Я дернулась, сбрасывая наваждение и уворачиваясь от настырных пальцев, судорожно рявкнула:

-Нет, -борясь с мужской рукой и собственным желанием.

Он убрал руку, но только чтобы потянуться к ремню на штанах.

-Да, -прорычал в ответ.

Я воспользовалась заминкой и откатилась на дальний край софы, с ужасом наблюдая, как он расстегнул ширинку и привстал, спуская штаны. Даже рубашку не потрудился снять. Она спускалась до середины бедер и топорщилась, прикрывая его возбуждение.

Резко стало страшно. Что я наделала? Зачем? Я машинально прикрылась руками и спряталась за золотистой стеной волос. Тело все еще желало. Но, я боролась с этим желанием, мелодия сердца постепенно затихала.

Он демонстративно понюхал и облизнул пальцы, которыми ласкал минуту назад.

-Спой еще, айна, -он опустился на софу, не спеша сделал крадущееся движение, подполз вплотную. –Спой для меня, -он навис, вперил тяжелый взгляд.

Низ живота пульсировал, сердце билось, но мелодия затихла.

-Пожалуйста, нет. Не надо, -прозвучало жалостливо.

-Надо, -он подтянул, подмял под себя, уперев руки по обе стороны, удерживая тяжелое тело сверху.

Его возбуждение уперлось мне в ногу. Берегинечка. Какой огромный. У меня никогда не было мужчины. Не так. Пожалуйста, я так не хочу.

-Ну же, -прошептал на ухо, -пой, айна. Твое сердце так красиво поет. Спой для меня, -настойчивый шепот окатил жаром.

Справиться с возбуждением не получалось, но разум и сердце отстранились, оставив меня наедине с огромным, страшным мужчиной, готовым взять меня. Разум и сердце были против.

Повелитель продолжил хриплым шепотом:

-Тело хочет, маленькая айна. Зачем ты противишься?

Я молчала, даже глаза закрыла, пытаясь выровнять дыхание. Желание стало отпускать, уступая сердцу.

-Я. Так. Не хочу, -проговорила, не на что особо не надеясь.

Сама виновата -обнималась, целовалась, позволила раздеть. А теперь передумала? Да, передумала. Я боюсь. Я не хочу. Подумала о тете, которая после таких утех превратилась в мавку. Тетя тоже поддалась на уговоры, ее тело не удержалось от соблазна быть с мужчиной, она отдала его по собственной воле, а заодно и сердце, которое теперь перестало биться.

В горле защипало, прогоняя остатки возбуждения. Я уперлась руками в мужскую грудь и попыталась оттолкнуть. Но куда мне против такой махины. Он даже не сдвинулся.

-Маленькая айна, тебе же нравится, -настаивал Повелитель, втягивая носом мой запах. –Я вижу, я чувствую.

Он же слышит, что мое сердце больше не поет, но мне ответом было его жесткое:

-Ну, же, ради своей тети?

Я застыла. Перестала пытаться оттолкнуть.

-Будь умницей, моя хорошая.

Я обреченно опустила руки, больше не пыталась сопротивляться. Повелитель продолжил целовать лицо, шею, грудь. Я закрыла глаза и отстранилась. Я думала о тете, о сестренке. В конце концов, это просто тело. Он же обещал помочь спасти Элистер. Мужское колено раздвинуло мне ноги, я подчинилась. Он чуть подтянулся на руках, рубашка застряла между телами, и сквозь ткань его возбуждение уперлось мне прямо между ног, он пошевелил бедрами. Я перестала дышать. Мешала только ткань, стоит убрать, и он войдет в меня. Но сначала он потрогал там пальцами.

-Умничка моя, влажная. Для меня.

Он потянул за рубашку, вытаскивая ткань. А я не сдержала слез. Сначала из уголка глаза скатилась одна слезинка, прямо в ухо, а потом они покатились друг за другом. Я лежала смирно, боясь пошевелиться, чтобы он не решил, что я сопротивляюсь. Боялась того, что сейчас произойдет.

Почему он не слышит, что мое сердце перестало петь? Хорошо, что я в него не влюбилась. Я знала, что счастливой любви не бывает. Я никогда его не прощу. Мое сердце больше никогда не будет петь. Все вокруг обман. Все мужчины берут то, что им нужно, и топчут женские чувства. Им наплевать на нашу душу. Им нужно только тело. Много тел. Разных. А потом они оставляют много разбитых сердец и даже не оглядываются, просто топчут их, стирают в кровь и идут дальше.

Мне стало холодно. Я чувствовала, как леденеют кончики пальцев на ногах, как стынут ноги, как холод поднимается выше, к животу, а потом и к сердцу, как перехватывает дыхание.

Зато тетя получит свободу. Разве мое тело стоит того, чтобы она отправилась за грань? Нет. Тетина жизнь дороже. А душа? А что душа? Она принадлежит лишь мне. Еще я знала, что мое сердце больше никогда не будет петь. Это к лучшему. Может тогда я перестану быть айной, снова стану просто человеком?

Гневные слова сами вырвались, наверное, из-за внутренней истерики:

-Ну, давай же. Чего ты медлишь? Я готова, -и сама подкинула бедра вверх, показывая решимость.

Он так и не убрал рубашку, продолжая упираться мужским возбуждением. Но больше не шевелился, замер надо мной.

Время шло. Он не двигался. Что происходит? Я с опаской приоткрыла глаза. Повелитель так и нависал надо мной, молча испепелял взглядом. Чего в нем только не было –желание, возбуждение, сомнения, беспокойство, решительность и задумчивость. Внутренняя борьба отражалась на лице.

Боковым зрением я заметила, что мои золотистые волосы, разметавшиеся во все стороны, приобрели пепельный оттенок и зеленели прямо на глазах. Я превращаюсь в мавку? Ох, Берегинечка родненькая.

Тяжелое дыхание Повелителя сорвалось в рык. Он отпрянул на другой край софы, сел спиной ко мне, уронил голову, обхватил руками. Зарычал в голос, заставляя меня дрожать всем телом. Прорычался и устало бросил, не поворачиваясь:

-Одевайся.

Я всхлипнула:

-Нет. Прости. Делай то, что тебе нужно. Только, пожалуйста, помоги тёте.

Он повысил голос:

-Я сказал, одевайся!

Я не знала, что мне делать. Соскребла тело и поползла к Повелителю, судорожно обхватила его со спины, уткнулась лицом, прижалась всем телом. Странно, но я не слышала биение мужского сердца. У Повелителя не бьется сердце? Возможно, просто показалось, я зарыдала и стала просить:

-Помоги, пожалуйста. Бери, что хочешь. Мне ничего не жалко.

Он выпутался из моих объятий, резко встал, натянул штаны. Пошел к сарафану, подхватил и кинул мне:

-Одевайся.

Я никогда в жизни так горько не плакала, прижала сарафан к лицу, заглушая рыдания и вытирая сопли и слезы.

Он взял эмоции под контроль.

-Насильника вздумала из меня делать? Нет, значит нет. Перестань реветь.

-Нет, нет. Я согласна. Я согласна. Что мне сделать? –я убрала от лица платье, изо всех сил пытаясь прекратить рыдания, рвущиеся из груди.

Я слезла с софы и на дрожащих коленках поползла к его ногам.

-О, Джа! Великий и могучий. На что мне это? –он рывком поднял меня с пола, потащил обратно к софе. -Ты посмотри на свои волосы. Они же зеленые стали. Что не так? Я сказал, не хочешь –не надо.

Я давилась чувствами, но сдерживала их внутри. Волосы, и правда, позеленели. Я тихонечко проблеяла:

-Я не знаю. Я не виновата. Я не специально.

Вместо того, чтобы толкнуть меня на софу, как я ожидала и наброситься вновь, Повелитель подобрал сарафан и стал одевать меня.

-Руки подними, -скомандовал успокаиваясь.

Я послушалась.

-Повернись.

Он застегнул пуговицы, развернул к себе и снова внимательно посмотрел в глаза:

-Я не зверь. И не насильник. Чтобы ты там себе не придумала, айна.

Губы задрожали, я все-таки не сдержала слез. Они опять покатились по щекам. А я хлопала глазами, желая, чтобы все это прекратилось.

-А как же моя тётя? –я закусила губу, сместив фокус его внимания с глаз на мой рот.

Он потянулся к моим волосам, пропустил прядку сквозь пальцы.

-Мне больше нравились золотые. Что случилось?

Мне придется ответить. Если хочу помочь тёте, надо что-то объяснить. Разве он сам не понимает?

Я заломила руки в отчаянии. А, будь, что будет.

-Я не хочу быть игрушкой на одну ночь, -выпалила на одном дыхании.

Он ухмыльнулся:

-Сколько ночей тебе надо, маленькая айна?

Нет, он определенно ничего не понимает. Мне нужны чувства, а не ночи с ним. Не могу же я так об этом сказать. О чувствах не просят. Они либо есть, либо нет. Я вздохнула.