Я так увлеклась борьбой с деревом, что совсем не заметила, как подъехал Ратмир, застав меня за постыдным занятием порчи лесного имущества, по виду особо ценного. Я с опаской повернула голову в сторону жениха, одной рукой торопливо дергая завернутый подол платья в безуспешной попытке скрыть оголенные ноги, и размышляя, как сползти назад к стволу. В общем, куда ни посмотри, со мной творился срам полный. Я притворно улыбнулась, выражая бурную радость от встречи старого знакомого.

– Алёна! Что ты делаешь?! – знакомый не сдержал гневного окрика. А я от неожиданности вздрогнула и потеряла самообладание вместе с равновесием, соскользнув с ветви прямо на разъяренного всадника. Одна радость – мое резкое движение все-таки привело к тому, что веточка хрустнула и послушно оторвалась, увлекая за собой полоску коры. Моментально выступили желтоватые капли. Однако мои исследовательские действия не вызвали энтузиазм у хозяина леса. С явным презрением он поймал меня за талию и тут же опустил на землю, чуть ли не отряхивая руки, словно после грязноватого зверька, и нахмурился так, будто я вырубила пару-другую гектаров лесных угодий. Впрочем, я тоже поймала себя на недовольстве, что жениха пришлось ожидать до неприличия долго.

– Ой, – шмыгнула носом я, нелепо пряча добытое за спиной. – Извините. Я здесь… познанием занимаюсь. Как Вы и советовали.

– Что? – опешил жених.

– Изучаю виды, – уточнила я. Повисло тягостное молчание.

Ратмир стоял мрачно, пожирая меня пронизывающим взглядом и, судя по гневным искрам в глазах, изобретая очередной план наказания. Это я сразу поняла, потому что глаза его сузились сильнее, чем тогда, когда он внес в мою комнату хворостину. Пауза повисла у меня на плечах, так и норовя придавить к земле. Даже Черный фыркал осуждающе. Первым не выдержал мой язык и, глупо хихикнув, затараторил:

– Я… я заблудилась. Я просто хотела получше ознакомиться с угодьями. Да. – Сказала я откровенную ложь и покивала сама себе, стараясь в нее поверить. – Да, именно так все и было. Вот озеро изучить пошла. А тут и дерево такое. Необычное. И где Вы его взяли? Не посоветуете питомник, мне для матушки надо? – я сделала шаг назад, наблюдая, как брови молчаливого собеседника все больше сходятся на переносице. – У Вас тут, право, заповедник. Можно экскурсии водить. А они нынче недешевы, имейте в виду. Очень выгодно Вам будет, я уверена…

Лицо тирана осталось непроницаемо, кроме откровенной перекошенности оно ничего не выражало. Внезапно хозяин угодий взял себя в руки, приобрел сосредоточенность и ловко спрыгнул с Черного. Медленно стянул перчатки и что-то шепнув в сторону коня, легко хлопнул его, посылая прочь. Я грустно пронаблюдала, как средство передвижения резво скрылось за кустами. Признаться, поворот меня удивил, ведь мне казалось, что сейчас тиран, став на минуту галантным рыцарем, непременно предложит подвезти даму до дома, оставив разборки до теплых покоев. К тому моменту я надеялась, что буря в темных глазах уляжется и мне не придется бегать по всему поместью, спасаясь от ремня. Но у «рыцаря» были другие планы.

Он сделал шаг в мою сторону, а я отступила назад, нервно одергивая подол платья. Однако Ратмир не смотрел ни на мои ноги, ни в собственноручно расстёгнутый вырез. Выражение его глаз было куда более тягучим, жестким и решительным. Он сосредоточенно что-то обдумывал, и мое сердце забилось тревожно в немом ожидании. Бабочка за стеклом… сама не знаю, как превратилась в нее, бесполезно хлопая крыльями в попытке удрать от надвигающейся ладони.

Солнце обратилось в красный диск и холм со Светлым деревом щедро освещался последними золотыми лучами, создавая невероятно красивые, розовые, оранжевые и багровые переливы на белой словно бумага листве. И в черных, развевающихся на ветру, волосах. Я повела плечами, ощущая, что вечерний холод забрался под одежду, а теплый плащ я взять забыла, настолько торопилась выбежать из дома.

Мы так и стояли, освещаемые красным солнцем, измазанные золотистым блеском, смотря друг на друга, – я с испугом, а он… твердо, словно в его сердце созрело окончательное решение.

– Алёна… – прозвучало мягко, слова вплелись в золотые брызги вокруг. Но я вздрогнула, словно ото льда. – Зачем?.. Куда ты бежишь? – шаг вперед, мой назад.

– Бегу? – мускул предательски дернулся на лице, но я постаралась сохранить невозмутимое спокойствие. – Пробежки полезны для здоровья! Тем более в такой глу… на природе!

– Я предупреждал, Алёна, – голос Ратмира внезапно стал сухим, холод забрался еще глубже. – В сумерках, тем более здесь, я… не смогу сдержать себя. Зов сильнее. Советую… принять это сразу. Не беги от меня…

– Э-э-э… А кто кого зовет? Знаю, у оленей такое бывает, – я почесала голову, будто там внезапно начали вырастать оленьи рога, и напомнила: – Еще не сумерки. Мне хочется домой.

– Уже не успеем, – мотнул он головой и шумно вздохнул, словно вобрал воздух с запахами. Прямо как олень во время гона. – Близость нужна как воздух. Мне, лесу… тебе самой… Ты слишком далеко зашла.

– Никуда я не зашла! – возмутилась я. – Оно само меня сюда завело! И не отпускает! Уже три раза! Три!

Ратмир удивленно поднял бровь.

– Что ж, тем более.. Дерево зовет тебя. Так и должно быть… Это сводит меня с ума…  – Признался он в своем сумасшествии и сделал еще один шаг в мою сторону, а я почти увидела, как затуманились его глаза и в них заплясало оранжевое пламя. Оставалось загадкой, что может во мне, растрепанной, голодной, злой, одетой в дорожное платье, закрученное кое как, сводить с ума. Я закономерно отступила назад от безумца. – Не бойся… Я не хотел, чтобы все было так. Хотел по-другому. Ты сама определила это. Сейчас…– его шепот пробрался под кожу, заставляя вздрогнуть. Я беспомощно оглянулась, к сожалению, ближайшая лечебница была в паре дней пути. Животные, как знали, разбежались от недужного хозяина.

Будучи все еще скромной девицей, я так и не решилась уточнить желания жениха. Меня парализовал страх, и я с опасением наблюдала за мужчиной. Смутная догадка о том, что должно быть дальше, пронзила мою голову, и я испугалась собственной реакции. Тревога незаметно переросла в трепет, словно я стояла на пороге грандиозного события. Я резко вдохнула свежий воздух, моя грудь высоко вздымалась. Заиграли искорки в животе, россыпью разбегаясь по всему телу, даря ощущение неги. Меня потянуло к ненавистному жениху, казалось, неведомая сила толкала меня сделать шаг вперед. Я резко мотнула головой, сбрасывая наваждение. Лесной дурман!..

– Я голодная, – выдвинула я весомый аргумент и потерла живот, убеждая себя, что искорки от голода.

– Ты знаешь, я тоже. Очень. – Усмехнулся он. Не кормили их что ли сегодня в поместье? – Это сильнее меня, Алёна. Давно уже сильнее. Лес требует своего. Он слишком долго ждал и я не могу сопротивляться. Мы останемся здесь этой ночью… на какое-то время.

– У-у-у… – я прониклась смыслом происходящего. Мелькнула обида на Клозель. Тетка уехала слишком рано, позволяя жениху распустить все, что только можно. – Мое согласие, безусловно, не требуется? – решила уточнить на всякий случай, хотя было понятно, что нет. В подтверждение моих слов тиран кивнул.

– Алёна… – произнес он тягуче долго и на удивление нежно, словно это его как-то оправдывало.  – Это должно было случиться. В любом случае. Ты нужна лесу. Он выбрал тебя…

– То есть меня выбрал лес, а не Вы? – я в очередной раз удостоверилась, насколько далеко зашло раздвоение личности у ненормального жениха. Сюда бы аптечку семейного доктора, в ней я определенно видела пару пузырьков от нервного помешательства. Но лучше гигантский шприц – чтобы остудить пыл чересчур навязчивого жениха.

– Мы не существуем отдельно… – вздохнул он, словно бы от моей глупости. – Мы части этой системы, и ты в том числе. Я и есть лес, он внутри меня. А ты – моя пара. Ты скоро ощутишь лес так, как я… Как только породнишься с ним.