В солнечном Гартане, прямо на линии Великого Потока, аккурат на полпути между Красной Пустыней и Западным материком, омываемый младшей сестрой моря Тантис, Горячим морем, расположился остров. Был остров велик. Всему бы нашлось на нем место. Могли быть древние леса, густые и таинственные, могли быть горы, крутые и неприступные, но остров был осколком пустынных земель. Лишь узкий пролив отделял его от Великих Красных Песков, где бордовые скалы вздымают длани вверх, где красный песок, куда не посмотри. Остров был так же покрыт подобным песком и голыми скалами. Но та часть, где проходили тёплые воды Великого Потока, была заселена.

Когда-то, ещё до появления государств скалинов, среди королевства эльфов произошёл раскол. Две семьи, позабыв заветы маленькой королевы Икаты Раины, принялись делить трон. Началась гражданская война, и проигравшему роду пришлось бежать сюда. Они основались на этом острове, который назвали Пастум Сплон, что переводилось как "последнее пристанище". Остров был пустынный, как и говорилось выше. И в этих пустынных землях и расположился новый эльфийский город. Он стоял на высоком плато и потому назывался Город под Облаками. Стены из жёлтого песчаника поднимались прямо из воды и терялись где-то в вышине.

Постепенно город начал расширяться. На склонах скал стали появляться дома, которые назвали вторым городом. На красных скалах, что окружали остров, был расположен огромный порт. Там собирались моряки со всего света. Торговые пути между западом и востоком проходили все здесь. Город стоял посередине, аккурат между миром эльфов и миром людей.

Есть в порту Города под Облаками одна таверна. Расположена она в катакомбах Нижнего Города, что служили прибежищем от солнца тем морякам, чьи корабли стояли в порту под палящим солнцем Южного материка. И всяким другим тёмным личностям. Там, в прохладе, за низкими столиками сидели мореходы разных рас и, попивая прохладный эль из кожаных кружек, неспешно беседовали. Там бывали стройные эльфы – хозяева города, дварфы из Вольного Братства, сидели кочевники, орки, что привозили из Красных Песков рабов на продажу, и люди из гордого Рогарона. Нижний город был городом пиратов и контрабандистов. Город под Облаками не имел своего военного флота. В случае угрозы корабли Вольного Братства были к услугам эльфийского населения, а за это Нижний город, размещённый в карстовых пещерах под землёй, был в их распоряжении. Там были склады с товарами, которые поставлялись на громадный рынок Среднего города и даже в Верхний город к владыкам этого оазиса.

В трактире за стойкой стоял явно скучающий эльф. Это был не просто трактирщик, как думали многие непосвящённые гости, но доверенное лицо, один из приближенных самого грозного хозяина Нижнего города Салавы Сая Ракса. Но это для тех, кто знал. Для остальных он был просто стоящий за стойкой добрый друг, готовый выслушать и налить в долг. Не всем, правда, но многим своим. Вот сейчас он предавался любимому занятию всех трактирщиков: протирал тряпкой железные кубки под вино да распускал уши. Эльфы вообще охочи до разных слухов, а эльфы из Нижнего города тем более.

Вот его вниманием и завладел старый дварф, что сидел в компании молодых моряков и неспешно попивая свой эль, вёл рассказ. Молодые сидели, внимательно слушая, почти не перебивая. Было видно, что авторитет старого моряка был непререкаемым. Был старик весьма колоритен. Дорогая, хоть и видавшая виды одежда, длинная седая борода разделялась на три части, каждая из которых была продета в толстое золоте кольцо, да торчавший из-за голенища сапога кинжал жамийской работы выдавали в нем одного из моряков Вольного братства, или попросту пирата. Вторая нога у старика отсутствовала. Вместо неё у него была деревяшка, которой он пристукивал по полу таверны, когда в рассказе всплывали особо волнительные его памяти моменты.

– Значит так, – продолжал дварф своё повествование.– Я в ту пору был совсем ещё зелёным. Вот как он, – он указал на молодого дварфа, чьи щеки ещё не успела украсить окладистая борода. Он даже не тянул на моряка. Скорее всего, это был юнга, которого взяли в кабак за компанию. Дварф зарделся, как девица, но перебивать старика её стал. А тот продолжал:

– В ту пору мне казалось, что море – это всё. И вот мой дядя, что ходил под парусом вместе со старым Акулой из рода Сумов, взял меня с собой. Про то плавание рассказывать особо не буду. Расскажу про случай, что произошёл в этом городе много лет назад. Тогда мы удачно "порыбачили" (Тут дварфы из Вольного Братства понимающе кивнули. У пиратов это означало несколько иное, нежели у рыбаков.). И прибыли мы в Пастум Сплон, для того, чтобы сбыть товар на рынке. Мы могли бы пойти в Демайю, да Акула решил попытать счастья здесь. Значится, пришвартовались мы. Сум пошёл договариваться со своими скупщиками, а я, мой дядя Долин и молодой матрос Массин Ран решили прогуляться по городу. Это было весной, накануне Дня Великого Кита. Мы искали тогда хорошего вина, дабы принесть его в жертву Морскому Духу. А вот эльфы, на этой стороне света, отмечают День Весны и Любви. Возносят дары легендарной королеве Икате Раине и дарят своим женщинам цветы и подарки. Традиция такая странная. Вроде не на эльфийских землях живут, а хочется им в эти дни быть ближе к своим, что живут на Восточном материке. Слюнтяи, в общем.

Тут он повернулся к трактирщику:

– Милейший, ты, коль слушаешь, так сообразил бы кружку холодного, да лепёшек сырных с перцем. Народ интересуется и тут долго придётся языком молоть, а я стар уже, да в горле пересохло.

Эльф мгновенно поставил на стойку кружку эля с шапкой пены и тарелку с лепёшками. Моряки подхватили это и водрузили перед рассказчиком. Тот сделал большой глоток, откусил кусок лепёшки и продолжал:

– Наша троица бродила по рынку, да глазея на всякие диковины. Народу было просто море разливанное. Земли эльфов богаты, несмотря на близость Красной Пустыни и несусветную жару. Жара, конечно, стояла несусветная. Это здесь, можно спрятаться в катакомбах и не обращать на солнце внимания, а там оно палило, как гнев духов, и даже воздух прогрелся настолько, что обжигал нутро. Впрочем, что тут говорить, кто сомневается, могут прямо сейчас подниматься на рынок, там по сей день без изменений. Поэтому, мы быстро насытились всякими диковинками, утомились и стали искать кабак, дабы пришвартоваться в более прохладной гавани, да залить в утробу немного холодного эля.

Сказав это, старик одним духом опрокинул свою кружку и не отрывался, пока не допил до дна. Допив, он молодецки поставил её вверх дном. И не спеша принялся жевать сухую рыбу из глиняной плошки.

Повисла небольшая пауза. Быстро сообразив, один из моряков дал знак трактирщику. Тот с полной готовностью нацедил ещё две кружки. Одна из них тут же оказалась перед рассказчиком.

Сделав богатырский глоток, Тот спокойно продолжал своё повествование.

– Значится, проложили мы в курс в кабак. Как раз проходили мимо рядов, где орки продавали коней. Кони у них знатные. И один из них, огромный и чёрный как смоль, вдруг вырвался из рук продавца, и рванул прямо на прохожих. Всё бросились в стороны, но Массин тут проявил прыть, бросился вперёд да схватил коня под уздцы и повис на них всем весом. Тут же подскочил орк, растяпа, да двое парней из эльфов. Они этого коня чуть не прижали к земле, вмиг скрутили и стреножили!

– А что этот Массин прыгнул под копыта – поинтересовался орк с соседнего столика. – Жить ему надоело? Затоптал бы его конь, и то даром.

– Что, прыгнул – Старик хитро прищурился. – А я разве не сказал? Верхом на этом взбесившейся скакуне сидела молодая эльфийка, прекрасная, как луч зари. Те двое парней, что чуть замешкались, были её братья, как позже выяснилось. Если бы не Массин, огромный конь передавал бы кучу народу, а свою наездницу в первую очередь бы сбросил.

– И что, что баба сидела – не унимался орк. – Ведь эльфийка же, даже не дварф. Чего он за ней бросился? Потоптал бы его конь, и пропал бы парень. не за хвост рыбий.