— Комнаты отдыха для уединений, разумеется — как в любом приличном заведении, — невозмутимо пожал плечами ур-маг. — На случай, если лень идти до библиотеки.

Агнесса прикусила язык, прокляв собственное любопытство и осознав, что прекрасно жила без этой информации, и принялась нарочито внимательно глазеть по сторонам, выискивая взглядом Ирину — поскольку, согласно правилам приличия, уже полагалось идти отдыхать.

Княжна нашлась за карточным столиком в компании трёх студентов, и, судя по азартному личику, намеревалась поправить своё «финансовое» положение. У её компаньонов лица казались заметно более печальными, из чего можно было сделать вывод, что Виленская преуспевала.

— Так-так… Вижу, я очень вовремя пришла на праздник, — тёплый медовый голос вплёлся в царящий вокруг шум.

Агнесса даже не вздрогнула — настолько мягким и приятным было звучание, но вот Кевин рядом с ней чуть странновато дёрнулся и диковато оглянулся.

Из-за «тронного кресла» вышла Твинтейл, знакомо покачивая бёдрами и скользя взглядом мерцающих глаз по троице на подиуме. Улыбка подрагивала в уголках ярко-алого рта — загадочная и манящая, очень милая, с точки зрения Агнессы.

Она улыбнулась преподавательнице в ответ, отметив, что суккуба выглядела так же роскошно сдержанно, как обычно: изящная блузка, застёгнутая под самое горло с милым нашейным платком, узкая юбка, облегавшая фигуру значительно теснее, чем полагалось — но смотрящаяся весьма органично, особенно с такими-то ногами в изящных туфельках…

— Приношу извинения, милые дамы… леди… — Фридрих вскочил, поклоном приветствуя Твинтейл и аккуратно отодвигаясь от неё подальше, отступив за спинку кресла, на котором он сидел. — Боюсь, вынужден покинуть вас…

Взгляд его метался с Агнессы на суккубу и обратно, а лицо приобрело странно суровое выражение.

— Что же вы, уже спешите покинуть такую компанию? Вечер ведь только начался, — демоница склонила голову к плечу, отчего её карминные волосы шелковистой волной заскользили по спине.

Пальцы Фридриха, впившиеся в бархатную обивку, побелели от напряжения, а вид стал совершенно несчастным:

— Я понимаю, госпожа Твинтейл, просто… — парень несколько нервно облизнул пересохшие губы, вновь покосившись на Агнессу. — Приношу свои извинения.

И с этими словами он сдёрнул кольцо с пальца, исчезая из паба.

Девушка удивлённо моргнула, вопросительно посмотрев на Кевина, который между тем тоже как-то странно вжался в кресло между спинкой и подлокотником, но затравленно и сердито смотрел почему-то на второй этаж:

— Что это с ним?

— Понятия не имею, — нервно ответил ур-маг. — А, вообще… знаешь, завтра испытания, всё такое…

— О, я наслышана, мистер Сандерс. Обязательно приду болеть за вас, — вклинилась Твинтейл, невозмутимо занявшая освободившееся кресло Синклера.

Кевин зарделся, ещё раз пробормотал что-то невнятное и тоже воспользовался кольцом.

Агнесса окончательно растерялась, какое-то время моргая на опустевшее место, а затем вздохнула:

— Безумие какое-то…

— О, всё в порядке. У юношей порой случаются… м-м-м… назовём это — приступы смущения в моём присутствии, — серебристо рассмеялась суккуба.

— Да, я замечала на уроках, — обиженно поджала губы Агнесса, отмечая, что в их сторону начали поворачиваться головы. — В этот раз, хотя бы, обошлось без фривольных замечаний.

— Мы не на учёбе, Агнесса, — томно заметила Твинтейл. — Меня давненько зазывали в Клуб Кутил, но я полагаю, что слишком часто посещать это место — вредно. Может слишком быстро наскучить. Но сегодня, очевидно, я подгадала удачно. Маленькая княжна оказалась чрезвычайно проницательной!

В опаловых глазах сверкнуло неподдельное восхищение, когда суккуба окинула взглядом наряд Агнессы.

— Определённо, тебе идёт атлас. Подчёркивает гладкость кожи.

— С-спасибо, госпожа Твинтейл, — озадаченно поблагодарила девушка, растерянно посмотрев на своё запястье. — Это платье очень необычное.

— Тебе определённо стоит носить его почаще! — с жаром заявила суккуба, плавным и текучим движением поднимаясь из кресла и тут же пересаживаясь на подлокотник «тронного», рядом с Агнессой.

Та озадаченно замерла, по привычке сложив руки на коленях — и, заодно, прикрывая их.

— Боюсь, это будет совсем неуместно — часто одеваться в подобные наряды, — заметила она.

— В чём-то и ты права — утратится эффект новизны, — вздохнула Твинтейл. — Но очень приятно видеть тебя в этом образе. Неплохое попадание, на мой взгляд.

Узкие ладони демоницы вспорхнули к плечам Агнессы, подхватив прозрачную ткань:

— Хотя это, на мой вкус, лишнее. Быть может — шлейф? Да, шлейф был бы лучше, — рассуждая вслух, она провела пальцами вверх, соскользнув на обнажённую кожу спины.

Девушка вздрогнула — электрический разряд вызвал лёгкие мурашки, но качественно крайне отличался от тех, которыми её потчевала Под. Вообще говоря, суккуба и раньше не стеснялась в прикосновениях даже на уроках, но, как правило, на ней было гораздо больше ткани, уберегающей от такого личного контакта… Все эти ободряющие похлопывания и поглаживания по плечам, незаметные рукопожатия, попытки помочь удержать что-либо — безусловно, они страшно смущали поначалу, хотя, со временем Агнесса привыкла, осознав, что иначе Твинтейл просто не может. Такова её природа, и, коль скоро это не слишком сказывается на её преподавательских качествах — с этим просто можно смириться.

Но всё же одно дело — ладони, и совсем другое — открытая спина. Девушка рефлекторно поёжилась, подавив желание почесаться там, где её касались пальцы суккубы, и спешно попыталась оправдаться:

— Оно и так слишком открытое…

Твинтейл только улыбнулась:

— Слишком? Недостаточно, конечно же. Но всё приходит со временем.

«Так, руки убрала!» — зарычал Мельхиор.

— Что тебе не нравится? — рассмеялась в ответ суккуба, тоже, судя по всему, не испытывающая проблем с тем, чтобы слышать своего «собрата».

Девушка растерянно косилась то на преподавательницу по Алхимии, то на кольцо:

— Эм-м… извините…

«Я тебе их щелчком оторву, поняла, хвостатая?»

«Мельхиор! Ты чего творишь?!» — всё же вмешалась перепуганная Агнесса.

«А чего она лезет к тебе?!»

Твинтейл смотрела ласково, но руку убирать не спешила.

— Я никогда не причиню вреда ни одному из моих студентов… — доверительно и вкрадчиво проговорила она, не отводя взгляда от глаз девушки.

Щекотно-покалывающее чувство не проходило, так что списать это на статику уже не получалось. И нельзя сказать, что это было неприятно… смущающе — очень, неправильно — да, но не неприятно. И от этого в голове царил полнейший бардак, да ещё и Мельхиор орал непрерывно…

— Извините, госпожа Твинтейл… мне, кажется, тоже нужно вас покинуть. Боюсь, этот вечер меня утомил несколько больше, чем хотелось бы, — виновато улыбнулась она суккубе. — Вы позволите?

— Разумеется, — кивнула та, с толикой видимого сожаления отведя ладонь, напоследок почти по-матерински погладив девушку по макушке. — Добрых снов.

Шесть утра — такое привычное время, чтобы вставать. Но удивительным образом Агнессе с каждым днём становилось всё сложнее заставить себя это сделать. Глаза отказывались открываться, конечности — шевелиться, а голова — отрываться от такой мягкой подушки.

Будильник в голове продолжал настырно верещать, пока не убедился, что жертва окончательно и бесповоротно разбужена, после чего с чувством выполненного долга умолк.

Агнесса спустила ноги с кровати, сонно пошевелив пальцами, нащупывая ими тёплое дерево пола, и тяжело вздохнула.

Сегодня выпуск Кевина.

С ним должны были проходить испытание ещё двое студентов, но их отложили на день — не то чтобы неслыханная честь, скорее — разумная предосторожность.

В Бирмингемском Университете студенты выпускались не курсами, а по мере «готовности». Как слышала Агнесса, на пятом курсе можно было проучиться до двух лет, но можно было закрыть магистратуру и за несколько месяцев — что, собственно, и сделал Сандерс. «Лучший студент последнего столетия» решил оставаться таким во всём, и проявил свою чрезвычайность и в этот раз, в связи с чем отменили все занятия после полудня, чтобы все желающие могли полюбоваться на Испытание Кевина.