Каждый раз, когда туалет пустел, она могла вздохнуть, расправить плечи и облокотиться к стенке, прикрывая от удовольствия глаза в полной тишине. Натянутая тетива выдержки всё ещё не рвётся, а значит нужно наладить дыхание и со звонком идти в класс, выслушать от учительницы очередное замечание по поводу опоздания и продолжить обучение.

Пропустив мимо ушей те же слова, которые вновь и вновь повторяют учителя постоянно опаздывающим и недисциплинированным, она прошла к последней парте левого ряда, не поднимая глаз с пола. Сердце на секунду остановилось. Её портфель пропал. Элис ошарашенно пробежалась взглядом по стулу, парте, полу, кабинету. Портфеля нигде нет. Джоша тоже. Взглянув на одноклассников, она заметила, что некоторые ехидно отводят глаза и шепчутся.

Ямочка на левой щеке Элис бешено задёргалась. На лице смешалась злоба и отвращение. Истом стиснула зубы и выбежала из кабинета, проигнорировав замечание педагога.

Что на этот раз? Выкинут с третьего этажа? Зальют водой? Подожгут тетради? Она пыталась придумать самое худшее, чтобы по итогу меньше расстроиться.

Последний раз самое изощрённое издевательство произошло в конце девятого класса. Джош и его компания, пока что без Виктора, бывшего друга Элис, вывернули сумку наизнанку и вывали всё в канализацию. Девушке пришлось долго ждать специальную службу, чтобы достать вещи. Мамы не было в городе, ключ от дома был в сумке. Истом ютилась в школе, благо, в столовой не отказались во вторую смену дополнительно и бесплатно покормить девушку, ведь её деньги тоже оказались в канализации. В тот день она поняла, что всегда есть неравнодушные люди, главное ощутить, когда нужно применить эту роль на себе.

С того самого дня Элис потеряла бдительность и забыла забрать вещи после небольшой потасовки с Джошем. Стремительно шагая в поисках задиры, девушка корила себя за свою непредусмотрительность, глупость. Заглушая ненависть и растущую злобу, она сообразила, что парни собрались в туалете. Урок начался, мимо проходящие учителя всегда ведут прогульщиков к завучу. Единственный вариант – ребята собрались в туалете.

Выскочив из кабинета, она повернула налево. Вальяжно плывшие одноклассники шли ей навстречу, их смех звенел на весь коридор. При встрече с раскрасневшимся лицом и дикими глазами Истом у Джоша заиграла язвительная ухмылка на губах. Бесстрашно идя к ним, она попробовала протолкнуться к выходу на первый этаж, но долговязый Виктор схватил её за запястье. Он не смог рассчитать силы, хотелось ему этого или нет. Его грубость задела Элис ещё сильнее, чем все проказы Джоша. Хотя, она уже ничему не удивлялась. Бросив на бывшего друга стеклянный взгляд, Истом не удержалась на ногах, потому что третий участник мести, Клаус, впечатал её в стену гораздо сильнее, чем она Джоша на перемене. Затылок больно ударился, в глазах Элис на секунду потемнело.

Парни двинулись дальше по коридору, разрушая тишину уроков своим раскатистым смехом и позорными колкостями. Виктор, с которым она когда-то участвовала в театральных постановках, состояла в кружке волонтёров, с которым училась петь, не разделял их сторону, но всё равно приглушенно посмеивался. Между гонимой обществом и озлобленными людьми Виктор выбрал второе.

Когда парни зашли в кабинет, Элис наконец-то смогла спокойно вздохнуть. Незаметно глаза слёзы покрыли. Потерев ноющий затылок, девушка выпрямилась, и через секунду под её ногами уже пробегали керамические серые плитки, которыми была облицована лестница. Элис спустилась на первый этаж, дошла до мужского туалета, распахнула дверь. В лицо ударила какая-то химическая, резкая и горькая вонь. Плёнка слёз на глазах увеличилась вдвойне.

Элис заприметила в углу, под раковиной, мусорную корзину, на негнущихся ногах приблизилась и еле как села на корточки. Они выбросили портфель. От солнечных лучей, пробивающихся через окно, заблестели капельки на резиновых заплатках портфеля. Истом раскрыла портфель. По запаху стало ясно, что это не вода. Тетради, учебники, пенал – всё пропиталось их мочой.

Вонь стояла омерзительная. Истом безнадёжно вздохнула, подняла подбородок к потолку и зажмурилась, чтобы сдержать слёзы. Когда она зарёванная, все глаза красные, щеки и кончик носа горят от прилившей кровь, нос приглушенно шмыгает. Этого девушка старалась избегать. Никому нет дела до того, что она чувствует, а дальнейшие насмешки ей не нужны.

Элис замерла. Ей не хотелось заглядывать внутрь портфеля, потому что по запаху становилось ясно, что дела обстоят хуже, чем казалось.

«Неужели Виктор допустил это? Что я ему сделала? Зачем они меня обижают?..» – Элис не верилось, что её одноклассники оказались такими извращенцами. Борясь с собой, подросток схватилась за рукава кофты, пальцы впились в колкую шерстяную ткань. Телефон выскользнул из рук. Уголок звонко разбился о кафель. Мысленно молясь всем богам, Элис дрожащими пальчиками разблокировала телефон. Он работает, только экран покрылся царапинами, сколами и трещинами.

Приблизившись к сумке совсем чуть-чуть, нависнув над ней так, чтобы мельком разглядеть содержимое, Элис опешила и резко отвернулась в попытке сдержать рвотный позыв.

«Не может быть! Насколько нужно быть больными, чтобы сделать это?»

Губы жалобно затряслись. На щёки потекли слезы, слипая ресницы. Руки бессильно обмякли. Сердце болезненно забилось, отдавая глухими ударами в грудную клетку. В ушах стоял гул, словно слух перекрыла пробка. Оглядев отвратные последы одноклассников, Элис до скрежета сжала зубы. Тошнота поднималась всё выше и выше.

Девушка начала заливаться слезами от боли, от вонищи. Капли превратились в лужицы на кафельных плитках. Её охватывали ненависть, злоба, апатия, а после и вовсе полное бессилие. Она понимала, что ребята испортили не просто день и её вещи, испортили ей все годы обучения в этой школе. Ей хотелось исчезнуть, утопиться в собственных слезах. Почему её так невзлюбили? За что? Неужели, куда бы она не подалась, все будут гнать её?

Истом вымоталась. Одиноко сидя в туалете над изгаженным портфелем она наконец-то это поняла. Какие мерзости будут поддерживать её бывшие друзья? Готова ли она продолжать бессмысленные поиски маминой любви?

Вытащив из корзины портфель, девушка нащупала пенал с котятками – это последняя частичка мамы, которая осталась прежней, любящей и ласковой. Она подарила его перед экзаменами, его же одноклассники бросили в канализационную трубу. Весь пенал вымочен до нитки. Моча стекала на пол и колени девушки с зелёной резиновой кромки.

Её дрожащие пальцы неловко схватились за замочек и потянули вверх. Она задрожала, всхлипнула, протяжно завыв. Внутри лежало самое дорогое, что только имела Элис в своей жизни, то, до чего раньше никто не мог добраться и что всегда оставалось неприкосновенным – колечко с зевающей кошечкой с яркими изумрудными глазёнками. Последний подарок папы.

В пенале лежало нечто абсолютно отвратное. То, что не должен видеть ни один школьник в своих вещах, как бы он не нравился одноклассникам. Тошнота с новой силой подкатила к самому горлу. Элис закатила глаза и отвернулась в сторону, подавляя рвоту.

Каждый вдох превращался в заиканье, которое колючей шкурой на заднем нёбе раздирало горло. Горячие слезы падали с кончика носа на пол, смешиваясь с другими кляксами. В пустом туалете эхом раздавались её горестные всхипы. Когда она прекращала плакать, лишь на пару секунд туалет будто засыпал в тишине, после плач с новой силы возвращался.

Она оказалась на самом дне. Ей казалось, что снизу постучаться просто невозможно. Вонь разъедала глаза. Очень сильно разболелась голова.

Схватив утекающие силы, Элис прикрыла глаза, чтобы не видеть оставленного смрада, и кончиками пальцев вытащила кошечку. Поднявшись на отекших ногах, она даже не почувствовала, как что-то болезненно хрустнуло в коленке. Всё, что её заботило в те минуты, отмыть кошечку Милу так, чтобы не вырвало. После этого Элис аккуратно вымыла необходимые вещи: ключи от дома, кошелёк, телефон, испачканный в лужице на кафельном полу.