Отец начал пить еще до моего рождения. И, казалось бы, за это время я должна была привыкнуть к его алкоголизму и перестать этого стесняться. Но у меня так и не получилось это сделать. Наверное, потому что каждый раз он выкидывал какую-нибудь новую хрень, чтобы меня опозорить. Ну а еще потому что обзывал меня сколько я себя помню. В детстве я была уродливой сукой, когда достигла полового созревания – фригидной, когда стала ходить по ночам к Дэну – шлюхой. Чтобы я ни сделала, как бы себя ни вела, у папочки всегда была в запасе парочка «ласковых» слов для меня.

Все мое детство этот человек, которого я зову отцом, не давал мне забыть о том, какое я ничтожество. А я не давала отпор, потому что чувствовала себя такой. С возрастом, я, конечно, поняла, что единственным ничтожеством в той ситуации был он. Но травмы, полученные в детстве излечить очень сложно.

Поэтому я и мечтаю сбежать. Хоть и понимаю, что мне это не поможет стать другой. Но все же в глубине души на это надеюсь. Может быть там, где меня никто не знает, мне будет легче создать новую личность.

В машине Блэйка отец опасливо оглядывался и молчал. Что было на него не похоже. Хотя я его понимала. Издеваться над парнем, который одним рывком может тебя от земли оторвать, сложнее, чем над дочерью.

Когда машина остановилась, отец пулей вылетел из нее. Дорога домой заняла у него всего несколько секунд. И пусть вида я не подавала, но в тайне радовалась, что хоть кто-то может настолько испугать отца.

– Тебе есть, куда пойти сегодня? – поинтересовался незнакомец. Он догнал меня на крыльце дома. Хотя я надеялась, что он примет мое быстрое «Спасибо, пока.» и не последует за мной.

Его внимание будоражило те струнки моей души, которые делали меня похожей на обычных людей. Да, я тоже хотела, чтобы обо мне заботились. Но с раннего детства, глядя на отца, я поняла – помочь себе могу лишь только я сама.

– Да, как видишь, я туда и иду, – с сарказмом выдала я. Пускай это грубо, но я не могу себе позволить расслабиться и раскиснуть. Я взялась за дверную ручку и потянула ее на себя. Но Блэйк одним легким движением захлопнул дверь.

– Слушай, я же уже сказала тебе спасибо. Что тебе еще нужно? Подтверждение твоей крутости? Просто дай мне пройти, – я грозно смотрела на парня. Его черные глаза внимательно изучали меня. А на скулах заиграли желваки. Парень злился. И мне было страшно. Сейчас рядом с ним я чувствовала себя будто жертва перед хищником.

Блэйк ничего мне так и не ответил. Лишь перестал преграждать путь. И только оказавшись дома, я облегченно выдохнула.

Отец молча пил пиво на диване. Будто ему было мало одного привода в полицию. Хотя я не могла не признать, что после встречи с Блэйком он был необычайно молчаливым.

И мне было стыдно за свое поведение у двери. Ведь Блэйк мне действительно помог. Но сбежать от него было для меня единственным верным вариантом. Во всяком случае это лучше, чем стоять перед ним и сгорать от стыда из-за отца. Про его проблемы с алкоголизмом знал только Дэн. И он, к моему счастью, всегда это игнорировал. Мы не говорили об отце. Он никогда не помогал мне забирать отца пьяным из участка. И меня это устраивало.

Я тихо, чтобы не привлекать внимание отца, прошмыгнула в комнату. Закрыла дверь и упала на кровать. В голове было много мыслей: непрошенные сожаления о том, что не поблагодарила Блэйка нормально и сбежала, переживания о деньгах. Аванс за эту неделю я потратила на то, чтобы выкупить отца. А денег, которые зарабатывала мама нам едва хватает на жизнь. Поэтому попросить ее вернуть мне деньги за отца, я не смогу. Совесть не позволит.

В заднем кармане штанов завибрировал телефон. На дисплее загорелась надпись: «Входящий вызов. Дэн».

– Алло, – я ответила на звонок.

– Привет, малыш, – судя по тону голоса, парень был явно доволен собой. Я чувствовала, что его губы сейчас изогнуты в мерзкой улыбке. – Один мой знакомый ищет официантку на вечер для своего клуба. Платят хорошие деньги. И я подумал, что это будет тебе интересно.

Видимо, судьба сегодня ко мне благосклонна.

– Сколько платят? – это я спросила скорее из интереса, потому что сейчас была согласна на любую подработку.

– Пять сотен за три-четыре часа, плюс чаевые. Но работать придется почти ночью. Это же клуб.

У меня дыхание перехватило от этой суммы. В забегаловке я получала шесть долларов в час. И бонусом приходилось терпеть на себе похотливые взгляды мужиков, которых поразительно много было к вечеру.

Я согласилась и быстро сбросила звонок, пока Дэн не решил мне в любви признаться. Иногда, он мимоходом бросал фразу типа «Люблю тебя». И для пар, которые долго вместе, это нормально. Но не в нашей ситуации. Потому что мне было мерзко, сразу всплывали воспоминания о его измене. О предательстве, которое я никогда не забуду.

Остаток вечера я провела за книгами. Мне нужно учиться прилежно, чтобы получить хорошую работу и исполнить свою мечту.

Кэм

Я внимательно всматривалась в свое отражение и удивлялась. В каком клубе носят такую униформу? Когда Дэн мне позвонил и рассказал про подработку, я знала, что наряд будет сильно отличатся от того, что я обычно ношу на работе. Но чтоб настолько, мне и представить было сложно.

Вчера я встретилась с Дэном, и он отдал мне черное платье и фартук совсем как у официанток из придорожных забегаловок в 50-е. Форма была коротковата, но меня это не смущало. Я привыкла выглядеть провокационно, часто носила короткие юбки и открытые топы. Мне нравилось, что люди воспринимали меня хуже, чем я есть. Ведь в детстве я пыталась понравится всем, думала, что если буду достаточно хорошей, меня примут хоть в какую-нибудь компанию. А потом повзрослела и поняла, что никто не достоин увидеть хорошую версию меня.

Во времена учебы в школе я пугала учителей и одноклассников своим готическим видом. Немного повзрослев, мой внешний вид стал менее неформальным. Но остался странным и вычурным. А потом к нему добавились и элементы, которые добавляли сексуальности.

Униформа делала меня похожей на пай-девочку. Даже несмотря на мой яркий макияж и черные, как смоль, волосы. Надо сказать, мне понравилось видеть себя такой. Но я задавалась вопросом, что это за клуб такой, в котором мне придется работать.

Телефон завибрировал и на экране всплыл вызов от Дэна. Не снимая трубки, я выглянула в окно. Машина парня стояла через дорогу от нашего дома. Дэн знал моего отца. И надо сказать, между ними сразу появилась неприязнь. Отец буквально ненавидел каждого человека, который находился рядом со мной. Один раз он даже подрался с Дэном. А потому парень старался соблюдать минимальные меры безопасности, например, сильно не приближался к моему дому.

Я схватила джинсовую куртку и выскочила на улицу, пока отец не заметил Дэна. Парень явно нервничал, сидя в машине, и я не могла его в этом винить. Рядом с моим домом все нервничали.

– Наконец, ты пришла, – губы Дэна растянулись в ленивой ухмылке. Он наклонился и легонько чмокнул меня в щеку.

Как только машина отъехала от моего дома, Дэн включил музыку и сделал звук погромче. Это его желание во время поездки грохотать басами на всю улицу меня всегда раздражало. Но сегодня я была слишком воодушевлена возможностью получения легких денег, а потому промолчала.

Мы ехали не разговаривая. Только Дэн что-то подпевал, не всегда попадая в такт словам, и глупо дергая головой. На улице было уже темно. Я наблюдала за огнями проезжающих мимо машин. Как ни странно, мыслей в моей голове не было, что бывает очень редко.

Машина Дэна остановилась у входа в здание. С виду оно было ничем не примечательным, кроме ярко-красной неоновой вывески «Сумерки». Снаружи музыки не было слышно, хотя само слово «клуб» подразумевало, что шумно будет и внутри, и на улице.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».