Мы проходим длинные улицы. По обочинам стоят несколько торговых лавок с одеждой, едой, предметами для развлечения, не заточенными мечами, ножами, стрелами и арбалетами. Меня притягивает лавка длиной в десять метров с женской и мужской бижутерией. Глаза бегают от блеска украшений из малахита, обсидиана, агата, лунного камня и прочих. Прямо возле торговца ждёт, когда его купят, перстень из чароита – редкого камня на Земле. Я как голодная собака плетусь к торговцу, от восхищения беру сокровище и тут же кладу обратно.

– Желаете выменять? Ранее его носил пятый Владыка Аметистовой сферы, он ценен не только из-за своей редкости. Стоить будет очень дорого, – лукаво проговаривает женщина, восхваляя антикварную вещь.

– Сколько? – интересуюсь я, зная, что точно не смогу приобрести её.

– Уверена, девочка, что хочешь знать? – твёрдо спрашивает она.

– Милдред, нам пора.

Грэм хватает меня за локоть и отводит в сторону. Я смотрю на торговку: она презренно косится на нас и теребит в руках драгоценный перстень.

– Здесь сходных прихлебателей в достатке. Пятый Владыка был великим, что ещё мягко сказано. Это украшение на каких только пальцах не побывало. Купцы заставят тебя отнять чью-то жизнь, доставить детскую кожу с лица, сбежать из сферы и отдать своё оружие на хранение за стеклом. Я много слышал о «грязных рынках», но назвал относительно лёгкие задания.

Принести детскую кожу с лица? Куда я попала?..

– Это всего лишь побрякушки, – хмыкаю я. – Дико давать им такую… стоимость. Если его таскала какая-то шишка, это не делает её значимой.

– Купцы надеются на алчных покровителей, распространяют на них своё безумие, а те, как азартные игроки, не могут остановиться.

– Есть в вашем городе хоть что-то честное? – возмущаюсь я.

– Обменные рынки. Валюта в сферах отсутствует, поэтому мы меняемся хорошими вещами. Бывает, на ярмарках мелькают пачки, золото. С их помощью покровители скупают товары на Земле и не прибегают к хитростям и воровству. Иногда это необходимо делать.

Мы сворачиваем в тёмный переулок, в конце которого я вижу площадь с огромным количеством отставных. Они одеты просто и удобно: в белые, синие и телесные одежды. Их возраст только пересёк черту старения.

– Сколько им лет? – любопытствую я.

– Больше ста.

– Сколько?..

– Мы бессмертны, – сдержанно говорит Коши. – Прожив один век, каждый покровитель уходит в отставку – прямая обязанность, а дальше уже твоё решение, когда умереть. Насколько я знаю, отставные проживали не больше трёхсот. Многие обезумели.

– В многолетии свои минусы. А ведь для меня это казалось занимательным. Можно пройти много эпох, познакомится с интересными личностями, полюбить и проводить.

– Фильмов пересмотрела? – Я киваю, и учитель тихо фыркает.

Грэм ведёт нас между торговых лавок, тусклых белых домов.

Считаются ли отставные людьми? Я спрашиваю об этом Грэма, на что он отвечает: «Никогда. Покровителями есть и будут». И снова тот же упрекающий тон. Конечно, я должна выучить устройство мира сфер за пару ночей.

Поглощённая в свои мысли, я чуть не врезаюсь в спину Коши, когда он останавливается. Я вспыхиваю, смотрю на него, чтобы высказаться. Глаза, полные горечи стопорят меня. Он сосредоточено смотрит в сторону.

Я оборачиваюсь к помпезному тёмно-алому дворцу, окружённому скопищем покровителей.

Из дворца два покровителя выносят гроб из оникса, его крышка декорирована камнями, не оставляя свободного места на поверхности.

– Что происходит? – спрашиваю я.

– Владыка мёртв.

***

Во мне смешались чувства облегчения и досады – он мёртв, но мне не удалось увидеть это воочию. Уверена, меня бы вырвало – вместо крови из его заколотого живота вылился бы лимонный жир.

– Хорошо, – выдыхаю я.

Что сейчас испытывает Грэм? Заклятый враг повержен, он больше не будет цепляться за его ошибки, орать как оглашённый и обвинять в чужих грехах. Я зацикливаюсь на блеске чёрных зрачков Коши.

Складываю два плюс два. Учитель сожалеет явно не о смерти своего злопыхателя. Владыка мог покончить с собой, являясь таким самовлюблённым? О, не-ет. Да и гроб слишком узок для него.

– Это ведь не он?

– Нет, – с хрипотой отвечает Коши. Он прочищает горло, затем продолжает: – Бывший Владыка. Прожил двести три года. Флойд был хорошим лидером. Я о нём ещё в книгах читал.

– Мне жаль, что это случилось. Его выбор – закон.

– Столько вопросов. Вечное отсутствие ответов, – тихо бормочет он. – Пусть Касьян благословит его.

– Во замке будут поминки?

Грэм кидает на меня странный взгляд, но всё же понимает, о чём речь.

– Это посчитают неуважением к нынешнему Владыке.

– Мне предстоит разобраться с вашими правилами.

– Научиться сокрушать. Выучить историю, – добавляет он. – Мне нужно остаться. Тебя ждёт библиотека.

Он переносит меня и быстро возвращается, чтобы успеть проститься.

Несколько минут я стою над книгой, не осмеливаясь её открыть. Каждая трещинка, царапина и погрешность на обложке зафиксировались в моей памяти.

Грэм не рассказывает о происхождении видений, о том, кто я и как связана с Пророчеством. Я сама доберусь до сути и узнаю, что от меня скрывают. Прежде чем это сделать, я обязана узнать, какое мясо покрывает кости.

Я открываю книгу, убираю закладку с последней законченной страницы и с бешено бьющимся сердцем зачитываю вслух первые строки главы. Достаточно зачитать нижнюю строчку и перед глазами плывет, тошнота тихонько отзывается. Как же это выматывает.

Италия, Флоренция. Снова здравствуй, хочется сказать мне, но слова не идут, я будто говорю их в себя. В прошлом я ничто, я зритель, который молча должен наблюдать за развитием событий.

На деревянном скрипящем полу сидит Касьян, сосредоточенный на убитом друге. Жалеет ли он о своём решении, считает ли правильным свой поступок?

Собравшись с мыслями, он поднимает тело Алойза, руки мёртвого елозят по полу, голова валится набок.

Касьян затаскивает друга в клетку для фаугов, закрывает её и останавливается возле приборов, ранее сдерживающих тварей. Я снова замечаю блеск на его щеках. С каждой секундой слёз становится всё больше, впитываясь в длинную бороду. Он падает на колени и плачет навзрыд. Торговец тянется к кнопке прибора, ударяет по ней боковой стороной ладони. Стеклянные ящики задвигаются металлическими занавесками, внутри слышится небольшой взрыв. Занавески отодвигаются. По коробке, как песок в бурю, летает прах, не спеша оседать на дно.

– Я найду способ устранить твои людские отродья. Ты был жесток и заслужил такую участь. Проводить эксперименты над людьми хуже, чем то, что я сделал с тобой. – Во взгляде Касьяна появляется злоба и ненависть… жажда расправы и установления справедливости. Торговец оправдывает свои деяния.

Мгновение и мои глаза оказываются в другом пространстве, в комнате купца. Она будет побольше, чем у Алойза, покрасивее и побогаче. Стол заставлен свечами и кипами жёлтых бумаг. Слева от хозяина лежат его очки, а справа – остывшая чашка чая. Судя по всему, это кабинет – здесь нет кровати. Шкафа тоже нет: все книги, тетради, черновики порядочно сложены в углу пола.

Купец держит перед собой черновик: «Цели. Номер 1. Изучить фаугов по оставшейся информации Алойза, разобраться в устройстве лаборатории. Уничтожить».

Другой лист, огороженный смятыми бумажными шариками, испещрён корявыми записями: «Фауги были созданы Алойзом с помощью подопытных людей с мутациями и отклонениями. Он выпаривал их, сушил, жёг, обливал кислотой и замачивал в опасных химических веществах, спаривал между собой, сшивал различные кусочки тканей. Таким образом у них исчезла оболочка.

Примечание. Дневник исследования учёного, часть 5.

Они едва видимы, похожи на кучерявый дым. Создания совсем не близки к здоровой науке. Возможно, он использовал какие-то заклинания.

Цель 2. Узнать, какую магию применил Алойз».

Внизу мелко начиркана фраза: «Умоляли о помиловании».