***

Часов в десять вечера меня разбудили голоса и смех. Пришлось выползти из комнаты и посмотреть, что происходит. Оказалось, что Маша зачем-то притащила всю честную компанию к нам домой. Помимо Юли и тех двоих парней, с ними был ещё третий. По внешнему виду я сразу определила его как того самого стриптизёра, на чьё выступление приятели вчера ходили посмотреть: красавец блондин, спортивная накачанная фигура. Его звали Роман.

У меня всё ещё не до конца прошла голова, поэтому я ворчливо попросила их не шуметь и удалилась обратно в свою комнату. Там я вспомнила, что собиралась позвонить моей самой близкой подруге Кате, той самой, которая приезжала ко мне в Коктебель после моего драматичного романа. Она должна была сегодня утром вернуться из отпуска в Италии. Открыла список контактов мобильного, и, перелистывая его на букву «К», наткнулась на злополучный контакт, записанный под именем Кир. Меня сразу же одолели воспоминания. Я вернулась из Крыма уже больше месяца назад. После тех невнятных трёх сообщений он больше ничего не написал и не позвонил. Столько времени спустя было уже глупо рассчитывать, что мой сёрфер снова выйдет на связь.

Надо удалить этот контакт из списка. Надо удалить!

Я поднесла палец к строчке с его именем, поколебавшись несколько секунд, нажала «удалить». «Вы уверены, что хотите удалить этот контакт?» – бесстрастно уточнил мой мобильник.

Нет, я не уверена! Как не уверена и в том, что ничего не ответить на его сообщения в мой день рождения в Крыму не было ошибкой. Гордость, характер, сомнения? … Да. Но не только это. Я не увидела в его сообщениях намерения продолжить наш роман, а просто немного поболтать, рассказать «как дела» и добавить себе страданий, когда я только немного пришла в себя, мне было совершенно не нужно. Да и «как у меня дела» он ведь не спрашивал. … Но не глупо ли отвечать теперь, спустя месяц? Ну вот, приехали! Теперь вместо удаления руки чешутся что-нибудь этому «контакту» написать.

Чёрт!

В процессе моих мрачных раздумий на эту тему, я выползла на кухню, попросила Машу сделать мне кофе с молоком и принести в комнату. Что и было выполнено. Вот только кофе мне принесла не она.

Почти сразу после того, как я просто нечеловеческим усилием воли взяла себя в руки и всё же удалила этот злосчастный номер, в дверь комнаты постучались. Пытаясь перестать плакать, я не ответила на стук. Несколько секунд спустя, в дверной проем просунулась блондинистая мужская голова.

– Можно? – неуверенно спросил Роман, заметив, как я, отвернувшись, стираю слёзы с лица.

Я, молча и угрюмо, кивнула.

– Я тут принес тебе кофе… – так же неуверенно продолжил он, и быстро добавил, – Мне Маша разрешила.

– Ну, если Маша разрешила, тогда заходи. – невольно улыбнулась я.

Одобренный моей улыбкой, Рома вошел, поставил чашку с кофе передо мною на тумбочку, присел рядом с диваном.

– Как твоя голова? Всё ещё болит? Я тебе и таблетку захватил.

– Как мило с твоей стороны! Спасибо! – я столкнулась с ним взглядом, обратила внимание, что у него голубые глаза, хмуро взяла таблетку и положила её рядом с чашкой.

– Слушай, я вижу, что у тебя что-то сейчас в жизни происходит не то. Поэтому не буду пытаться тебя разговорить, и всё такое. Но! – и с этими словами он положил рядом с чашкой и таблеткой на тумбочку маленький листочек бумаги, – Вот номер моего мобильного телефона. Я бы очень хотел с тобой в дальнейшем пообщаться.

– Зачем? – тупо спросила я, занятая совсем другими мыслями.

– Чтобы узнать тебя получше. Ты меня очень заинтересовала!

– Да, и чем же?

– Просто очень понравилась.

– Когда успела то? Пришла, шикнула на вас и ушла. Я вообще-то совсем не в настроении и паршиво себя чувствую.

– Это я вижу. Поэтому не буду тебе докучать своим обществом и просто оставлю свои координаты. – и, немного помолчав, добавил, – Я имею ввиду, если захочешь поговорить, не важно о чём – просто позвони мне, ладно?

– Не знаю…. Может быть…. Обещать не буду.

– И не надо обещать! Я тоже никогда ничего никому не обещаю, если не уверен, что смогу выполнить. Просто я хотел, чтобы у тебя были мои координаты – ведь не известно встретимся ли мы ещё вот так, случайно, как сегодня или нет.

Я была тронута. Всё это прозвучало так искренне и не навязчиво!

– Знаешь, я думаю, что если, как говорится, суждено, то мы с тобой и так, без координат, ещё раз встретимся как-нибудь случайно. Хотя… Я не верю в случайности.

– Я тоже не верю… Ладно, отдыхай!

Очень осторожно, словно стекло, которое можно разбить от неосторожного прикосновения, Роман взял мою руку в свои ладони и нежно-нежно поцеловал. Наверное, если бы я умела краснеть, я бы в тот момент покраснела – от неожиданности.

Когда он ушёл, тихонько прикрыв за собой дверь, я машинально взяла в руки принесенную им чашку кофе, сделала глоток, с удовольствием ощутив, наконец, впервые за этот день вкус кофе во рту, и подумала: «Вот тебе и стриптизер из Красной шапочки!»

Но звонить ему я не стала. А, спустя три недели мы встретились ещё раз.

***

После удаления номера Кира из телефона дыра в моем солнечном сплетении увеличилась. Наступала зима, но её извечного спутника холода я не ощущала. На меня нашло какое-то странное состояние бесчувствия, и продолжал преследовать запах Дениса, который теперь казался тошнотворным.

В ту ночь, с пятницы на субботу, мне впервые приснился сон, который снился после ещё не раз.

Я вернулась в город своего детства. В тот самый приморский посёлок, где мы жили с родителями, когда мой отец служил на военно-морском флоте. Я хожу по комнатам нашей квартиры и разглядываю мебель.

Ничего не изменилось. Всё по-прежнему.

Захожу в свою детскую комнату.

Здесь все мои вещи, все игрушки, которые я так хорошо помню. Вот большой белый плюшевый заяц, который казался мне просто гигантским, когда я была маленькой. Я спала с ним в обнимку, и он нещадно рвался от моих постоянных тисканий. Мама стирала и аккуратно заштопывала его, не решаясь выкинуть мою любимую игрушку до тех пор, пока я не охладела к нему ближе к школьному возрасту. А вот моя любимая кукла с длинными золотистыми волосами, которой я в приступе злости и обиды на папу густо разрисовала синей шариковой ручкой лицо, после того как он опять перестал обращать на меня внимание, когда зажил мой ожог от утюга. И тогда куклу постигла та же участь, что и зайца – мама выкинула её.

Их выбросили. Износили, испортили и выбросили! Так почему же они сейчас здесь? Ох! Как странно!

Подхожу к окну и рассматриваю открывающийся вид. Маленький городок сильно вырос за прошедшие годы. Много новых, современных, высотных зданий. Мне очень хочется выйти из дома и прогуляться по его улицам, увидеть, что изменилось, но я почему-то не могу. Внутри странное ощущение, что есть некий запрет. И этот запрет каким-то образом связан с Киром.

Между нами сейчас около тысячи километров. Я точно помню, что он должен был позвонить мне несколько дней назад и обещал приехать. Но мой телефон молчит, а сама я звонить не буду. Потому что «птица гордая». И вдруг «гордая птица» отчетливо понимает, что он больше никогда не позвонит, и она его никогда не увидит, и её охватывает прямо-таки надрывная тоска.

Я проснулась с тяжёлым сердцем.

Да, я стёрла его номер из памяти своего телефона. Но никак, никак не могла стереть воспоминания и тоску о нём из своей памяти. Эта тоска продолжала отзываться ноющей болью в сердце целый день. И бесконечно раздражать.

Вечером я была на дне рождения подруги, когда мне позвонила простуженная Маша, сообщила, что у неё поднялась высокая температура и попросила привезти ей жаропонижающее и что-нибудь от боли в горле. Я покинула праздничное застолье раньше времени, но когда приехала домой и вошла на кухню, оказалось, что меня опередили два уже знакомых мне «медбрата» и установили за Машей тщательный уход на дому. Ей уже привезли все необходимые лекарства, напоили горячим чаем и даже ужин вызвались приготовить. Эти двое были её новый ухажёр Андрей, с которым она познакомилась в «Красной шапочке» и тот самый, отличившийся доставкой мне кофе «в постель», Роман.