За дверью слышатся гул и смех. Двустворчатые двери распахиваются и внутрь входят покровители. Девушек больше, чем мужчин и от всех веет уверенностью. Они замечают меня только после того, как обсудили, кто с кем будет сражаться.

– О, интересно, – громко оглашает девушка с улыбкой.

Я встаю с пола, приготовившись к её нападкам, но её подруга толкает её в плечо.

– Яфа, сейчас не время набирать в ряды новичков. При всём этом она первая ученица Грэма Коши, – подруга Яфы говорит почти шёпотом, но это не мешает ей быть услышанной всем залом.

– Что-то не так? – интересуюсь я и подхожу близко к компании.

– Мы собирались тренироваться. Не будем тебя беспокоить? – спрашивает Яфа.

– Я как раз ухожу. Удачно… размяться, – говорю я и мухой вылетаю из тренировочной.

Я иду в библиотеку, чтобы узнать, чем обернулась судьба Касьяна и фаугов, и какие последствия ожидал мир.

Тихо захожу в зал, чтобы мадам Бланчефлоер пропустила моё появление. Стук моих сапог эхом раздаётся по громадному высокому помещению. Запах бумаги трепетно встречает меня в своей обители.

В читальном зале царит напряжённая гробовая тишина. Коши говорил, что здесь нет пустых мест, но пока я не увидела ни одного человека или покровителя в листании страниц. Даже мадам Бланчефлоер не высовывается из норки. Свечи над столиком содрогаются. Я обнаруживаю Грэма. Он раскинулся на стуле, скрестив ноги. Взгляд до того опасный, метнулся с книги на меня.

– Заглянула почитать? – Он медленно тянет руку к книге и без труда поднимает её, словно тонкий бумажный лист. – Ты действительно хотела скрыть это от меня?

– Вы о чём? – Я осторожно подступаю вперёд.

Настал час поболтать.

– Видения.

***

– Мы квиты, Грэм. Вы тоже что-то от меня скрыли. – Он вскидывает брови, всем видом насмехаясь: «И что же? Давай, говори». – Обсуждали меня с посыльным Аметистовой сферы. Говорили о моих… особенностях? Я жду объяснений.

– Не будет никаких объяснений, – отчеканивает Грэм. – То, что ты слышала, всего лишь догадки.

– Догадки подтверждаются.

– Не вздумай никому ничего рассказывать. – Он кладёт книгу на красную скатерть, подходит ко мне вплотную и тихо шепчет: – Это повредит в основном тебе.

– Вам тоже?

– Мне тоже.

Его лицо настолько близко, что я ощущаю холодное дыхание на своей шее. От Коши веет, как от холодильника. Он никогда не был таким бестактным, угрожающим. Жуткая опасность возникает в потемневших глазах. Вдруг он снова решит царапнуть меня мечом и на этот раз поглубже? Я демонстративно отступаю.

– Почему я не могу знать?

– Станешь покровителем и сможешь защитить себя, тогда и поговорим. Пока учи историю и держи рот на замке. Заметишь изменения в себе – сообщай, – покровитель медлит. – Доверяй мне.

– То, как вы странно себя ведете, не внушает доверия. Мне становится страшно рядом с вами!

Шаг назад, ещё один.

Грэм не сдвигается с места. Глаза выражают безразличие, но я замечаю, как он сжимает рукоять оружия, его постоянного спутника.

– Меня это не волнует. Я сказал мне верить. Поплывёшь на дно, если останешься без меня.

«Нет», – хочется возразить, но осознание неприятно сдавливает грудь. Что тогда мне делать? К кому идти?

– Ненавижу доверять. Все вы жестокие! В первый день они подносят стакан воды, а завтра подливают в него яд. Не ждите от меня открытости.

– Ты правильно мыслишь, Милдред. Из тебя выйдет разумный и сильный покровитель, но не забывай, что у тебя должны быть сторонники.

– Для этого потребуются годы.

– Да… Я посмотрю. Одинокие покровители не держаться столько.

Грэм рассеивается, морозный запах остаётся после его исчезновения. Чтобы не позволять домыслам и страхам потопить меня, я усаживаюсь поудобнее и погружаюсь в крепкий сон, наполненный реальными событиями.

Касьян, не спеша закручивая бороду, идёт на продуктовом рынке с небольшими кухнями. Старенькая женщина в синей изношенной накидке готовит мясо на углях. Компания из трёх итальянцев в своём поварском шабаше с брезентовым навесом тушат говядину и баранину. Девочка, ещё не достигшая шестнадцати, торгует специями, баночками с тростниковым сахаром, подвязанными у горлышка коричневой ленточкой. Безусловно, не обходится без тех, кто громко голосует, зазывает руками, обещая, что их товар высшего качества, редчайший во всей Италии.

Я наблюдаю крохотного мальчугана, на вид ему около восьми лет. Он сидит на деревянной скамье, понурив плечи, глаза усталые, нос замазан грязью, под ногами корзина с парой килограммов красных помидоров. Снующие по рынку люди не замечают маленького торгаша. «Я бы купила у тебя всё, заплатила бы щедрые чаевые. А потом выслушала бы твою историю: почему ты не учишься, не играешь с друзьями, не читаешь захватывающе книги, как положено ребёнку в таком возрасте, а позволяешь этим безжалостным подхалимам причинять тебе боль безразличием». Он оказался совсем один. Прошлое миновало, и этого мальчишки подавно нет в живых. Быть может, он стал известным художником, поэтом, богатым негоциантом или навечно остался юношей.

– Гренки со спаржей выглядят отменно, – подмечает Касьян, указывая на большую миску.

– Покупайте, – предлагает лавочник, обольстительно оголяя зубы, – на вкус они ещё смачнее.

Он причмокивает губами и изображает, как облизывает пальцы.

– А оливки у вас есть?

– Не-е-ет, я не продаю. Пятьдесят футов, по моей стороне. У Сандро небольшие стоимости. Там найдёте, что ищете.

– Слыхал, ваш приятель, меценат Гайюс, имеет дело с глянцевыми оливками. Именно такие мне нужны.

Негоциант намного отстраняется от своей лавки с едой, лицо его бледнеет.

– Что вы знаете? – его баритон приобретает жестокость, а лесть, свойственная всем купцам, уносится дымком.

– Заметьте, достаточно, если я знаю имя. Доселе оно было никому неизвестно. Таинственный Лев. Грация, могущество, деньги.

Купец хватает Касьяна под локоть и затаскивает в свою кухню, выгнав оттуда всех поваров. Они остались наедине с моим взглядом, вероятно, взволнованным и любопытным.

Негоциант осматривается, проверяя комнату на наличие людей, неожиданно достаёт из-под плаща короткий дугообразный кинжал и направляет его на Касьяна.

– Занимательно, – усмехается Касьян и потирает мохнатый подбородок. – Притворяешься торговцем.

Он не страшится остроты оружия, не боится смерти.

– Я им и являюсь. У каждого за спиной могут быть тайные дела. У меня они совсем незлые, я всего лишь защищаю друга. Знается мне, сколько у него врагов и соперников.

– Убери кинжал, и мы поговорим. Я старый, отцветаю ежедень, мне чужды его богатства.

Негоциант выглядит недоверчивым, рука его трясется, он медленно заправляет кинжал в ножны и отправляет за спину. Жестом приглашает Касьяна сесть на деревянную лавку.

– Гайюс жертвует в музеи много денег, – приступает Касьян. – Начиная от двухсот лир. Эти деньги немалые. Вам известна причина, по которой он это делает. Музеи отдают ему все камни и магические находки. Вместо этого они ставят подделку. Но меня не волнует липа это или нет, мне нужны камни и его помощь.

– Я не скажу ни слова, и выпытать не сможете, пока не услышу, кто предатель. Гайюс не нанимает бродяг. Кто он? И как вам удалось выведать сведения?

– Да будет вам угодно. Англичанин Сэмюэл Данс. Он крал оригинальные камни у твоего товарища, продавал по бешеным ценам, в особенности дворянам. Мне ничего не стоило своровать роскошную одежду, притвориться богачом, назначить встречу в парке. Я попросил своих коллег в Англии доложить о нём. Есть дочка пяти лет, жена ткачиха. Ребёнок увлекается рисованием. Один рисунок их любящей семейки и Сэм стушевался. Рассказал всё вплоть до того, когда меценат стрижёт бороду. Не доверяли бы вы иностранцам.

– Гайюс отыщет гада, – рычит купец. – Достанет из-под земли.

– Это уже меня не волнует. Вернёмся к началу.

– Помощь. И как верить, что вы не копия нашего изменника?