Я продолжила. А чужие руки…

Они тоже не бездействовали – они принялись гладить, исследовать мое тело.

Медленно поднялись по спине. Сжали грудь. Прошлись по соскам, которые стали настолько чувствительными, что прикосновение едва не вызвало боль.

Приятную боль. Сладкую. Отдавшуюся отголосками у меня между ног.

Я не видела, не знала, кто этот мужчина. Лишь его пальцы, да и то неотчетливо. Длинные, красивые пальцы.

Они принялись за мои соски. Так же бесцеремонно, как и все, что было до этого.

Они просто опустили лиф моего платья, чтобы им было удобней трогать меня. Мять в ладонях. Сжимать.

С удивлением поняла, что захныкала, когда руки незнакомца вдруг отпустили меня.

Чудовищно. И неправильно все это. Не для меня. Не для нас, но…

Когда я ощутила давление пальцев у себя между ног, с готовностью развела их в стороны.

– Какая же ты красивая, детка, – похвалил меня Мэтью.

Может быть, и так. Может, и нет. Мне было плевать. Я уже была за чертой, за которой не страшно.

Не страшно, пока он со мной.

И пока у меня между ног такие умелые пальцы.

Голова кружилась. Мыслей не было. Только инстинкты. Эмоции. Только желание – чтобы он нажал чуть сильнее, чтобы унял эту боль, чтобы позволил мне кончить.

Я зажмурилась, когда незнакомец проник пальцем внутрь.

Остановилась.

Не могла продолжать в таком состоянии.

Ощущения слишком сильные.

Слишком мощные.

Но Мэтью не выказывал недовольства. Когда я немного пришла в себя, когда незнакомец дал мне секундную передышку, поняла, что меня ласково гладят по голове.

– Моя красавица, – хриплая похвала. – Если бы ты только могла себя видеть…

О, если бы я действительно могла себя видеть… И если бы мне дали чуть больше времени, чтобы прийти в себя… Вряд ли бы я продолжила. Вряд ли бы я и дальше лизала член Мэтью и позволяла кому-то трахать себя пальцами.

Но у меня не было этой возможности. И я горела в этом безумном, порочном огне. Сгорала в нем. И делала это со стонами и закипающим удовольствием.

Член во рту.

Пальцы у меня между ног.

И два хриплых мужских дыхания.

У меня никогда такого не было. Естественно, не было. И я не была готова к тому, что оргазм, который накроет меня, будет настолько сильным, что мир вдруг взорвется и накроет меня чернотой.

Насыщенной.

Жаркой.

Иссушающей.

И, как оказалось, доводящей до слез.

Потому что первое, что я почувствовала, когда пришла в себя – это ладони Мэтью, которые стирали мои слезинки.

А спустя какое-то время пришли и другие чувства, и ощущения из этого мира. Привычного мира.

Уютная кровать. На ней Мэтт и я. Дверь закрыта. И больше никого рядом.

Может быть, и не было никого?

Я лежала на кровати, обессиленная. Чувствовала себя растерзанной. Как будто то, что случилось, выпило из меня все выпило из меня все силы. Он тихо гладил меня по волосам, целовал макушку. Так, словно все, что случилось, было правильно. И рядом с ним мне действительно казалось, что это правильно. Только один вопрос крутился у меня на языке, и я его задала:

– Кто это был?

– Какая разница, – отмахнулся Мэтт. – Главное, это были мы, ты и я. Понимаешь?

И рядом с ним я действительно понимала. О, если бы я всегда могла находиться рядом с ним. Вжаться в его тело, прилипнуть навсегда, соединиться. Но увы, это не так.

Нужно было быстро привести себя в порядок и присоединиться к вечеринке. Ведь мы не должны быть пойманными. Это одно из условий нашей игры: всегда рисковать и никогда не попадаться. Мы вернулись в огромную гостиную, все уже были пьяны. Кто-то танцевал, парочки обжимались по углам в креслах. В общем, все, как всегда. Мэтт принес мне коктейль. Мы стояли рядом молча, я потягивала через соломинку сладковато-терпкий напиток и против собственной воли скользила взглядом по танцующим и веселящимся парням. Он? А может быть, он? Я ожидала, что кто-то из них выдаст себя, посмотрит на меня как-то особенно, или смутится, или наоборот, в глазах мелькнет торжество очередной победы. Но нет, ничего такого.

А потом все закончилось. Мэтт проводил меня домой, и я пришла в свою комнату, упала на кровать. И вот тут мне стало холодно и страшно. Ведь то, что сегодня случилось, на самом деле ненормально, неправильно. Ведь так не должно быть. «Тебе же понравилось?» – спросил тогда Мэтт. И я кивнула. И даже сейчас я бы не ответила иначе. Да, понравилось. Но ведь это неправильно, так не должно быть.

В общем, в тот вечер я уснула в слезах. И всю ночь мне снились чужие руки на моем теле. А я, как и наяву, выгибалась и подавалась им навстречу. Что, черт возьми, со мной не так?

С утра мне удалось выбросить все из головы. Потому что учеба. Ну, то есть, для меня это важно, понимаете. Если уж я чего-то и добьюсь в жизни, то добьюсь этого сама. Я так решила. Поэтому на занятиях я не отвлекалась на глупые мысли, аккуратно записывала лекции, отлично выступила с докладом. Иногда даже сама удивлялась: неужели вчерашнее меня не так уж и сильно потрясло? Но я тут же отбрасывала эту мысль. Сейчас не время.

А потом в столовой на перерыве я столкнулась с Мэттом. И это было вроде как неожиданно. Хотя почему неожиданно, мы ведь каждый день там встречаемся. И все-таки я чуть не уронила свой поднос с пиццей и соком. Вот была бы картина! Но Мэтт поддержал меня одной рукой за локоть, другой поддержал поднос и вроде все прошло нормально. Кроме одного: в том месте, где он меня держал, рука, казалось, горит. Нет, не то, чтобы это новость, когда Мэтт меня касается, у меня всегда мурашки по телу. Но тут было иначе, я и сама не могла понять, как. Я осторожно высвободила локоть, дошла до столика и поставила поднос. Села. Мэтт плюхнулся рядом.

– Какие планы на вечер, детка? – спросил он с обычной своей улыбкой. И я должна была ответить что-то вроде: «Жду, что ты предложишь» ну или «Ты мне скажи». Так обычно и бывало. Но тут все пошло по-другому, и самое странное, это вроде как от меня не зависело. Я просто сказала:

– Хочу побыть одна.

– Что? – вот уж он удивился.

И я его понимаю. Я и сама офигела, но что уже сделаешь. Что сказано, то сказано. Нет, можно было, конечно, рассмеяться, типа я пошутила. Но только это не получилось. Я отвела взгляд.

– Детка, не поступай так со мной.

Голом Мэтта хриплый, и я почему-то слышу в нем угрозу. Нет, не в том смысле, что он что-то мне сделает, конечно нет. Но я чувствую, что могу его потерять. Прямо сейчас, навсегда. А еще впервые за это время чувствую, что даже не знаю, хорошо это или плохо. И повторяю:

– Мне нужно побыть одной.

И слезы почему-то подступают к глазам. Вот с чего бы вдруг? Это же вроде как я сама ему отказала.

Больно, как же больно. Кажется, меня сейчас разорвет изнутри. Но странно, я даже не думаю о том, чтобы как-то все исправить. Будто отыгрываю кем-то написанный сценарий и никак не могу поменять свои реплики. Только с замиранием сердца жду, что же скажет Мэтт.

А он пропускает мои волосы сквозь пальцы и говорит:

– Ничего детка, все хорошо. Увидимся завтра.

И камень падает с моей души. Я все еще неспокойна, потому что не знаю, каким будет это завтра. Но пока мы вместе, у нас все хорошо. Я целую его в щеку. И на какое-то мгновение мне становится тепло и легко, как будто все как раньше. Но потом Мэтт уходит, и становится понятно, что как раньше уже не будет. Будет по-другому. Только вот как?

Когда занятия закончились, Саманта поймала меня у выхода.

– Милая, нам срочно надо поболтать. Вы вчера куда-то исчезли, а там столько всего было.

Ее глаза сияют. Похоже, было что-то хорошее.

И мы пошли в кафешку. «Мэрлин» – таким громким именем называлась кофейня неподалеку от нашего колледжа. Там готовили отменные десерты, да и кофе был неплох. Я хотела послушать хорошие новости, чтобы отвлечься от своих, непонятно каких.

– Я вчера танцевала с Ральфом. Два танца. И он почти не отходил от меня, а когда к нам приближался кто-то из парней, приобнимал меня или клал руку на талию. Ну знаешь, вроде как обозначал территорию.