С моим отцом нужно вести разговор особенно осторожно, потому что он за версту чует враньё. Ему даже на собеседника смотреть не надо. Он просто сразу понимает – ложь!

Поэтому лучше всего придерживаться правды. Насколько это возможно.

- Мы встретились в клубе. Я была там с Рыжим и другими коллегами. Они меня чисто случайно затащили. А там вдруг Никита... Подошёл познакомиться. Завязались отношения. Мы встречались. Потом решили пожениться. Расписались. Всё как у всех.

- У тебя завязались отношения с человеком, не связанным с наукой?

- Бывает и такое. Да.

- И ты влюбилась?

Главное не врать! Заметит!

- Ну от него кому угодно голову снесёт. Моя - не исключение. – Нахожусь я с ответом.

- Мою не сносит.

- Ну ещё бы тебя повело от мужского тела, ты же не девушка. – Папочка, я же твоя дочка, ну кого ты колишь?

- Вот с этим не поспоришь. А вот ты при таком характере могла бы быть и покрасивее.

- Костя! У нас красивая дочь! – Не выдерживает моя защитница.

Любые замечания о моей внешности она принимает очень близко к сердцу, потому что я похожа на маму. Ну и, в принципе, как моя мама, выносившая меня, родившая и воспитавшая – я для неё всегда есть и буду самой прекрасной девочкой на свете. Поэтому таких вольностей она папе никогда не прощает.

- Красивая, красивая. Вот только, чует моё мягкое место, на котором я сейчас сижу, что она мне брешет.

- Кто много спрашивает – тому много врут.

- И в кого ж ты у меня такая… смышлёная, ёж твою клёш?

- В действительности, инициатором отношений был я. – Вступает в нашу перепалку мой супруг, добродушно улыбаясь. А я, наслаждаясь брейком, набрасываюсь на торт. В этом доме мои калории уходят с турбо-ускорением, надо восполнять. - У Марьяшки просто не было шансов. И опять же я поторопил её со свадьбой. Это был порыв. Но вы же сами были молодыми. Понимаете, как это бывает. Стоило мне увидеть вашу дочь, и я сразу понял, что это моя женщина. Никакой другой не нужно. Чего было тянуть? Вот я и узаконил то, что уже считал своим.

И моей маме рассказ Никиты очень импонирует. Она уже вся прониклась нашими взаимными чувствами, которые якобы поторопили нас с браком. И она уже совершенно полностью приняла Никиту в семью. А вот с отцом сложнее. И что самое любопытное, вранья в словах Никиты он, похоже, не замечает. Как такое может быть? Иначе он бы на это открыто указал. А тут молчит.

Я от излишней задумчивости роняю маленькую ложечку, которую облизывала, на пол. Ныряю за ней под стол. А когда, всё также витая в облаках, выскакиваю обратно, замечаю, что чудом избежала удара головой о самый угол. И благодарить мне в этом следует Никиту. Он закрыл своей рукой самую острую часть. И сделал это заблаговременно, чтобы я не ушиблась.

От его заботливого жеста сердце начинает в груди биться беспокойнее, разгоняя по венам тепло. А я наконец открываю глаза на своего мужа, так как внезапно разглядываю за его весельем и общительностью, сопереживающего надёжного мужчину, которому не всё равно, что со мной происходит.

- Так какие планы насчёт детей? – Возвращает меня на грешную землю отец.

- Папа, ну какие дети? У меня конференция на носу.

- На носу у тебя прыщ! А дома муж! А вот конференции твои могут и подождать!

- Господи, Костя! Какой прыщ? Скажешь тоже. – Призывает к благоразумию хозяйка дома. Но это ж папа, с ним это бесполезно. – Нет у тебя никакого прыща, Машунь.

- А пусть лучше о прыщах думает, чем наукой и формулами себе голову забивает. Я внуков хочу нянчить. Внуков! А не работы её научные перечитывать на пенсии.

- Да будут тебе внуки. Какие её годы? – Вот мамочка всегда на моей стороне.

- Ты мне, Любаш, зубы не заговаривай. Ешь вот лучше тортик.

- Я не ем после шести, Костя. – Отодвигая от себя десерт, раздражается мама.

- Вот даже ты о времени думаешь. А ей уже тридцатник скоро по темечку долбанёт. А ваш женский срок детей рожать не так уж и долог.

- Ой, ну хватит. Сами они разберутся.

- Вижу я, как она разбирается. Если бы не Никита, так бы и ходила в старых девах. – Ворчит отец. – Пойдем-ка, новый родственничик, пообщаемся отдельно по-мужски, а то этот женский трёкот меня из равновесия выводит.

- Папа, ну что ещё тут обсуждать? – Пытаюсь я остановить отцовский беспредел.

- Нам виднее, что.

Никита успокаивающе целует меня в висок. Встаёт из-за стола и уходит за отцом.

Меня эта ситуация напрягает, потому что я слишком хорошо знаю своего родителя-мучителя. От него можно ожидать всего что угодно. И мне даже страшно подумать, какую дичь он может сейчас выкинуть наедине с Никитой.

Сижу и не могу решить: бежать уже спасать своего благоверного, или ещё рано.

- Не волнуйся. – Умиротворяюще гладит меня по плечам мама. – Твой Никита не ударит перед папой в грязь лицом. Сильный и самодостаточный мужчина. Он сможет убедить твоего отца, что достоин зваться твоим мужем.

Неожиданно. То, под каким углом видит ситуацию мама, меня мягко говоря удивляет. Но я решаю пока не вмешиваться. Уж если Никите удалось меня сразу после знакомства в ЗАГС затащить, то папу уболтать – ему раз плюнуть.

Но на всякий случай, скрещиваю пальцы рук под столом. Чтоб не сглазить.

В кабинете Константин Александрович устраивается за своим столом, мне указывает на стул напротив и достаёт бутылку виски.

- Будешь?

- Спасибо, в другой раз. Сегодня я за рулем.

- Да? Ну, ладно. А скажи-ка мне, зять, ты зачем на нашей Манюне женился? Только давай на чистоту.

- Я и правда люблю вашу дочь. – Искренне улыбаюсь своему новому родственнику. – Влюбился ещё в тот день, на благотворительном вечере год назад, когда впервые её увидел. А сейчас просто довёл до ума то, о чём мечтал уже давно. Если бы не проблемы в бизнесе, я бы ещё раньше уговорил Марьяшу пожениться.

- Я слышал о твоих проблемах. Даже наблюдал со стороны, как ты выпутаешься из ситуации. И знаешь, ты – молодец! Не каждый смог бы с достоинством потерять часть своего дела, и остаться на плаву, как это сделал ты. Уважаю таких людей. Немногие у нас с низов самостоятельно до таких высот добираются без внешней поддержки. А уж те, кто преуспел, упал и снова нашёл силы подняться – единицы. Ты меня приятно удивил. Не спился, не пошел по головам, не стал мстить. Просто с холодной головой разрулил всё грамотно и без лишнего шума. И даже то, что тебе пришлось отдать долю в строительном бизнесе этого впечатления не испортило.

- Спасибо. – Киваю я тестю.

Кажется, у меня не составит труда найти общий язык с отцом моей девочки. Это радует.

- Ты даже не представляешь, как я счастлив, что ты – бизнесмен, а не сумасшедший ученый-математик, с которыми большую часть времени общается моя дочь.

- Почему? - Не сказать, что меня это огорчает, даже наоборот. Но всё же интересно послушать мнение близкого родственника об окружении своей молодой жены.

- Да потому что минус на минус даёт плюс только в математике. Во всех остальных случаях получается просто двойной пиздец. Ты вообще видел её друзей? Если у моей дочери вопрос социализации хромает. То у них он вообще не ходит. Парализован на веки вечные. О какой семье там вообще можно говорить?

Смеюсь. Да, тесть явно сыт по горло всей этой научной братией. Ладно, будем разбираться постепенно с теми, кто там ошивается вокруг моей жены.

- Вы поэтому пытались её свести с сыном друзей?

- Да не хотел я никого сводить. – Морщится от моего вопроса тесть. - Я своей дочери не враг. Просто хотел переключить её мозг с любимой математики на что-то другое. Создать, так сказать, стрессовую ситуацию, при которой она увидит что-то ещё кроме своей науки. Надеялся, что, если не сам Стас её заинтересует, то может он хотя бы вытащит её на какую-нибудь вечеринку, где она познакомится с кем-нибудь нормальным. А вышло даже лучше, чем я задумывал.

- Надеюсь, это значит, что Стаса рядом со своей женой я больше не увижу? – Говорю я строго, прямо смотря в глаза Константину Александровичу.