– Да ну нахер. *пш*

– Серьезно. *пш* Люди с ума сходят. *пш* Вез сейчас мужика, ему вообще было насрать, куда ехать. *пш* Лишь бы подальше из Олимпийской. *пш*

Водитель, услышав "Олимпийская" сделал рацию чуть громче.

– Не, ребят. *пш* Ехать туда на свой страх и риск. *пш* Там что-то странное творится. *пш*

– Да-да. *пш* Я сам еще не видел. *пш* Но говорят, что тут людей на части рвут. *пш* И это не фигурально. *пш* В машины влазят прям на ходу. *пш*

Диана вскрикнула. Справа, по обочине, прочь от автобусной остановки, падая и поднимаясь, трусцой бежал голый, окровавленный человек непонятного пола, непонятного возраста. Кровь лилась сразу отовсюду. Незнакомец потерял половину скальпа, а на бедре двигались обнаженные мышцы.

Водитель непроизвольно сбавил скорость, зеленея на глазах. Окровавленный силуэт остановился, глядя на останавливающуюся машину. Он беззвучно открыл рот, пытаясь выдавить из себя "Помогите". Однако вместо слов из глотки вывалился кровоточащий кусок плоти, а живот треснул по середине. Незнакомец схватил в охапку выпадающие кишки и рухнул в кювет. Водитель вжал педаль тормоза в пол, резко открыл дверь и выблевал все содержимое желудка, а потом еще несколько мгновений мучился от болезненных позывов.

– Все. Дальше не поеду, – прохрипел он, задыхаясь.

– Чего? – начал возмущаться Дмитрий, но водитель демонстративно отменил заказ.

– Могу отвезти вас назад. Бесплатно, – сказал таксист.

– Нам не нужно назад! – Диана пыталась побороть охватывающую ее истерику. – Нам нужно на Олимпийскую! И как можно быстрее!

– Дальше не поеду, – повторил таксист. – Можете жаловаться. Выходите.

Никто не шелохнулся.

– Выходите, блять, сейчас же! – взревел водитель.

Он выскочил из машины с молотком, открыл дверь со стороны Дианы и выволок ее, швырнув после на землю. Мужчина начал махать молотком перед собой, отгоняя окруживших его Евгения и Дмитрия.

– Уебок! Ты, блять, больше не работаешь! – взвизгнула Диана.

– Зато я не сдохну! – ответил водитель. Потом он прыгнул в машину и рванул с места.

Диана материлась и отряхивалась, Дмитрий задумчиво смотрел в след уезжающего такси. Евгений нерешительно приблизился к обочине, куда завалился окровавленный силуэт и глянул вниз. Фигура, напоминавшая человеческую, определенно точно была мертва. Соединительная ткань тела не справлялась со своей работой, и при падении изорванная кожа треснула еще в нескольких местах, выпятив на всеобщее обозрение бесформенные органы и мышцы. Фигура неторопливо, но верно превращалась в алое месиво.

– Что там? – спросил Дмитрий.

– Труп, – ответил Евгений. Он удивился своей стойкости и невозмутимости, рассматривая тело.

– Черт, – прошептал дрожащим голосом Дмитрий. Он попытался дозвониться в скорую – Сети нет, – обреченно сказал он. – Ни сотовой, ни интернета. – Парень подошел к остановке и глянул на расписание – ближайший час транспорт не ожидался. Приложение такси сказало, что машин нет и не предвидится. – Кроме, как пешком, отсюда не выбраться, – сказал он.

– В смысле пешком? Тут идти тыщу лет! – вскрикнула Диана.

– Автобусы по этой дороге практически не ходят, а такси сейчас почему-то не вызвать, – пояснил Дмитрий.

– Ждать смысла нет, – согласился Евгений, – пойдем через лес, – он указал на стоявшие чуть поодаль деревья. Тут недалеко живет мой товарищ. У него есть машина. Думаю, если попросить хорошо, то подбросит.

– Тут? – смутился Дмитрий. – Мы, во-первых, около леса, а во-вторых, вокруг на километры промышленная зона.

– Ну… он немного с ебанцой, – задумчиво отвечал Евгений. – Не, бля, если хотите пердолить полжизни, то пойдем пешком. Но если согласны сделать крюк ради машинки…

Все молча согласились.

Евгений отобрал у Дмитрия телефон – сеть появилась моментом. Евгений удовлетворенно расплылся в улыбке и набрал номер, потребовав Дмитрия заткнуться.

– Эм, здаров, – в голосе Евгения легко считывалась неуверенность. – Слушай, мы тут очутились недалеко от тебя. Есть дельце небольшое, мы залетим к тебе? – из трубки на парня начали кричать, – Да, блять, тихо, послушай. Нормальные они ребята, все будет без лишней суеты, бля буду, – кричать начали еще яростнее, и вопли постепенно превращались в фонящий шум.

Евгений положил трубку и сказал друзьям:

– Он согласен.

Диана и Дмитрий глянули на него с прищуром, но пошли следом.

Голые деревья, жара, грязь и ручейки навевали ощущение ранней весны, когда природа не ожидала ее прихода, но считаться с ней все равно приходится. Перелесок представлял собой скопище запутавшихся друг в друге и блуждающих среди стволов тропинок, которые растворяются в листве и скрываются от лишних глаз, когда приходит летняя пора.

С самого начала, как молодые люди только ступили на лесную тропинку, воздух вокруг пропитался едкими и слегка дурманящими химическими ароматами. Психофора продолжала искажать привычный миропорядок, внося раздор и неуместные цвета всюду, куда могла дотянуться. Некоторые вечно зеленые сосни и ели сменили окраску, став фиолетовыми, а их верхушки гротескно вытянулись и закрутились в причудливые спирали. Лес что-то впитал. Яды и токсичные мутагены перемещаются вверх и вниз по ксилеме и флоэме, питая многолетние стволы своей искажающей сущностью. Вряд ли человек сам был способен синтезировать нечто подобное, однако метафизический конфликт объективных законов и сюрреалистичной природы неведомой кометы вносит свои коррективы.

– Как тебе? – спросил Евгений у Дмитрия, указав на особенно покореженную ель.

– Я знаю, что ты хочешь услышать, – отвечал заметно растерянный Дмитрий. – Но мне нечего сказать…

– Согласись, что я был прав.

– Прав в чем?

– Комета – причина всей хуйни вокруг, – уточнил Евгений. – Не только жары, а прям всего.

– Судьба может сделать подобное с деревьями? – спросил Дмитрий.

– Причем тут судьба?

– Утром ты ее считал главным действующим лицом. Даже под машину прыгнул, будучи уверенным в своем бессмертии.

Евгений загадочно улыбнулся в ответ:

– Был не прав. Теперь мне кажется, что судьба тут ни при делах. Мы имеем дело с чем-то более хитровыебоным, – он замолчал ненадолго, о чем-то задумавшись, а потом добавил: – Судьба – это определенность. А мы видим вокруг, как эта самая определенность летит в ебеня.

Диана крайне тревожно оглядывалась по сторонам. Искривленные сосны точно не помогали успокоиться. Девушка мучала себя страшными фантазиями о произошедшем с Лизой несчастье.

Спустя пару десятков метров тяжесть атмосферы начала ощущаться физически, а сам воздух перестал быть прозрачным, обретя легкую, но тягучую лиловость. Деревья начали постепенно расступаться, и перед молодыми людьми возникла любопытная картина.

На просторной поляне, окруженной глухими стенами леса с трех сторон, стоял ветхий дом. Перед ним то тут, то там лежали пластиковые и сгнившие металлические бочки, несколько омерзительно грязных ванн с подозрительным содержимым, стоял один диван, три изодранных кресла, обугленный пластиковый столик, зонтик от Солнца и кучи всякого другого мусора: банки, склянки, шприцы, пакеты, пустые и полупустые пластинки из-под таблеток и куча коробок, диски и виниловые пластинки. Из трубы дома валил очень густой дым, однако он растворялся без следа в облаках. Сюрреалистичное воздействие Психофоры не обошло стороной и эту поляну. На потрескавшейся, отравленной земле, царила буйная растительность. Кислотно-зеленая трава тянулась к небу, источая стремление жить, среди ее зарослей торчали яркие, разноцветные бутоны невиданных цветов, приближаться к которым не позволял непонятный страх.

– Пришли, – сказал Евгений.

– Что это за место? – удивилась Диана.

– Тебе здесь не понравится, – ответил Евгений, а потом добавил голосом, в котором чувствовалось нарастающее волнение: – А теперь без резких движений. Помните: он с ебанцой.

Тут в одном из окон дернулась рваная занавеска, а потом с жутким скрипом открылась входная дверь и из нее быстрым, дерганным шагом вывалился высокий, худой длинноволосый мужчина в противогазе, плюшевых тапочках в форме карасей, с небрежно накинутым пестрым легким халатом, под которым скрывалось домашнее рванье.