Есть среди защитников небольшая группа, которые все никак осесть на одном месте не могут. Постоянно с места на место переезжают. Папа таких защитников называл – одиночками. Одиночками становятся чаще всего те – кто прожил дольше, чем длится человеческая жизнь.

Вампир сел с другой стороны от меня, и мягкий женский голос бортового компьютера зазвучал в салоне.

–Доброе утро, Брэт. С возвращением. Ты не пострадал?

–Доброе утро, Надин, всё прекрасно, – поприветствовал он искусственный интеллект и, повернувшись ко мне, смущенно улыбнулся:

– Я назвал машину женским именем, мне кажется, оно больше подходит, чем триста восемьдесят пятая…

Он неловко замолчал, засмотревшись на меня. Потянулся рукой к моему лицу, словно хотел смахнуть катившуюся слезу, но я шарахнулась в сторону, и он одернул ее.

– Извини, малышка, – нахмурился он. – Я забыл, что ты напугана. Но меня не нужно бояться. Поговори со мной и тебе станет легче…, хоть скажи, как тебя зовут.

Но я, поджав дрожащие губы, отвернулась. Его попытка пообщаться со мной не удалась.

– Ближайший лазарет, – буркнул он, и двери челнока мягко закрылись. – Доставим, несчастного ребенка, к людям. Мое общество ей совсем не нравится.

* * *

Все дома в городе очень похожи друг на друга. Без навигатора никогда не разобраться где что находится. Примерно через десять минут полета, челнок остановился и завис у однотипного высотного здания. Опустился ниже для удобства выхода из него пассажиров.

– Лазарет! – прозвучал приятный голос Надин. – Мне ожидать перед входом, Брэт? Или отлететь на стоянку?

– Я долго не пробуду. Тут постой.

Он снова взял меня на руки. Занес в здание. В регистратуре записал меня, как вновь поступившую неизвестную. Следуя за улыбчивой медсестрой, принес в кабинет врача. Посадил меня на кушетку.

– Принимайте находку, – сказал он доктору. – Нашли вчера после заката за городской стеной. Все время молчит и плачет.

Врач, женщина неопределенного возраста, с профессионально отстраненным выражением лица, подошла ко мне. Посветила лучом фонарика в глаза, послушала пульс, сердце, заглянула в рот. Прошлась ладонями по конечностям и ребрам, проверяя тело на наличие переломов.

– Посттравматический стресс, – констатировала она, – всё остальное, все в порядке. Недельку на успокоительных препаратах и девочка придет в норму. Вы знаете, кто она?

–Нет.

– Определим ее пока в дежурную палату, – деловым тоном говорила с ним доктор. – Дадим объявление во все средства массовой информации. Надеюсь, ее нерадивые родители отыщутся и заберут ее.

При упоминании о родителях со мной случился приступ истерики. Доктор срочно вколола мне дозу успокоительного лекарства, и мои веки отяжелели.

Я уже с каким-то тупым безразличием наблюдала за тем, что она что-то отмечает в электронной карточке. Наверное, диагноз мне ставила.

А защитник подошел к кушетке, на которой я сидела. Пока доктор осматривала меня, он стоял у входа и с интересом наблюдал за ее манипуляциями. Теперь же Брэт взял мою руку и тоже послушал пульс.

– Я подумал, мне послышалось, – объяснил он свои действия врачу. – У девочки замедлился пульс. Ты уже не боишься меня? – спросил, наклоняясь ко мне и заглядывая при этом в глаза.

Женщина, не отрываясь от своего занятия, скептически улыбнулась. Ответила вместо меня.

–Да кто может бояться вас, господин Защитник?! Ребенок испугался ночных тварей, не вас.

Брэт приблизил ко мне лицо еще ближе, при этом внимательно, с живым интересом разглядывая меня. В его глазах зажглось восхищение. А я заторможено смотрела на него в ответ. Моргая с усилием и надеясь, что при очередном открытии век, лицо вампира передо мной исчезнет. Или превратится в морду скверны, чтобы у меня грудь от боли не разрывало. От сильнейшего разочарования в тех, кого я считала идеальными.

Взгляд Брэта затуманился.

– Красивый ребенок…, такой цвет глаз я за всю жизнь только у одного человека видел. Очень давно. Думал, что людей с таким цветом глаз больше не существует, – тихо произнес он, почти пробормотал.

Потом подался вперед к моей шее, но, тут же опомнившись, резко отпрянул. Смутился и посмотрел на меня виновато, но обратился уже к доктору.

– Я, кажется, голоден, доктор. У вас есть что-нибудь для меня?

Женщина вскинула на него взгляд, и в ее глазах мелькнул жадный интерес.

–Я могу предложить вам себя, господин Защитник!

«Ух, ты! Смелая какая!»

Вампир скосил на нее глаза. И досадно поджал губы.

– Мое имя Брэт, – почему-то представился он ей. – Я не кусаю людей. Не люблю делать вам больно.

– А-а…, – разочарованно протянула она. – Слышала о вас. Теперь и узнала. Но это совсем безболезненно, уверяю вас! – С жаром заверила его.

Обмануть его хотела. Я, как и он не поверила ее словам. Все знали, что укус вампира, если перед этим анестезией место на теле не обработать весьма болезненный.

Мне папа о них много знаний дал. Собственно, только о них в нашей семье чаще всего и говорили. Их укус, конечно очень полезен, ферменты, что содержатся в слюне вампира, при попадании в кровь человека укрепляют его иммунитет, лечат хронические заболевания и даже продлевают жизнь. Но, не смотря на всю выгоду от такого симбиоза – не многие люди соглашаются на это. Ощущение, что ты для них пища отбивает у нас всякое желание кормить вампиров напрямую. Да и потом место укуса долго и неприятно заживает.

На моем веку это был единственный случай, когда я увидела человека, желающего дать себя укусить.

Взгляд Брэта выразил сомнение.

–Нет, – твердо сказал он. – Я от своего обета не причинять боль человеку не отступлю никогда.

Ответный взгляд женщины спрятался за ресницами.

– Возьмите, там, – она махнула рукой в сторону холодильника. – На верхней полке резус положительный, на нижней – отрицательный.

Феникс прослыл как самый заботливый город о нуждах вампиров. Запасы крови имелись в любом заведении, которые они посещали. А местные лазареты или другие подобные центры организовывали пункты сдачи крови. Чтобы вампиры никогда не были голодными. И без добровольного согласия не кусали людей.

– Мне все равно, – Брэт нажал кнопку на дверце холодильника и она, отъехав в сторону, открыла его содержимое. Взял упаковку крови, надорвал по линии разрыва уголок и приложился к нему ртом. Стал жадно пить.

Я смотрела на него, и мне привиделось, что еще недавно эта кровь текла в ком-то, являлась частью человека…

Меня вырвало. Доктор кинулась ко мне, подставила судно. А меня все рвало без остановки.

– Аллергическая реакция на лекарство, – сказала она.

–Не думаю, – услышала встревоженный голос Брэта. – Пожалуй, мне лучше уйти. Я сильно нервирую ребенка.

И он направился к выходу. На пороге оглянулся, встретился своими странными глазами с моим взглядом, полным ненависти. Горько улыбнулся и вышел.

Спустя месяц меня по решению городского совета определили в приют для сирот. Находился он в неприметном невысоком здании, почти у самой городской стены в противоположном конце от главных ворот. Все кто там жил, в основном потеряли своих родных по вине ночных тварей. Директриса приюта приняла меня с рук доктора Лейси, женщины, которая наблюдала меня и пыталась вылечить мою немоту. Но безрезультатно.

– У девочки был тяжелый посттравматический стресс и нервный срыв на почве возникшей немоты, – зачитала директриса из моей карточки с тяжелым вздохом. – Найти ее родителей не удалось?

–К сожалению, нет, – ответила доктор Лейси. – Похоже на то, что ее родители погибли за стеной города, и она видела их смерть. Зачем было брать с собой ребенка, никак не пойму?! Просто чудо, что Санни вовремя заметил патруль защитников.

– Да-да! – возмутилась ее собеседница. – Глупое желание полюбоваться красотами природы до добра не доводит. Здесь много таких, чьи родители ходили за стену, послушать пение птичек. И к чему это привело?! Столько детей на попечении города! Теперь корми их, одевай, лечи, образование давай. И все за счет других. Я иногда думаю.., – задумчиво растянула слова директриса. Подозрительно сузив глаза при этом, прошлась по мне изучающим взглядом. – Некоторые родители намеренно совершают суицид. Рожают детей, а содержать их сил не хватает. Вот и выбирают более легкий путь – вешать их на шею другим. Кукушки, не иначе. В Фениксе следует ввести более жесткий контроль над рождаемостью. Выдавать разрешения на рождение ребенка только после тщательной проверки на пригодность к воспитанию детей…