— Что начинается? — осторожно уточнила Виленская.

— Ваше обоюдное клевание, — заявила девушка, поворачиваясь и одаривая выразительным взглядом подругу и Макмиллана. — Вам это ещё не надоело? В библиотеке, в столовой, на занятиях…

— И ничего я его не… клюю, — фыркнула Ирина. — Просто он же бандит…

Агнесса с Томасом одновременно открыли было рты, чтобы что-то сказать, как в этот момент над головами зрителей пронёсся глубокий удар гонга, и мир вокруг волшебным образом изменился.

Они больше не находились во дворе. По сторонам высились стены, высеченные из старого камня, от которого буквально веяло холодом и сыростью. Наверху, ярдах в тридцати, осыпался крошкой полуразрушенный потолок, в который заглядывало тусклое осеннее небо, затянутое хмарью. Присмотревшись, Агнесса даже различила отдельные облачка, что с какой-то ненормальной скоростью неслись в вышине, гонимые, судя по всему, ураганным ветром.

По периметру зала высились античные колонны, во множестве покрытые сколами и поросшие странной белёсой коростой — всего двенадцать штук. Четыре лежали на полу, словно деревья, выкорчеванные из земли грозой, окружённые каменным осколками, и именно в тех местах сильнее всего обвалился потолок, не имеющий опоры. Интересным Агнессе показалось то, что колонн не хватало не в одном каком-то месте, а в разных, из-за чего теперь весь зал напоминал поле с препятствиями…

…или укрытиями.

Фигурку Кевина она разглядела не сразу — парень, съёжившись, сидел за одной из колонн и что-то напряжённо выглядывал в тусклом свете, едва рассеивавшем темноту помещения.

Причина его пристального внимания буквально через мгновение стала видна и всем остальным — ослепительно-яркий разряд рванулся из пустоты прямо к Сандерсу, жутко и потусторонне гудя на лету. Там, где тоненькие жгутики-отростки молнии касались стен — на старом камне оставались обугленные следы, и можно было лишь гадать: если удар достигнет цели — останется ли от магистра хоть горстка пепла?

Впрочем, тот не растерялся и на мгновение, хотя предпринятый им манёвр вызвал у Агнессы чистейший ужас: Кевин выпрямился и раскинул руки навстречу электрически-белоснежному сгустку смерти, словно желал его обнять. В последний миг, однако, девушка успела заметить хитро скрюченные пальцы и ей даже показалось, что краем уха она услышала тихий выдох заклинания — и неудержимое, на первый взгляд, движение молнии оказалось замедлено, а затем и вовсе прервалось.

Между разведённых ладоней ур-мага, шипя и плюясь белыми искрами, словно живое и невероятно хищное существо, замер разряд. На лице Сандерса застыло выражение, поверить в которое Агнессе было очень сложно — нежность. Он смотрел на молнию в руках, словно на что-то родное и близкое…

Без дрожи и предупреждения пол у него под ногами сложился внутрь, словно карточный домик, и со сдавленным вскриком Кевин рухнул в пропасть.

Агнесса тоже закричала, вскочив на ноги и с ужасом глядя на зияющую яму. Кто-то недовольно оглянулся на неё, но большая часть зрителей также оказалась обескуражена произошедшим.

Внезапный толчок откуда-то из-под земли заставил содрогнуться всё помещение. С шелестом песчаной крошки и стуком падающих камней отверстие в полу, куда провалился ур-маг, стремительно принялось расширяться. Колонны с оглушительным грохотом ломались на куски, осыпались стены и то, что ещё оставалось от потолка.

А затем зрительские трибуны, вместе с сидящими на них студентами, ухнули куда-то в черноту, вместе со всем, что было в зале.

«Неплохой фокус. Зрелищный, — одобрительно заметил Мельхиор. — Учись».

«Ч-что?» — панически пискнула Агнесса, съёжившаяся на своём месте и прикрывающая голову руками.

«Это ж иллюзия, навроде тех, что ты показывала в пабе. Только посложнее и стабильнее в разы, понятное дело», — добродушно объяснил Хранитель.

Мир вокруг прояснился, и девушка осознала, что они находятся в помещении, которое, очевидно, располагалось под залом с колоннами и теперь было буквально заполнено обломками каменной кладки. Но даже несмотря на разрушения Агнессе было ясно, что это зал гораздо старше «верхнего» — стены здесь сочились влагой, из расщелин в земляном полу проглядывали мощные, но как-то нездорово выглядящие корни и отовсюду слышался звук капели.

Кевин не упал, и его даже не забило падающими камнями — он левитировал в пяти футах над землёй и нервно оглядывался. Кулаки его окутывало мерцающее голубоватое сияние, и девушке оставалось лишь гадать — что за магию сейчас он удерживает в своих руках со столь непринуждённым видом.

Новый удар гонга заставил вздрогнуть всех и одновременно послужил сигналом для чего-то, скрывавшегося в глубине — к сожалению, разглядеть что-то кроме того пятачка, над которым воспарил ур-маг, было просто невозможно — края «арены» тонули в непроглядной черноте.

Вновь задрожала земля, и сверху упало ещё несколько мелких камней, но куда более зловещим Агнессе показались корни, что пришли в движение, словно щупальца гигантского существа. Они вспарывали землю, оставляя на той рваные раны, и утекали во тьму, где ворочалось нечто незримое, но пугающее.

Сандерс приподнялся ещё немного вверх и сомкнул молитвенно ладони. Губы его двигались теперь почти беззвучно, но очень быстро — Агнесса не удивилась, если бы он молился, поскольку у неё тряслись все поджилки! — а мгновение спустя голубой цвет потускнел, потемнел и налился густым колером багряного зарева.

В раскрытых ладонях лежал огненный цветок — миниатюрная копия того, что едва не погубила тогда множество жизней в столовой. Он выглядел сейчас таким хрупким и невесомым, что казалось страшной ошибкой использовать именно Дворец Пламени! Ведь ректор тогда так и сказал… это не его стихия!

Девушка прижала к губам пальцы, подавшись всем телом вперёд и борясь с желанием выкрикнуть что-то с места, как-то помочь, подсказать — она подозревала, что это было не только запрещено, но и просто бесполезно.

Движение во тьме между тем стихло, выдав на прощание несколько почти человеческих вздохов, и на несколько ударов сердца воцарилась условная тишина, нарушаемая лишь тихим потрескиванием огня в руках ур-мага и размеренной частой капелью.

А затем из тьмы показалась фигура.

Почти человеческая, только странно вытянутая, безумно изящная в своих очертаниях, она невесомо ступала тонкими ногами-веточками по земле, и единственным звуком, издаваемым ею, был шелест листвы и тихое потрескивание сухой коры. Во все стороны от неё стелились тонкие и гибкие лианы, словно чуткие усики, ощупывающие окружающее пространство. На узкие плечи был водружён лосиный череп — если представить сохатого размером со слона! — только глазницы его пустовали. Непропорционально длинные руки, явно обладающие несколькими лишними суставами, оканчивались не кистями, а более плотными и толстыми лианами — или, быть может, корнями, только очень гибкими.

Агнесса вовсе зажала рот рукой, но теперь — чтобы не заныть от ужаса, поскольку она живо вспомнила то чудовище из рощи друидов, с которым довелось столкнуться ей и Честеру, и она решительно не представляла себе, как с таким что-то можно сделать, кроме как попытаться убежать?!

Кевин, однако, даже не думал сбегать. Напротив, как ни в чём не бывало опустился на землю, лениво перебрасывая из ладони в ладонь пламенный бутон, с вызывающим прищуром изучая врага.

Древесный Страж, в какой-то момент, видимо, нащупав свежие обломки камней, внезапно повернул череп в сторону ур-мага, и из глубин его груди, созданной из туго переплетённых ветвей и листьев, раздался жуткий скрипучий хрип, исполненный такой ненавистью, какую сложно было даже вообразить!

Наверное, даже Сандерса проняло, поскольку он, не церемонясь более, ловким и быстрым движением швырнул в «лицо» голема огненным сгустком, и в момент броска Агнесса поняла — почему «цветок» казался ей таким тёмным и невзрачным. В воздухе он словно раскрылся, выбросив вовне всю кипящую внутри него энергию, и едва лепестки достигли деревянной плоти — тут же жадно к ней прильнули, окутывая дрожащими алыми язычками ветки.