— Так разве, гаджо, тебе не помогают? — хмыкнула я с издевкой. — Ты не остался без помощи, нам обоим это прекрасно известно, однако же из этих рук принимать помощь ты почему-то не пожелал и пришел сюда, в табор.
К той, которую ты не так давно жестоко и беспричинно оскорбил. Хотя… нет, небеспричинно, разумеется. Цыганская шувани стоит для человека благородного сословия не выше обычной уличной бродяжки. Уличная бродяжка не может обвинять даму в том, что она пыталась купить свое положение ценой жизни и души собственного сына.
— Тебе, Чергэн, я все-таки верю больше, чем всему семейству Дарроу, — огорошил меня внезапной откровенностью Де Ла Серта. Внутри меня поднималась горячая волна злости, которая могла снести все на своем пути.
— Очевидно, в тебе нет ни чести, ни благодарности, гаджо, — заявила я, не скрывая своего возмущения. — Я не имею дело с бесчестными людьми.
Тут Теодоро хохотнул.
— Сказала цыганка-обманщица.
Вероятно, я все-таки их прибью. Обоих. Скорее всего, неосознанно, просто терпение мое закончится, а когда я выхожу из себя по-настоящему… О, Эдвард, к примеру, в такие моменты готовится к концу света. Кажется, даже не совсем уж несерьезно. Так вышло, что весь семейный запас гневливости достался мне, и изредка я его показываю. По кое-каким веским поводам.
К примеру, как сейчас.
Ветер водоворотом завихрился вокруг меня, поднимая с земли пыль.
Даже братья-цыгане в ужасе отпрянули, никогда прежде им еще не доводилось видеть всю ту силу, что получила я от бабки своей и прабабки в настолько вещественной форме.
— Теодоро… Она кто угодно, но точно не обманщица.
На то, чтобы обуздать стихию, понадобилось несколько секунд, чтобы справиться с собой — около минуты. Цыганская кровь бунтовала побольше колдовской силы.
— Вы под покровительством Дарроу, так и идите к Дарроу, — отчеканила я. — И не приставайте к рома. Не мое дело — возиться с твоими бедами. Уже тем более не после всего, что довелось услышать от тебя.
Я глядела на иберийцев со всей возможной враждебностью, чтобы ни у Мануэля, ни у Теодоро не возникло даже тени надежды на то, что меня можно уговорить помочь.
— Вон пошли отсюда, — приказала я и, развернувшись, пошла в кибитку.
— Стоило бы извиниться перед ней, — на иберийском пробормотал Теодоро. — Может, тогда бы эта девка смягчилась и согласилась бы помочь.
"Девка" меня категорически не устраивало, но и выдавать, что я понимаю иберийский, не стоило. Маленькое, а преимущество. В моем случае хоть что-то.
— Мне кажется, я ей изначально не особенно нравился. Хотя она мне… если бы не Эдвард, то познакомиться с этой ведьмой можно было бы и поближе. Если только у нее нет вшей. Хотя, будь у нее паразиты, вряд ли наш дорогой друг решился бы познакомиться с цыганкой поближе.
Мужчины всегда одинаковы и мыслят примерно в одном ключе. Все дело в том, что при леди Еве подобных вещей не говорят. Даже на якобы неизвестных ей языках. Другое дело уличная бродяжка.
В итоге начать конструктивный диалог с тетей Шантой вот так сразу не удалось: мои бедные нервы, пусть и по словам Второго были отлиты из лучшей стали, шалили.
— Ну, звездочка моя, успокойся. Не переживай так сильно, мужчины того не стоят. А ты сейчас просто рома, пусть и первая среди нашего народа. Сложно ожидать, что к тебе будут относиться как к дочери твоего отца. Хотя, подозреваю, эти двое чужаков все-таки сильно перегибают… Но раз уж ты терпишь… Так что же ты хочешь спросить у меня? Как разорвать договор с нечистым, да еще и так, чтобы черноглазый не угодил прямиком в ад? Верно?
Я тяжело вздохнула и кивнула, признавая очевидное. Что еще меня могло волновать больше? Ну, разве что сохранение собственного инкогнито?
— По-хорошему, звездочка моя, стоило бы найти того, кто заключал договор. И пусть бы сам расплачивался. Но этого злодея отыскать будет сложно даже лорду Дарроу. У батюшки-то твоего сила вся своя, не заемная, он договоры ни с кем не заключает. Стало быть…
Следовательно, не на стороне отца преимущества. Это как садиться за карточный стол с опытным шулером: как бы хорошо не играл, однако крапленые карты все равно помогут противнику одержать верх.
— Однако у отца есть мы со Вторым, — отметила я и нахмурилась. — Мы хорошо обучены, сильны… Если сражаться всей семьей, мы наверняка победим. Главное, найти врага.
Тетя Шанта выглядела чрезвычайно расстроенной и смущенной.
— Ну, я тоже на вашей стороне, звездочка моя. Твой отец мне как брат, а ты вовсе для меня дочка, так же, как для леди Кэтрин, матери, которая родила тебя. Так что я всегда помогу всем вам. Всем и каждому. Понадобится — всю силу до капли отдам и всю кровь по капле выпущу. И я сама ищу сейчас того мерзавца, который решил торговать чужими душами.
Я обняла тетю и вдохнула знакомый с детства запах трав и специй. Она и правда была мне так же близка, как и моя настоящая мать. И в тете Шанте я сомневалась не больше чем в той, что родила меня.
— Я разложу карты, звездочка, — похлопала меня по спине шувани. — И пару травок для тебя подобрала. Вот, гляди.
Мне торжественно вручили несколько холщовых мешочков.
— Для крепкого сна. Для душевного спокойствия. Для ясности мыслей. Словом, звездочка моя, ты всему найдешь применение, ты же у нас умница. Со всем справишься, главное, не сомневайся. Только тебе, звездочка моя, домой нужно. К брату и отцу. Поверь, сейчас тебе здесь не место. Чергэн бесполезна. Зато леди Ева потребуется вскоре очень многим людям. Иди домой.
Когда тетя Шанта что-то советует, лично я предпочитаю подчиниться. Это оборачивается только добром для всех. Интуиция шувани сильна, а интуиция моей тети и вовсе нечто уникальное.
Поэтому я выскользнула из табора и побрела по улице, время от времени настороженно озираясь по сторонам. Было ощущение неотступного взгляда, который преследовал меня. Однако же разглядеть я никого не смогла.
Понять, преследует меня кто-то на самом деле или нет, так и не удалось, сколько я ни петляла по переулкам, сколько бы ни пыталась слиться с толпой, все казалось, что за мной кто-то следует. И в этой неясности заключалась главная опасность. Я не сомневалась, что могу справиться с большинством опасностей, которые могут подстерегать меня. Однако вдруг тот, кто решил за мной проследить, как раз не относится к "большинству опасностей".
Как же все-таки неспокойно на душе.
Я петляла как заяц, уходивший от погони. Мне нужно было попасть домой, в родовой особняк Дарроу, однако же мне нельзя было показывать, куда я на самом деле иду, где именно мое убежище. Цыганка не может войти в дом лорда, даже с черного хода не может. Но не ночевать же на улице.
Покружив еще немного, я, улучив момент, скользнула в неприметную брешь в заборе, а потом под прикрытием кустов прокралась внутрь дома и спряталась в каморке, где хранили метлы. Под самым потолком у меня там имелся небольшой тайник, где я оставляла простое домашнее платье и шпильки, чтобы заколоть волосы, как это имеет обыкновение делать леди Ева.
Разумеется, таким образом не удавалось скрыть, что я пропадаю и возникаю словно бы из ниоткуда, однако слуги в нашем доме никогда не отличались ни излишним любопытством, ни богатой фантазией. Они прекрасно знали, что я временами исчезаю и появляюсь словно бы из пустоты. И предпочитали даже промеж собой не обсуждать странности, как мои, так и любого другого члена семьи Дарроу.
— Леди Ева, накрывать на вас за обедом? — спросила у меня экономка, столкнувшаяся со мной на лестнице.
Должность миссис Уивер в нашем доме была по большому счету чисто номинальной. Хозяйством занималась матушка, железной рукой управляющая всем в доме, без ее на то воли, как мне порой казалось, даже пыль не осмеливалась осаживаться.
— Да, миссис Уивер, я буду обедать в доме. Леди Кэтрин и лорд Эдвард в доме? — уточнила я на всякий случай. Матушка не собиралась куда-либо выезжать сегодня, да и у Второго не было никаких особенных планов, они наверняка дома, в отличие от вечно занятого отца.
