Пришлось застыть в проёме, наблюдая: просыпается, или просто ворочается? Оказалось первое. Девушка чуть откинула одеяло, ощупала повязку (но даже не попыталась снять!), поначалу выпрямилась и потянулась, маня изгибами тела, но предсказуемо со стоном скрутилась снова. Ну а каких она последствий ждала, после своих-то фантазий?

Член ныл и требовал внимания, так что Гор решил не затягивать с прояснением ситуации. Только вид сделал, что лишь сейчас подошёл — мало ли как девочка отреагирует на новость, что за нею всё это время наблюдали? И вопрос задал с подъёбкой. Ну а что, не труд, что ли? Так и есть.

Но вот когда Вика болезненно застонала вслед за смешком, весёлость как рукой сняло. Неужели повреждения сильнее, чем он думал? Дойти до кровати — дело нескольких шагов, но беспокойство улетучилось после ответа девушки, с ноткой веселья в голосе. А раз шутит, значит не так всё плохо, просто не хочет сдерживать реакции. И Гору это нравилось. Он вообще любил открытых девушек, что не подбирали правильные слова, не манерничали, а реагировали ярко, естественно, и голосом, мимикой сообщали о своих ощущениях.

Потом последовала шуточная пикировка, и он отчётливо понимал, что девочка нравится ему всё больше и больше. Но когда не удержался, и зажал рот, выдающий бредовые предположения, шёпотом (а потому что голос сел от желания) уверяя, что никто её не выгоняет после такого-то напряжённого экшена, паршивка откровенно спровоцировала, поцеловав-лизнув ладонь. Много ли ему в состоянии перманентного возбуждения надо было?

Крышу сорвало махом. Мгновение, чтобы скинуть халат с себя и одеяло с Вики, и вот Гор уже прижимает тонкое тело всем весом, вклинившись меж ног, и ласкает — осторожно, но с намёком. Провокация провокацией, но девочка от ночи ещё явно не отошла, так что тут требуется однозначное согласие. Даже если оно не облечено в слова, а выражено напрягшимся телом, участившимся сердцебиением и мокрыми уже нежными складочками. Вот теперь можно себя отпускать. И да, сдерживаться он особо не собирался — девчонка вчера два члена выдержала, уж один, пусть и крайне активный, точно переживёт.

И пусть на продолжение сценария не было договорённости, каким-то шестым чувством он знал, что Вика точно не против. Так что не сдерживал не только тело, но и язык. Впрочем, помня свои вчерашние подозрения о нелюбви девочки к унижениям, пикантные, с лёгким налётом оскорбления словечки он произносил очень нежно и чувственно. Вроде бы, реакция была нормальной.

Он и сам не был любителем особо грязных слов, так что и тут они совпали с малышкой. И как же заводила покорность выгибающегося в его руках тела! А ещё: сдерживать порывы ласкать больше не требовалось, так что руки и язык изучали всё, до чего могли дотянуться.

Вика завелась натурально с пол-оборота, так что доведя её до тряского перевозбуждения, Гор быстро дотянулся до смазки и, как и хотелось просто до звёзд перед глазами, засадил член сразу на всю длину. Его стон удовольствия потерялся в вопле любовницы. О да, именно так, как ему нравилось. Впрочем, в таком положении орали ему прямо в ухо, так что буквально через пару движений Егор снова накрыл ладонью рот и задвигался активнее, загибая партнёршу в удобное положение и не прекращая ласкать всё, куда мог дотянуться.

Кончила Вика быстро. Ярко, громко, содрогаясь всем телом, а потом бессильно обвисая в его руках. Но он хотел сделать оргазм незабываемым для девочки, потому и держался ещё. И дотрахивал уже полностью разморенную и бессильную любовницу, перевернув её на живот и вздёрнув вверх упругую попку. Да, он собирался и в этот раз довести девочку до «потери пульса», как та пожелала в договоре.

А потом долго держал в объятьях подрагивающее тело, целовал шею и плечи, пережидая шум в ушах и судороги собственного удовольствия. И лишь через некоторое время почувствовал жжение — надо же, девчонка умудрилась ему плечи расцарапать! Какая горячая штучка… И нуждающаяся, как и всякая нижняя после экшена, в утешении и поддержке, которую Гор оказал с безмерным удовольствием, продолжая обнимать и гладить свою потрясающую любовницу. Потрясающе подходящую лично ему. Ну и, как любая нижняя в такой ситуации, сейчас хныкающую и жалующуюся. Но, слава богу, не всерьёз. Какое там, если эта чертовка снова его провоцировала, пусть и неосознанно.

Нет, надо, надо брать. Мысль сформировалась чётко и неумолимо. Так что тянуть со знакомством не имело смысла.

В этот раз очнулась Вика резко. Тело тут же забил озноб, но кто-то большой и горячий рядом немедленно подгрёб её под себя, обнял, окружил собой, ладони нежно прошлись по спине, успокаивая, и она вцепилась в этого горячего всеми руками и ногами, вжимаясь в поисках опоры в штормящем мире.

— Тихо, сладкая, тихо, всё хорошо.

Ага, ему-то, наверное, хорошо, а вот у Вики всё тянуло, болело и стреляло в удвоенном размере.

— Уууу… всё болииит…

Смешок в макушку вызвал толпу мурашек по спине.

— А я предупреждал.

— Да ты меня даже не спрашивал! Навалился, оттрахал… садюга.

— Разве не этого тебе и хотелось, маленькая?

Ну… так-то да. Но ведь сейчас-то как хреново!

— Я не маленькая!

Снова смешок.

— Маленькая, маленькая. Вон, мне едва до плеча достаёшь.

— Это ты просто громила стероидный.

— Но-но, сейчас договоришься. Или нарываешься? — Вика прислушалась к себе и отчаянно замотала головой. Второго раунда она сейчас, пожалуй, уже точно не выдержит. — Между прочим, абсолютный натур продукт: исключительно спортзал и правильное питание.

Вика машинально скользнула ладонью по твёрдой груди, наощупь перешла к руке, потом к поджавшемуся от прикосновения животу. Судорожный вдох, и вот она уже безжалостно сцапана той самой рукой.

— Нет, ты точно нарываешься… Но предлагаю всё же для начала познакомиться, Виктория.

Вика даже не думала возражать, раз всё так удачно складывается и активно закивала. И тотчас повязку сдёрнули с головы.

Она приготовилась зажмуриться, но в комнате царил приятный полумрак. Мелькнула мысль: сколько же тогда времени, но тут же вылетела из головы — первый был идеален, до обильного слюноотделения прям. Высокий и мощный, с очень крупным достоинством, сильный — всё это выяснилось ещё накануне. Жестоко-ласковый — вскрылось совсем недавно. А тут ещё и внешность идеальная! Смуглый, темноволосый и синеглазый. Действительно взрослый. И красивый, зараза! Как ещё свободный бегает?

Вика тут же мысленно сдулась — ну и нафиг ему такая мышка (пусть и не серая, а рыжая, но явно не соответствующая кругу такого красавчика!), как она, даже если на самом деле свободный (что совсем не факт)? Худая, рыжая, конопатая… обычная. Так, только если потрахаться. Но и это скоро кончится — не будут же они здесь вечно валяться, где бы это «здесь» ни находилось.

В носу защипало, и Вика отвела взгляд. Вот только у первого на этот счёт были свои мысли: подбородок ухватили цепкими пальцами и нагло развернули.

— Ну-ка, посмотри в глаза, — ослушаться даже если хотелось, то не получилось. Что-то было в изменившемся, ставшем низким тоне. Синие глаза смотрели настороженно, но через несколько мгновений губы скривились в горькой усмешке. — Что, не понравился? Разочарована?

Вика от столь дикого предположения даже глупости думать перестала и рот раскрыла. Выдав следом:

— Сдурел совсем?

— Мало ли, может, я тебе старым слишком показался?

Старым? Вика всмотрелась внимательнее. Ну да, взрослый мужик. Но в таком возрасте, когда фиг угадаешь, сколько ему. Да и не до угадываний, когда на ум приходит только «горячий, офигенный, красивый…» и ещё куча восторженных эпитетов. Но любопытство же заест теперь!

— А сколько тебе лет?

— Сорок три, — ого! Пятнадцать лет… Да и ладно! Они ж не жениться собрались и жить вместе до старости. — И зовут меня Егор.

— Ну, сорок три и сорок три. Выглядишь гораздо моложе, а как любовник вообще офигенный, молодым на зависть.