Уют и комфортабельность городской квартиры, в которой есть всё, что нужно современному человеку для жизни – это, несомненно, супер, но я от подобных условий отвыкла. Забавно, да? Всю жизнь прожила в таких вот железобетонных коробках, деревни считала атавизмом, лес не любила, а тут вдруг перевоспиталась меньше чем за месяц. Наверное, у меня всё-таки крестьянские корни, раз так к земле тянет. И не только к земле – отсутствие магических сил я тоже начала воспринимать как нехватку чего-то очень важного.

– Ну гори уже, зараза парафиновая! – уже в который раз приказала я непокорной свечке.

– Не получается? – сочувственно поинтересовался Власов, который только что приехал с продуктами и новостями о Мироне.

– Не-а, – скривилась я, отодвинув свечу. – Два плюс четыре… Шесть дней уже прошло после ритуала, а оно всё никак. Видимо, на восстановление больше времени нужно. Или в лесу надо было оставаться, чтобы быстрее всё шло. Или у меня, как обычно, всё наперекосяк. А мы точно не можем в Лесное хотя бы на денёк съездить?

– Боюсь, сейчас это невозможно. Вы новости вообще никогда не смотрите?

Весёлые искорки в глазах Анатолия Павловича угасли, взгляд стал сочувствующим, а у меня по коже от всего этого поползли мурашки.

– Что-то случилось? – нахмурилась я.

– Вас обвиняют в покушении на убийство Мирона.

У меня отвисла челюсть, дар речи отнялся на целую минуту, а потом в груди начала нарастать волна возмущения. Меня обвиняют в покушении на Мирона? Меня?!

– Это вы сейчас так пошутили, да? – нервно уточнила я сразу же, как только вновь обрела способность говорить.

– Увы, нет, – поморщился Власов, выкладывая содержимое пакетов на стол. – Откройте сайт местных новостей, там есть статья с роликом.

Все эти дни я развлекалась тем, что смотрела «Битву экстрасенсов» и искала интересную, правдоподобную информацию о необычных местах и явлениях – теперь это моя тема, надо вникать. Магии нет, но знания-то остались, поэтому многое воспринималось иначе. Новости, конечно же, мне как были неинтересны раньше, так ничего и не поменялось.

Старенький ноутбук натужно загудел, намекая на то, что компьютерное железо не вечно. На экране появилось окошко с сообщением о необходимости обновления программного обеспечения. Общими усилиями мы с устаревшим браузером нашли нужный сайт. Упомянутая Власовым статья гласила:

«Уголовное дело о покушении на известного бизнесмена Мирона Карпунина приняло неожиданный поворот. Брат и невеста пострадавшего обвиняют в случившемся личного помощника Мирона Олеговича и некую Марфу Оленеву. Подробности в видео».

Всего два предложения – не статья, а замануха. Я ткнула курсором в окошко с роликом и ошеломлённо застыла, не веря своим ушам. Алиса дала журналистам интервью, в котором вдохновенно врала о том, что я втёрлась в доверие к Мирону под маской защитницы природы, а потом занялась вымогательством. Это я отравила Карпунина и двух его подчинённых. Я втянула в свои грязные замыслы Власова, шантажируя его тем, что отравленные не получат противоядие, пока мне на какой-то банковский счёт не поступит сумма в десять миллионов рублей. От моих корыстных намерений пострадали племянник Власова и брат Артура Карпунина – я шантажом и угрозами добивалась желаемого от этих двоих, обеспокоенных судьбой родственников. Власов мне не подельник, он тоже жертва, но участие в преступлении принимал, поэтому должен быть наказан по всей строгости закона. Алису я тоже шантажировала, потому что она невеста Мирона, а помогал мне реализовывать преступные планы мой бывший муж Демид Оленев, труп которого вчера вечером выловили из реки в пятнадцати километрах от урочища Лесное. Если бы отважная Алиса Игоревна не убедила Власова в необходимости вызвать полицию, все мои жертвы уже были бы мертвы, как Демид, которого, конечно же, утопила я.

– Не плачьте, – Власов присел передо мной на корточки и осторожно стёр ладонями стекающие по моим щекам слезинки. – Адвокаты Мирона уже занимаются опровержением. Он тоже дал показания, хотя мало что помнит. Меня допрашивали, но даже подписку о невыезде не взяли, потому что весь этот бред притянут за уши. Нужно просто переждать бурю.

– А что вы сказали в полиции? – сквозь слёзы спросила я и шмыгнула носом.

– Я сказал, что Мирон Олегович заинтересовался вами, а Алиса Игоревна на почве ревности устроила весь этот цирк с обвинениями и втянула в это Артура. А вас ревновал к Мирону бывший муж, который, скорее всего, и организовал покушение.

– Я устала от всего этого, – всхлипнула я и уронила голову на руки. – Господи, когда же это закончится?

– Эля, послушайте…

– Не надо меня успокаивать, Анатолий Павлович. Я представляю, как это всё выглядит со стороны. Я была последней, кто видел Мирона. Я сообщила вам и Артуру о похищении. Я же потом нашла его в сторожке и запретила вызывать «скорую». Демида никто не видел, он в интересах Артура всегда действовал. На их стороне деньги и связи, я против них ничего не смогу.

– На вашей стороне пострадавшие, поэтому ситуация сложная, но всё наладится. Верьте мне, хорошо? Мирон не хочет подставлять брата, но если давление на вас продолжится, мы пустим в ход компромат.

Алиса и Артур обвиняют меня, Мирон обвинит Артура… Сколько это будет продолжаться? Ужасно. Просто ужасно. Я плакала не от жалости к себе, а из-за несправедливости. Хотела как лучше, а получилось как всегда. Ещё и виновата во всех грехах оказалась.

Квартира, где Власов прятал меня от жестокого мира, была оформлена не на Мирона, а на какую-то его знакомую из заповедника, поэтому мне без лишних вопросов и препятствий оформили постоянную регистрацию в первый же день. Связи Мирона помогли оперативно решить вопрос со сменой имени и фамилии, и теперь оставалось только дождаться получения нового паспорта. Потом нужно подать новые сведения в налоговую, изменить данные в пенсионном фонде, поменять водительское удостоверение… Хорошо Белене – ей вообще никакие документы не нужны, а у меня их куча. На всё это нужны время и свобода, а я вынуждена прятаться, потому что невесте Мирона шлея под хвост попала. А самое неприятное заключается в том, что моё желание изменить паспортные данные весьма некстати совпало с обвинениями в тяжких преступлениях. Ну почему у меня не может быть нормальной, спокойной жизни? Почему?

– Элеонора Алексеевна… Эля…

Власов мягко отстранил мои руки, взял моё лицо в свои тёплые ладони и приник губами к моим губам. Это было неправильно, но я не сопротивлялась, потому что в тот момент испытывала острую потребность в защите, а его нежный поцелуй обещал гораздо больше, чем просто заботу о моём благополучии. Этот человек всегда всё делает правильно. Да, он старше меня лет на двадцать, но при этом сильный, мудрый и уверенный в себе – в нём есть всё, чего мне недостаёт. Меня нужно было отвлечь, и лучший способ, чем неожиданная смена одних эмоций на другие, вряд ли можно было придумать.

«Я не нужна Мирону, он всё равно скоро женится на этой истеричной дуре», – думала я, когда Власов, не прерывая поцелуй, поднял меня на руки и понёс в спальню. Одного моего слова было достаточно, чтобы остановить это, но я ничего не сказала. Я и он. В квартире Мирона. На тех самых подушках, которым я жаловалась по ночам на безответную любовь. Можно было ответить отказом на вопросительный взгляд, но я просто закрыла глаза и позволила себе хотя бы ненадолго снова стать желанной женщиной. Если бы Власов сказал хоть что-нибудь, его голос вернул бы меня в реальность, поэтому я была благодарна ему за молчание. Мне нужны были ласка, нежность и бесценное чувство защищённости. Даже не так. Я просто хотела быть кому-то нужной.

Часом позже, стоя в душевой кабинке под струями прохладной воды, я прислушивалась к своим ощущениям и с удовлетворением осознавала, что ни о чём не сожалею. Однажды кто-то сказал мне, что взаимная любовь хороша, пока не начинается семейный быт. Совместная жизнь очень быстро превращает сказку в рутину, и на место любви приходит разочарование. «Замуж надо выходить за любящего, а не за любимого», – кажется, фраза звучала именно так. Замуж я, конечно, за Власова не собиралась, но рядом с ним мне было легко и спокойно, чего не скажешь о Карпунине.