Просто замечательно.

– Ева, да ты просто сияешь, – не преминула отметить матушка.

Сама мама, на мою удачу, не имела намерения поехать с нами на природу. Она требовалась ее величеству Вирджинии. Наша королева беспрестанно вела при дворе свои игры, а матушка являлась любимой наперсницей ее величества, которую та вовлекала во все.

– Хорошее настроение, мама, – улыбнулась я, не желая распространяться о причинах своей радости.

Матушка испытующе взглянула мне в глаза, после чего вздохнула и поцеловала меня в лоб. То ли благословила на дальнейшие подвиги, то ли попросту смирилась с неизбежным. В любом случае, даже если бы моя почтенная родительница вздумала мне запрещать влезать в очередную историю, ничего бы не изменилось. Я была тверда в своем намерении довести задуманное до конца.

– Ох уж это мне твое хорошее настроение, Ева… – только и сказала мама и удалилась, оставив меня с моими замыслами.

Слава Создателю, матушка уже давно не имела привычки вести со мною душеспасительных бесед.

Перед сном ко мне зашла Эмма, непривычно серьезная и слишком уж взрослая.

– Ева… – с порога начала она говорить.

Я в тот момент сидела в ночной сорочке у зеркала и расчесывала волосы. Мне казалось, что никто ко мне уже не должен был прийти.

– Эмма, почему ты еще не в постели? – изумилась я, повернувшись к сестре.

Намек на то, что сейчас лучше было бы уйти, младшая демонстративно не поняла.

– Вы ведь что-то задумали вместе с Эдвардом, не так ли?

Я на мгновение замерла, не представляя, что мне следует сказать сестре.

Посвящать ее в наш план мне казалось нецелесообразным, учитывая, что сложно было предсказать, как Эмма поступит. Лгать?.. А если поймет?

– Тебе не стоит в это вникать, – мягко произнесла я, продолжая готовиться ко сну.

Младшая расстроенно вздохнула и подошла ко мне вплотную.

Ее маленькие ладошки легли на мои плечи.

– Ева, почему бы тебе просто… просто не признаться ему? – неуверенно предложила она, еще раз вздохнув.

Создатель… Ну да, ведь Эмме лишь шестнадцать лет. Идеальное время для романтических иллюзий.

– Потому что… потому что ты не слышала, что они говорят обо мне. Мануэль и его брат, – с грустью произнесла я. – Он никогда не посчитает меня достойной себя и лишь высмеет мои чувства.

Сестра горько рассмеялась.

– То есть ты отказалась от всего только потому, что твоя гордость уязвлена? – с осуждением спросила меня младшая, вставая так, чтоб иметь возможность смотреть мне в лицо.

Странная трактовка моего поведения.

– Нет. Потому что мои попытки вызвать симпатию Мануэля Де Ла Серта заранее обречены на провал. А я не выношу заниматься бесполезными вещами.

Эмма всплеснула руками. В ее глазах я видела гнев, возмущение, осуждение… Происходящее в нашей жизни, происходящее между мной и Мануэлем Де Ла Серта (точнее, не происходящее) ломало ее идеальную картину мира. И сестра расстраивалась из-за этого.

– Да ты просто… просто боишься! Боишься бороться за свою любовь. Ты ведь замечательная. Ты спасла Мануэлю жизнь! Если он узнает…

Редкая наивность.

– Эмма, благодарность и любовь – это не одно и то же. И любовь нельзя заслужить как награду. Пойми и прими это. И не мешай мне делать то, что я считаю нужным.

На последней фразе я добавила в голос металла, надеясь, что авторитет старшей сестры поможет мне подчинить своей воле младшую. Именно надеялась, а не рассчитывала. В последнее время сестра подбрасывала мне сюрприз за сюрпризом. Не то, чтобы они все были неприятными, но подобное поведение делало Эмму непредсказуемой.

– Я… постараюсь, Ева. Если только ты не станешь творить слишком уж откровенных глупостей, – заявила мне младшая и вышла из спальни.

«Не станешь творить слишком уж откровенных глупостей»… Да кем себя возомнила наша оранжерейная фиалка? Героиней древних легенд, которая с мечом наперевес отправляется спасать своего принца?

Не хватало только еще, чтобы Эмма нашла себе неприятности. Мне пока и собственных хватало…

А во сне я снова была черной кошкой. И находилась в спальне Мануэля. Тот мирно спал. Лунный свет падал на его лицо, делая его похожим едва ли не на фэйри. Соблазн оказался слишком уж велик, чтобы удержаться. К тому же все происходило во сне…

Я запрыгнула на постель и самым наглым образом устроилась на груди Де Ла Серта и замурлыкала, разглядывая иберийца. Тот во сне пошевелился и положил руку мне на спину… А после и вовсе погладил. Я замурлыкала громче.

Утро выдалось на редкость суматошным. Для начала, Эмма самым возмутительным образом проспала, и когда мы с Эдвардом уже были готовы к выезду, она только-только открыла глаза. Хотелось как следует отчитать ее, однако младшая и сама была настолько расстроена, что это показалось мне лишним. В итоге умница Второй просто увел меня пить чай, пока я не начала срывать на ком-то накопившееся раздражение. А было его много. До крайности много.

Потом выяснилось, что часть приготовленных блюд не успели по какой-то нелепой случайности погрузить в экипаж. Заметив, как я недобро щурюсь, брат силой усадил меня на диван, и сам решил проблему.

– Ты слишком взвинчена сегодня, Первая, – произнес иронично Эдвард, когда все, наконец, утряслось, и мы устроились в нашем ландо. – Тебе нужно успокоиться, взять себя в руки.

Проще было сказать, чем сделать. Внутри все замирало… Эмма посеяла во мне сомнения, нелепые надежды….

«А что если… что если он узнает?..» – вот о чем размышляла я, и внутри тут же возникало какое-то странное томление.

Эмма-Эмма… Зачем только младшая наговорила мне все это? Зачем разбередила раны, которые уже начали заживать?.. И как заставить глупое сердце уняться?

– Постараюсь, Второй. Как всегда, постараюсь, – неуверенно улыбнулась я брату, пожав его руку.

Место, которое я выбрала для прогулки, отличалось удивительной живописностью. Холм, с которого открывался невероятный вид на долину, по которой текла полноводная спокойная река.

Тетя Шанта говорила мне когда-то, что это благое место силы, где никогда не происходит дурное. Значит, мне не придется постоянно оглядываться, опасаясь, что кто-то снова попытается проклясть иберийца. А еще, возможно, сила холма поможет мне осуществить задуманное… И тогда Мануэль будет счастлив с другой. А я… Я это переживу.

По крайней мере, я так думала… Надеялась на подобный для себя исход.

Нельзя умереть только из-за разбитого сердца.

Эмма всю дорогу радостно щебетала, скрашивая путь. И мне упорно казалось, будто младшая делала это намеренно, чтобы воодушевить нас с Эдвардом, разве что вида не показывала. Истинная дочь наших родителей, ничего не скажешь.

– Надеюсь, наши гости будут пунктуальны… – пробормотал Второй, когда холм уже показался на горизонте.

Я пожала плечами. Будет так, как будет.

Но беседа уже явно сворачивала в опасное русло… Хорошо, что с нами отправились кучер и лакей, служившие в доме уже много лет и привычные ко всему. А также прекрасно знавшие, что батюшка не слишком ценит, когда прислуга обладает слишком острым слухом и слишком длинным языком.

– Первая, – обратился ко мне Эдвард, положив руку на плечо. – Пока еще не поздно передумать. Прошу, откажись от своего плана. У меня дурное предчувствие…

Последнее для меня вообще не было аргументом. Потому что интуиция, как таковая, у моего близнеца отсутствовала напрочь. Он не мог предвидеть, даже простенькое гадание никогда не выходило у брата.

Но и младшая поддержала Эдварда.

– Ева, я прошу… Просто объяснись… Скажи ему, что чувствуешь.

Смешные…

Как будто бы я могла… Словно бы так легко признаться тому, кто наверняка высмеет…

– Все пойдет своим чередом, Эмма, – тихо произнесла я, глядя по сторонам.

Погода стояла дивная: в небе ни облака, и легкий ветер мягко ласкает лицо. Прогулка обещала быть удачной, если, разумеется, никто не испортит ее нам…

– Ева, ты вечно норовишь все усложнить! – воскликнула сестра. А после тяжело вздохнула. – Поступай как знаешь. Ведь ты старше, умней… Наверное.