Когда она уходила, влекомая необходимостью, Эль ещё спал, вымотанный продолжительным марафоном, и Дэйна нежно, почти невесомо, поцеловала чуть приоткрытые губы, шепнув на ухо, чтобы возвращался в её покои, как проснётся. Раб даже не пошевелился, но, когда сознание перейдёт к бодрствованию, он сразу вспомнит приказ. А у правительницы ещё много дел: сегодня приёмная ночь и подданные придут с просьбами и предложениями. Да, ночь будет долгой.

Проснувшись, Эль ещё лежал некоторое время, прислушиваясь к себе и вспоминая. Мышцы сладко ныли, в груди поселились тепло и нежность к прекрасной мучительнице, чьё тело в его руках, оказывается, могло быть таким податливым и отзывчивым. А её вкус… бесподобный, пьянящий. В голове прозвучал недавно полученный приказ и эльф с силой замотал головой.

Великий Лес! Какая нежность? Какая податливость? Он очень сомневался, что вампирша позволит ему подобное верховенство слишком часто. И что теперь — жить в ожидании подачек, постоянно прогибаясь и балансируя между обломками гордости и неправильным удовольствием? Да, удовольствие и от боли, и от собственной покорности и беспомощности в руках миниатюрной хозяйки он в самом деле получил, и очень сильное, но это не мешало ему, сильному воину, презирать себя за подобную слабость. Решение было принято ещё вчера — он будет держаться до последнего. Каждый раз. Пусть он раб, но сохранил ещё остатки гордости и воли.

Ночь выдалась утомительной. Не потому, что Дэйну достали тяжбы между подданными и их претензии — не к ней, конечно, среди вампиров не было глупца, способного высказать недовольство Правительницей, — всё было как обычно. Ну, ладно, разбирательств оказалось несколько больше обычного, но подобные собрания никогда не вызывали у неё чрезмерного утомления. Просто вампирше хотелось поскорее завершить всё и вновь заняться своим рабом. Чувственный голод вчерашний день ничуть не утолил, лишь подогрел ещё сильнее. У Дэйны было столько планов.

Закончив с делами, девушка материализовалась в собственных покоях и обнаружила эльфа на коленях возле своего любимого кресла. Как обычно. Идеальная поза, покорно склонённая голова. В животе тут же зародилось тепло набирающего обороты возбуждения. Подошла, запустила пальцы в собранную шевелюру. Надо бы сказать, чтоб не завязывал свой хвост — ей нравится собирать в кулак распущенные пряди.

— Доброй ночи, мой мальчик.

Волна напряжения, прокатившаяся по телу раба, не укрылась от её внимания.

— Доброй ночи, хозяйка…

Голос послушный и почтительный, как всегда. Пустой. Без тени эмоций. Пальцы сжимаются и запрокидывают голову эльфа.

— Посмотри мне в глаза.

Подчиняется. Взгляд прямой, открытый. И только. Ни радости, ни предвкушения. Ярость моментально захлёстывает всё существо и Дэйна прилагает невероятные усилия, чтобы с силой не отбросить от себя упрямого раба. Покорный и непокорный одновременно. Демонов гордец! И она посчитала, что справилась с духом эльфа, заставила его принять себя? Может он и осознал свои слабости и желания, но вот принимать совершенно был не намерен. Теперь она чётко поняла его вчерашнее поведение — под гнётом желания мальчишка позволил себе сдаться, но стоило получить удовлетворение, как всё вернулось на круги своя! И потом он тоже поддастся, когда вампирша вновь подведёт его к краю переносимого, но не раньше, не добровольно.

{Что ж, поганец, ты не оставляешь выбора…} Придётся использовать козырь. Но своего Дэйна добьётся. Впрочем, провести кое-какую подготовительную работу необходимо. Отпустив волосы раба, девушка шагнула к креслу.

— Тебя легко читать, раб. Ты так смешон в лелеянии собственной гордости и заблуждений. Эль, признание своих желаний, какими бы они ни были, не является слабостью. И твоё решение и поведение сейчас, на мой взгляд, верх глупости, являющейся лишь показателем юного возраста. Мальчишка! Ты демонстрируешь ту самую слабость, которой пытаешься избежать. Для того, чтобы добровольно подчиниться кому-то, принимать от него всё, что тот пожелает дать, даже если это будут мучения, и наслаждаться даримым… вот для этого надо быть по-настоящему сильным. Искренняя покорность, отдача всего себя, доверие хозяину — это истинная сила раба, как бы дико это для тебя ни звучало. Такие рабы ценны, любимы, им никогда не нанесут настоящий вред. А без этого они остаются обычными игрушками, которые не жалко сломать. Всегда можно найти замену. Ты мог бы стать для меня большим, чем просто игрушка, но глупое упрямство и ложная гордость мешают. Что ж, придётся действовать иначе. А сейчас… Прочь с глаз моих и не попадайся, пока не позову!

Обуреваемый смешанными чувствами, Эль спешно поднялся и вышел из комнаты. Надо забиться куда-нибудь в хозяйственное помещение, куда вампирша точно не станет заходить. Впервые он видел хозяйку настолько разъярённой. Казалось, что она готова разорвать его, лишь только стоит предоставить ей повод лишним движением. Необъяснимую поначалу реакцию, девушка обосновала сама, но, боги, как же странно звучали её слова! Странно и в самом деле дико для него. Как можно испытывать радость от подчинения, как можно доверять тому, кто доводит тебя до грани муками, болью и наслаждением в равной степени?

Впрочем, враньё, «как» он понимал прекрасно, даже испытал на себе, но окончательно смириться с этим, полностью отдаться во власть вампирши и не прятать собственные реакции? Сложно, страшно, неправильно. Не достойно воина. Или наоборот? Может, как раз права хозяйка? Нет, невозможно! Или… И ещё, вдобавок ко всей кутерьме мыслей, Эль почему-то чувствовал стыд, что подвёл вампиршу, доставил ей такое разочарование. Мучимый неразрешёнными вопросами, сомнениями, эльф весь день тревожно прометался в некрепком сне. Не зная, что выбора у него просто не осталось.

Ночь для Эля началась рано, но он выжидал в своём укрытии времени, когда хозяйка точно покинет покои, посвятив себя государственным делам. Позавтракал, привычно навёл везде порядок, давно перестав иронизировать на тему превращения известного воина в уборщицу, и вновь вернулся в комнатку для всякого хозяйственного хлама. Нарушать приказ не показываться на глаза, пока не позовут, он не собирался.

Время тянулось бесконечно медленно, и по его ощущениям перевалило далеко за середину ночи, когда в голове раздался мысленный зов вампирши. Не рискуя сердить её промедлением, эльф поспешил в спальню, откуда и поступил приказ явиться. Что ни говори, а до сих пор всё, что делала с ним хозяйка, в самом деле несло в основном удовольствие, так что нарываться на настоящее наказание было просто глупо. За редким исключением. Эль прекрасно помнил свои ощущения от воздействия той «кровавой сети» в самый первый день во дворце. И вовсе не хотел испытать что-либо подобное.

Гадая, что же ему предстоит, эльф поспешно вошёл в комнату, но сделав несколько шагов от двери, потрясённо замер, медленно осознавая увиденное. Правительница вампиров сидела на кресле, близнеце того, что в гостиной, утопая своей миниатюрной фигуркой в его роскоши, а на её коленях и подлокотниках лежало ещё более миниатюрное тельце. Ребёнок. И пусть лицо девочки, судя по надетому тонкому платью, было отвёрнуто от него, но не узнать эти серебристые локоны, водопадом спускающиеся на пол с безвольно откинутой головки…

Рухнув на колени, как подкошенный, под внимательным взглядом кровавых глаз Эль пополз к своей жестокой хозяйке, отчаянно надеясь, что ещё не поздно. Только не Ариена! Как его невинная маленькая сестрёнка оказалась во власти вампирши? Неужели бандиты действительно не успели осуществить свои планы и крик, услышанный эльфом во время захвата вампирами, принадлежал ей? Достигнув ног хозяйки, Эль склонился, обхватив руками изящные щиколотки и вжавшись лбом в маленькие ступни. О да, девушка выиграла. Он пойдёт на всё ради безопасности сестры, достаточно будет знать, что ей ничего не грозит и Эль из шкуры вывернется, но выполнит любую прихоть своей владелицы! От наплыва эмоций тело мелко дрожало, но мужчина даже не пытался сдержаться. И выполнил приказ, едва он прозвучал.