Наконец воевать надоело и, занырнув в воду, они начали опускаться к илистому дну в надежде отыскать что-нибудь, что могло напомнить о ком-нибудь, кто, быть может, прошлым летом или даже десятилетия назад купался в этой речушке.
Белобрысый побаивался ногами наступать на ил да и хватать его руками тоже боялся – его воображение вечно подбрасывало ему какую-то толстую зубастую рыбу с такой мордой, что ежели увидишь во сне непременно проснёшься в холодном поту – да и правда, черт знает, откусит ли эта рыба тебе пол ноги или же только мизинец? Лучше уж ни за что не касаться руками и ногами ила.
Второй же хватал своими загребущими руками все, что только нащупывали его длинные пальцы, выныривал, разглядывал, понимал, что это снова всего лишь веточка, и заныривал обратно. Белобрысый тоже нырял, но по большей части лишь для собственного удовольствия – к илу он притрагиваться не хотел да и искать какие-то там мизерные сокровища в тёмной воде желания не испытывал.
Понемногу челюсти друзей стали отстукивать бодрые ритмы, напоминая о том, что пора бы выбираться из воды на тёплый берег.
Солнце частично начало прятаться за лесом. Вечерело.
Лёжа на берегу, полосатый и гороносый смотрели в высокое небо и думали, конечно же, каждый о своём.
Глава 4
Яблочный рай
Деловито и с полным принятием ситуации они шли, таща в своих подолах по три, а то и по четыре дюжины яблок.
Собирать яблоки было приятно, а ещё в большей степени романтично: вскарабкавшись на самую верхушку яблони, ты погружаешься в поиски самого красивого, наливного яблока, руки сами перестают цепляться за ветки, нет страха упасть и расшибиться, ноги сами держат тебя на тонких сучках, голова твоя чуть торчит над кроной, если, конечно, ты ловок и смел, и оттого сидишь так высоко, как это только возможно.
Первое яблоко ты непременно берёшь на пробу – вгрызаешься в него зубами, кусаешь пару раз и независимо от того, насколько оно сладкое, ты забрасываешь его в соседский огород, а ещё лучше в огород соседей соседей или даже соседей соседей соседей по другую сторону яблони. Второе, третье, четвёртое, пятое, а дальше уже не подсчитанное яблоко ты по аккуратной дуге швыряешь с самой верхушки дерева вниз в своего друга, что стоит уже с дюжиной яблок, собранных в подол его рубашки, и отчаянно пытается ловить плоды, что ты отправляешь со своей притягательной верхотуры.
Конечно же, ему тоже хочется наверх, тоже хочется переправлять яблоки куда-то за листву, но ты ловчее, ты сильнее, в конце концов ты быстрее, ибо именно ты первый подбежал к яблоне и, цепанувшись за самую доступную ветку, подтянул себя в сторону неба.
И вот все добытые сверху яблоки собраны и можно отправляться в путь.
Мальчишки, ловко поддерживая приятно тянущий к земле подол своих футболок, перескочили через забор и бодро зашагали по заросшей дороге к речке.
Идти было весело. Во-первых, потому что пузо предвкушало и компот, и яблочную замазку да и бабушкин обед, во-вторых, можно было орать во всю глотку, орать песни, просто потому что хочется, а параллельно зажевывать яблоко и швырять его остатки вон в то дальнее дерево слева.
Они шли и орали, что было мочи: голоса их давно уже сломались, и потому их крик был особенно ценен и приятен. И, конечно же, этот крик был гимном свободе.
– У кошки четыре ноги,
Позади у неё длинный хвост,
Только трогать её не моги
За её малый рост, малый рост!
Тот, что был повыше и похудощавее, с чуть заломанным в сторону носом особенно старательно тянул слова – у него был немного заунывный подростковый фальцет, и слова про бедную кошку становились ещё печальнее и взволнованнее. Второй же совершенно коренастый мальчуган, выглядящий младше своих лет, тоже вопил, что было мочи, но все же более размеренно чем первый и будто бы более серьезно воспринимая проблематику биения кота по пузу.
В целом , конечно же, это пение доставляло страшное удовольствие. Когда же как не сейчас, шагая по лесу, к речке поведать эту наитрагическую историю бытия представителей семейства кошачьих?!
Глава 5
Туда, где заходит солнце
На самом деле, если хорошенько присмотреться и все-таки увидеть конец дороги, то несомненно можно успеть узреть, как то, о чем так сильно болит сердце, уползает за горизонт. Это обидно, ибо оно уползает, а достать его и тем более схватить руками совершенно невозможно.
Они катили на велосипедах все вперёд и вперёд, как раз за этим самым заветным. Один костлявый, на велосипеде с громадными колёсами, десятью или, быть может даже, двенадцатью скоростями, лихой и неуловимый, и второй, щекастый, белобрысый, выжимающий ногами всё, на что только способен его задрипанный велосипед.
Крутить педали приходилось то в гору, то наоборот, с горы, то по узкой тропинке, то по пыльной, каменистой дороге. Колёса прыгали по ухабам лихо, отбивая все внутренности ездоков, однако же эта тряска была желаемей и заветней, нежели что-либо другое. Хотя впрочем нет, я вас обманываю, было ещё кое-что. Это кое-что будоражило воображение ещё более, чем эта романтическая велосипедная тряска.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
