Никс в шкуре «роба» мчался в старый, украшенный неоном город своего рождения Эльтон.

Существующие «робы» были только оболочкой настоящего человека. Настоящих людей, как и везде в мире именовали «робами». Они, по сути, и были единым целым с «Хомо Сапиенс», который их таковыми и сделал. Все эти сокращения слов вошли в реальную жизнь и уже бессрочно закрепились в ней.

«Почему бы просто не называть все своими именами? – размышлял Никс».

Существующая власть, управляемая министерствами, которые, впрочем, никто никогда не видел, убедилась, что на разговоры ранее уделялось слишком много времени и в один момент просто выкинуло кучу ненужных слов, а привычные слова были сокращены.

«Робы» были железным неотделимым целым со структурой человека. Существовали еще и железяки со своим собственным «я», неуправляемым живым мозгом – «дроиды» (приставка ан, существовавшая ранее, отпала за ненадобностью). Самообучающиеся структурные объекты с алгоритмами, доведенными до совершенства. Захват планеты думающими железками был предопределен фантастами за 200 лет до существующих событий, но этого так до сих пор и не случилось. То ли дело в специальной кнопке, позволяющей отключить всех «дроидов» от общей системы, то ли они подобно новому самостоятельному виду смогли найти сосуществование с «робами».

Эльтон – вот он, мегалополис будущего. Столица мира для «робов» и «дроидов», проживающих в нем. Он похож на все остальные города мира. В нем, как и в других таких же, как под копирку списанных друг с друга, все те же яркие вывески, доведенные до идеала дороги и едва различимый глазом, витающий в воздухе смог.

Работа Никса прошла без происшествий. Происшествие – давно забытое слово, некоторые «робы» его даже не знают, не говоря уже о другом менее встречающемся слове – «преступление». Никс сам видел только несколько происшествий, но серьезных преступлений, разумеется, не встречал.

Он только что въехал в город на своем «грузе» – грузовике для перевозки товаров. Как таковых автомобилей, на которых передвигались предки «робов», уже не существовало. Никакой необходимости для релокации между городами, если ты не занимался доставкой, уже не было. Внутри города существовал один способ добраться до разных участков одного большого мегалополиса – монорельс, располагавшийся глубоко под землей. Развлечения всегда были рядом и напичканы друг на друге, но не всегда была возможность развлекаться. Товары все еще производились, перевозились и покупались. За исключением действительно важных, будь то еда, вода в любом ее виде, «наники» – лекарства, доведенные до размеров микрогранул, все остальные продукты служили только лишь для украшения или возможности выделиться. Только одно лишь было не ясно. Выделяться ты мог лишь за счет пустого трепа, никто бы никогда не узнал, действительно ли у тебя находится тот или иной «крутой» предмет или имплант, на который ты потратил годовой запас «кредитов» – современных аналогов денег. Поэтому все это было пустой никому не нужной тратой честно заработанных средств, которые, по правде говоря, в свою очередь и копить тоже не имело смысла.

Никс остановил свой «груз» рядом с местом, где он обитал. У каждого «роба» было свое место паркинга. «Грузы» ждали своего «роба» в специальном «парк-треке». Многоуровневая парковка, растянувшаяся на несколько кварталов в длину и ширину, а в высоту доходившая до уровня пятидесятого этажа. На каждом участке города их было по три-четыре штуки для удобства использования. Автомобили для перевоза товаров не было смысла оставлять посреди дороги. Напичканные электроникой, системой навигации и ИИ, они должны были быть на зарядке в свободное от работы время, а зарядные устройства – «станции», находились только внутри данных «парк-треков».

Словно робот в сознании человека, а не наоборот, Никс поплелся все тем же маршрутом, каким добирался в свой «бокс» уже более двадцати лет, как будто включил автопилот.

Никс родился в 2055 году и с тех пор прошло уже тридцать три года. Тридцать три года блужданий в мире светящихся вывесок и невидимых звезд. За это время произошло немало событий, имевших влияние на переход к «Хомо Деус» или близившегося заката «Хомо Сапиенс». Одно из самых главных нововведений – это реконструкция и слияние людей с железками. Появление «робов», улучшение «дроидов» и доведение до совершенства мира забытых иллюзий – главное составляющее человеческой сущности.

Настоящие «мы», «я», «они» испарились и срослись воедино с общей системой потребностей. Социализм в капитализме, капитализм в империализме. Паутина давно поглотила всех людей и подобно тонкой нити связала между собой миллиарды людей. Лишь единицы, те, которым не хватило средств или противниками (да, такие тоже были) системы, смогли быть отрезанными от благ зашедшей далеко вперед человеческой цивилизации.

Родители Никса (само слово родители, как и многие другие слова прошлого, давно кануло в лета), находились на попечении «робо-нянь». По правде говоря, все старики с определенного возраста или в силу своих утерянных в течение жизни способностей, не способные приносить пользу обществу, находились в «Спецстаре». Заведение до боли жуткое, но тем не менее единственное, позволяющее дожить свой век в окружении настоящих личностей, а не однотипных аватаров, с которыми приходится иметь дело. Они как раз и доживали свой век в одном из таких публичных домов современного мира. Деваться было некуда, спорить с кем-то не имело смысла, оставалось только слушаться. Слушаться и подчиняться. В 2055 году, когда у них появился на свет Никон и до той поры, когда его вынуждены были забрать в 2060 году, они души не чаяли в младенце. Сам Никс называл то время «воздушной» порой. Его постоянно носили на руках, играли, в общем он еще не стал безликой массой, коим образом происходит с детьми сейчас.

До 2060 года деторождение и взросление происходило, как и тысячи лет назад. Родители будущего отростка человеческой цивилизации производили слияние двух клеток, далее из чрева особи женского пола производился на свет следующий производитель генного материала. Предок, после данной манипуляции уже был не нужен, но необходимо было провести обязательный обряд воспитания. У кого-то он проходил до восемнадцати, у кого-то до тридцати лет, а у кого-то и до конца жизни родившего его предка – у всех по-разному.

Ненужные процессы были скорректированы и отпали после 2060 года, когда воспитанием начали заниматься «робо-няни». Специально обученные данному ремеслу и явно понимающие больше в воспитании чад, чем сами родители, они выполняли свой долг перед органами теневой власти, а конкретно перед «Министерством Деторода».

Рождение было неким таинством, которое позволяло людям кричать от счастья, а смерть – от горя. Сейчас, когда необходимость естественно рождаться и умирать отпала, появилась некая тонкая вуаль, закрывающая данные этапы, между которыми проходила сама жизнь.

Неконтролируемое рождение детей от тех, кто своему ребенку ничего дать не мог, закончилось. Наступила новая эпоха, где люди были взращены из пробирки лучшими из лучших производителей. Родителей после рождения они считали своих «робо-нянь» и поэтому самые ценные выведенные экземпляры были идентичны и воспитаны в строгих порядках системы, не позволяющей выделяться. Человек за много лет эволюции сам развил и дошел до таких технологий, где позволял машинам управлять своим сознанием, разгрузив свой мозг и перестав думать самостоятельно, надеясь на искусственный интеллект. Попытка эта была направлена на подключение к общей структуре сознания и, хотя еще существовала некая индивидуальность, она с течением времени в большей степени была направлена на исключение данного фактора.

Погруженный в свои мысли Никс (а он за свою жизнь не установил еще ни одного нейроимпланта, что по текущей жизни выглядело, как минимум странно), вышел с территории «парк-трека» и направлялся к себе в конуру. Так как ни один медиатор не касался его нейрона, он наслаждался такими недолгими прогулками и возможностью полностью уйти в себя, не надеясь, что его мозга коснется чья-то невидимая рука.