Была еще одна хитрость с моей стороны, чтобы не зависеть от процента в будущей корпорации. Это алкоголь. История знает множество примеров того, как люди обогащались только лишь на продаже алкогольных напитков, а они у меня просто великолепны, да никто не делает таких ни на Руси, ни в других регионах освоенного мира. Даже европейцы еще не подошли к процессу производства своих виски и бренди со шнапсом, не говоря уже о том, какое разнообразие напитков я уже сегодня могу производить. Только бы не споить Русь, но на то нужно прививать и культуру пития. Европейцы, как ни пьянствовали, но эволюционировали свои финансовые и производственные системы.
Кроме того, сельское хозяйство у меня никто не забирал, а только на нем я собирался иметь сытую и даже богатую жизнь. Да и мог сам заниматься торговыми отношениями, но не больше десятой части от объема. Были и два производства, которые я пока не собирался отдавать на откуп Нечаю. Это компасы, в деревянных корпусах со стеклом, и часы. Это уже приноровился мастерить приборы Натан – единственный человек, кроме князя, которого я посетил, будучи во Владимире. Прожженный купец и ремесленник меня долго убеждал, что он все просчитал и собирается выстроить целую систему введения новых товаров на рынок.
Хотелось бы пообщаться с Лисом, и я бы это сделал обязательно, но своего молодого да раннего, подающего надежды управляющего, я отправил за границу, так сказать, на стажировку. Лис, по идее, уже должен был вернуться, но это не сесть на самолет и в тот же день быть на месте, так что подождем.
Наутро второго дня перехода в Суздаль, нас нагнали обиженные Филипп и Ермолай, уже менее молчаливый. Так что, после недолгих упреков, мы ехали бок о бок в поместье.
По прибытию в суздальское поместье, нас встретила суета и даже, как казалось, хаос, но, при близком рассмотрении, он все же был организованным процессом. Все куда-то шли, четко и уверенно, каждый человек знал свое дело и место в сложной системе хозяйства поместья. Мне даже понравилось, что не было пышных встреч и оваций. И угодливый ранее Симеон был занят делом и руководил сложным процессом посевной, которая явно заканчивалась, так как были видны вспаханные поля с обозначениями на деревянных табличках о культурах, посаженных там.
Расположившись в усадьбе, которую не занял тиун, хотя мог, что подняло его рейтинг в моих глазах, я всполошил слуг. Так расслабились три бабы и два мужика, которые смотрели за домом и двором, что не оказалось и нормальной еды и достаточно сена и овса для коней. Вот они то и стали той ложкой дегтя в бочке меда. Так, для острастки, чтобы не перехвалил Симеона.
Между тем, в усадьбе решались проблемы. И я понимал, сколько пришлось потратить нервов Симеону, чтобы не распустить селян, а организованно провести посевную. Так что тиун, наконец, смог проявить себя и заслужить себе постоянное место работы, о чем я торжественно и сообщил.
Отдельного внимания заслуживает воинская школа в суздальском поместье, которая ширилась и разрасталась. Тут первенство было отдано берендеям, в частности, заправлял всем Курутай и его клан. За их счет и, частью, княжеский, шло снабжение и обеспечение воинского учебного заведения. Участники масштабных событий прошлого года, эти люди не продали ни одной единицы оружия из трофеев, а все пустили на нужды школы, в которой, впрочем, учились не только берендеи, но и славяне, как и наставники, были из унжанской школы наполовину с местными воями, все только с боевым опытом. И пусть молодняка в школе было семь сотен, реализация такого масштабного проекта заслуживает всяческого одобрения. Поэтому, я попросил у тиуна по возможности помогать этому важному и полезному делу.
Берендеи показали себя как храбрые и умелые воины и такой род войск, как тяжелая конница, да при некоторых новшествах, может, на данном этапе развития воинского дела, решать исход любых сражений. И представители этого разделенного народа, который должен был кануть в лету, больше имели предрасположенность быть именно тяжелыми всадниками.
Были и новшества в экипировке всадников. Это небольшие арбалеты, которые можно было использовать при сшибке. Расстояние убойной силы было не велико и составляло до сорока метров, не стоило ждать от маленьких арбалетов большего, да и такого эффекта смогли добиться благодаря использованию в конструкции стали. Можно было бить врага, когда потеряешь рогатину, или перед сшибкой, благо удобное седло позволяло быть устойчивым верхом. А пара арбалетов крепилась на конструкции, монтируемой в новое массивное седло, и они не мешали при перемещении, да и весили мало. Так что тяжелую конницу мы усилили и сделали еще более боеспособной при сшибке.
И, да – второе мое «изобретение» это то самое новое седло, цинично содранное из образца XV века. Подобные седла уже имеются в продаже, но основным покупателем стали всадники же суздальской школы, по достоинству оценив преимущества девайса. Тем более, что производство находилось именно в суздальском поместье, так как именно здесь было первоначально развито кожевенное ремесло.
Через два дня достаточно напряженной работы в поместье, отправились далее, уже домой. За эти два дня я проявлял необычайную работоспособность, уезжая рано утром и возвращаясь за полночь. Я общался и с соседями, выделяя им небольшое количество моего посевного зерна, посещал воинскую школу, проводя что-то вроде экзамена, пусть и не по воинскому искусству, но по медицине, обозному делу, тактике и стратегии. Проверил я и ремесленников, рядовичей, съездил даже в Суздаль, где находилась моя небольшая лавка с товарами, как из Унжи, так и с местными ремесленными изделиями. Так что уезжал я чувством выполненного долга.
Я вновь почувствовал себя хозяином, что было подорвано после мутной историей с монгольским послом.
В Унже тихий приезд уже не получился. Нас встречали чуть ли не с оркестром, но если бы таковой был, то обязательно присутствовал и играл бравурные марши. Люди начали стекаться к поместью и многие считали необходимым хотя бы отбить поклон, но увидеть боярина, пусть и издали. Ситуацию объяснил словоохотливый в последнее время Ермолай.
- Воны любят тебя, Корней. Люди думают, что ты по правде живота лишил крамольного татарина, - поведал мне кум.
Между тем, Ермолай не выслушал мой ответ, резко оказавшийся занятым, когда навстречу ему выбежала Нелли. Грузинская девушка была непохожа не себя и выглядела покорной по-домостроевски, а не шаловливой, какой я привык ее видеть.
- А что случилось? – спросил я у Божаны, стоящей рядом со мной и приветствующей собравшихся.
- Так венчаться удумали, - немного склонившись в мою сторону заговорщицки шепнула жена.
Я порадовался тому, что все же удалось Ермолаю убедить своенравную девушку знатного происхождения выйти замуж именно за него. И будущая жена, теперь, понимая, что должна соответствовать и привыкать к обязывающему статусу жены, ведет себя покладисто, не позоря своего жениха. Вот только не завидую я куму, дома то она всю плешь проедать будет, такой буйный характер все равно будет прорываться.
Дом, милый дом. Как же хорошо, что есть место на этой бренной земле, где действительно чувствую себя хорошо. Унжанское поместье стало родным, местом моей силы. Уже строится большой каменный дом и новая усадьба, которая станет втрое больше нынешней. Надеюсь, что новый дом станет не менее уютным. Ну а пока нужно поработать. Не перестаю убеждаться в том, что люди этого времени отличаются необычной работоспособностью и любознательностью, пусть и медлительность в своих действиях. Если отсутствует противоречие с религией, то готовы познавать мир с уникальной скоростью. И сильные духом люди этого времени отнюдь не глупее бывших моих соплеменников из XXI века, вероятнее, даже способнее.
В целом же существующий ныне уклад в поместье, да и значительно за его пределами, мало напоминал то уныние, которые было в этих местах, когда я впервые здесь оказался. Люди ходили с улыбками на устах, сложно было увидеть тощего человека, если только он не приезжий, или из племен меря, пришедший на постоянно действующий торг. Даже карчма умудряется работать всю неделю, кроме воскресенья, хватает клиентов.
