Сквозь пелену слез я увидела прямо перед собой мокрый нос Герца.

– Герц, место! – скомандовал преследователь, но мой любимчик вместо того, чтоб подчиниться команде, рыкнул еще суровей и вынудил мерзавца выпустить мои волосы.

– Место, я сказал! – в голосе мужчины сквознула ненависть, и Герц, не долго думая, решил ответить взаимностью. Молниеносно он сцепил зубы на его причинном месте.

     Надменное, как у хозяина положения, выражение лица быстренько испарилось. Ехидная, наглая  улыбочка присползла, и он, сообразив, что только я могу вызволить его нежное хозяйство из капкана, растерянно заморгал глазами.

     Шумно сглотнув тяжелый ком, он прохрипел.

– Убери собаку. Нам есть, что обсудить.

– Герц, фу! – с наслаждением выдохнула я. Как здорово, что сейчас этот здоровый бугай называется просто и емко «фу!»

    Пес тут же послушно разжал челюсти, но далеко не отходил, непрозрачно намекая пришельцу: «Ну, ты меня понял?!»

      Это было так восхитительно! Я давно забыла, что такое забота и защита. Смерть дедушки словно разделила мою жизнь на «до» и «после». И в этом «До» осталось все хорошее. Беззаботная жизнь, уверенность в завтрашнем дне, родной человек.  А сейчас Герц одним движением показал, что у меня есть настоящий друг, который сразу же придет на помощь.

     При другом раскладе я бы сейчас расчувствовалась, но передо мной стоял этот опасный человек, угрожавший разрушить мою еще не начавшуюся новую жизнь.

– Сейчас оденусь, и обсудим.

     Я развернулась и, с виду спокойно, пытаясь сдерживать сотрясающую меня дрожь, направилась в свою комнату. Захлопнув дверь и убедившись, что присутствие Герца гарантирует мне безопасность, я выдохнула. Хотя жгучее желание забаррикадироваться и не высовывать носа, пока он не уйдет, никуда не делось.

     Однако, чем дольше я буду оттягивать разговор, тем дольше и он будет торчать здесь. Отругав себя за малодушие, я натянула джинсы с толстовкой и, словно в ледяную купель, шагнула за дверь.

   Ну, конечно! Меня и не удивило то, что непрошенный гость вел себя, как хозяин. Достав из бара виски, он затребовал бокалы.

     И от этого стало еще страшней. Если он трезвый такой, то чего ожидать от пьяного? И к тому же он на машине. Неужели планирует остаться здесь на ночь?!

    От этой мысли меня передернуло, но мерзкий захватчик, словно прочитав мои мысли, опередил незаданный вопрос.

– Два бокала неси. Нам предстоит поближе узнать друг друга.

– Я не собираюсь узнавать вас. И была бы счастлива, если бы в отсутствие Арсения вы здесь не появлялись. Вы так и не представились.

– А ты, девочка, не борзеешь?! Я правая рука Арсения. Олег Викторович. Начальник охраны. А ты соплюшка, которая по щелчку моих пальцев  вылетит отсюда. И радуйся, если не назад в психушку, – вальяжно развалившись в кресле, он попытался морально задавить меня.

     Однако дух упрямства, за который меня ненавидели мать и ее «муженек»,  никуда не делся. И понимая, что сильно рискую, я все равно не могла не ответить.

– Меня не за что в психушку. Я здоровая и адекватная. А то, что состою на учете, это паршивое стечение обстоятельств. И не вы меня сюда нанимали, а Арсений Вячеславович. И вы не имеете права меня уволить, – выпалила я, едва усмиряя колотящееся сердце. Ясно теперь, почему у него ключи есть и от ворот, и от дома, и почему Герц даже ухом не повел, когда он вошел.

– Не за что, говоришь? – Он усмехнулся, отчего его и так прячущиеся глаза вообще превратились в щелочки. – Еще Иосиф Виссарионович говорил : «Был бы человек, а статья найдется!»

– А это и не он говорил! Эту фразу приписывают и Берия, и прокурору Вышинскому! – снова не удержалась я и щедрым мазком добавила еще одну причину быть ко мне недоброжелательным.

– Да кто бы ни сказал, ты должна понимать, что в ней вся соль нашего общества! Стоит мне захотеть, и тебя превратят в овощ, сопля ты малолетняя!

       «Варенька, никогда никого не обзывай! Это будет означать, что ты выходишь из себя, а значит, ты не права», – так учил меня дедуля. Золотые слова. И я вижу это на примере этого противного мужика. Естественно, он не прав, и он выходит из себя. Вернее, это я его вывожу. И то, что я на ровном месте наживаю себе врага, тоже ясно, как белый день. Как сладкая вата. Одна голая палочка, и в несколько движений она обрастает огромным коконом. Отчаянно умоляю себя заткнуть свое чувство справедливости куда подальше. Прикрываю на мгновение глаза и прошу дедулю помочь советом.

     «Ну пожалуйста! Пожалуйста!»

     И бинго! «Никогда не играйте в шахматы с голубем! Он разбросает фигуры, нагадит на доску и полетит рассказывать всем, как вас уделал!»

    Это же моя ситуация! Что бы я ни сказала, для него я сопля мелкая, которую в любом случае нужно прижать к ногтю, не считаясь ни с какими доводами, не пытаясь выяснить истину. Варенька, перестань спорить!!!

     Я опускаю голову и выдыхаю.

– Олег Викторович! Я не сделала ничего плохого. Пожалуйста, не будьте ко мне жестоки! Я хочу здесь работать.

      Ничего не отразилось на непроницаемом лице моего противника.

– Ты думаешь, я по своей инициативе притащился из города сюда? Меня попросил Арсений протестировать тебя, выяснить, что ты за фрукт. Так что есть два варианта развития событий. Я сообщаю, что ты неадекватна, и тебя выгоняют. Или говорю, что ты вполне нормальная. Понимаешь?

      Я понимала. Как догадалась и о том, от чего будет зависеть содержание его доклада Арсению.

    Хотя в голове  не укладывалось. Неужели Арсений дал добро на такое тестирование?! Что–то очень болезненно царапнуло мою душу, в которой работодатель уже получил статус полубога. На вид суровый, холодный, но у него есть чувство юмора, есть Герц… и тут же пришлось вылить виртуальный ушат холодной воды. И у него есть жена! Господи, куда меня несет в мыслях?! Сейчас над моим благополучием нависла тяжелая, свинцовая туча, и нужно что-то срочно придумать. Я лихорадочно соображала, как быть. Прикинуться мертвым опоссумом, чтоб этот хищник побрезговал? Поверит? Нет? Но попытаться стоит!

– Ну вы же видите, что я вполне нормальная, значит, и Арсению это сообщите! Так же? – я включила наивную простоту и мысленно скрестила пальцы на удачу.

– Не так же. Вот в чем дело, куколка. Я застал тебя в очень пикантном виде. То есть ты меня хотела соблазнить.

      От возмущения я, как рыба, выброшенная на берег, хватнула воздух и чуть не забыла, как дышать.

– Нет же! – вместо громкого протеста, у меня получилось лишь какое-то шипение.

– Хотела меня соблазнить, – как нерадивой ученице, повторил он, словно не заметив моей реакции. – И когда я проявил нормальные мужские чувства, ты мне залепила пощечину. Мне?! Если бы я умел прощать такие вещи, то до сих пор работал бы санитаром. Мое правило – доводить дело до конца. Надо же, как-то двусмысленно прозвучало! И в этом суть. Либо ты будешь ублажать меня, пока мне не надоест. Либо я говорю, что сделал запрос, и выяснилось, что ты сбежала из «дурки» и тебя разыскивают.

     Мне показалось, что меня схватили за голову и сунули в воду – кровь набатом билась в висках, звуки его голоса были приглушенными, какими-то растянутыми. А мозг отказывался верить. И уши тоже.

– Вы это серьезно? – я ошалело уставилась на него. Ладно, отчим. Придурок тот еще! Но человек на службе?!

– А я что, на клоуна похож? – он добавил металла в голос, и это заставило меня собраться. Но получилось плохо.

– А я, что, похожа на доступную девушку? – мне бы еще поторговаться, качественней вжиться в роль дохлого опоссума, но мой язык, подгоняемый стрессом, уже забежал вперед здравого смысла.

– Ты мне даже нравишься. Девятнадцать лет. На вид нимфетка, а характерец есть.

– А в детдоме без характера заклюют! Поэтому не надо меня шантажировать. Арсений приедет, и я все ему сама расскажу. Он справедливый, – опять меня понесло.

– Фемида тоже справедливая. А ты в это веришь?