– Я промышляю отвлекашкой в покере. Да, не спрашивай, как угораздило. Играю роль глупой и пьяной девушки. Подсматриваю карты игроков, и намекаю своему игроку о раскладе. Да и сама по лицам научилась считывать карты игроков.

– Хм, интересно. – Выслушивая, я уже кушала усерднее.

– Так вот, понравилась я одному игроку из северного общага. И сегодня дело дошло до того что меня купили как бесхозную корову. Ага, так я и хотела, попасть в лапы этого алчного урода. В общем, убираться надо Танька. Переждем бурю до утра, и свалим отсюда подальше. А ты сама как тут образовалась? – Спросила она открыв ножом банку с соком и разливая по кружкам:

– Я сбежала из дома, от отчима агрессора. Лучше уж буду жить на улице чем с ним.

– Мда, судя по твоей визитной карточке… – высказала оглядев меня с ног до головы. – Дела у тебя куда хуже, чем у меня. В общаг – не иди, по крайний мере в этом районе. Ничего хорошего тут не свалиться на голову, только неприятности. Черт. – Испугалась Люся, быстро выключив свет. Смотрит, а забор открывается на участок, и в окна светят фары автомобиля. Заезжает старый Жигуль, в машине сидят взрослые женщины. Люся обозначила:

– Так, собирай монатки, и тихо валим. Вон там есть выход. – Я схватила рюкзак с гитарой, взяла ее за руку и тихо вышли к запасному выходу. Через очередные дебри и завалы перелезли через два забора, вышли к очередному заброшенному дому. Он на наше счастье был открыт. Люся оглядела все комнаты, обозначила:

– Чисто, можем осесть.

– Ох, какая непростая ночка.

– И не говори. Зато сбылись наши мечты. Вот она свобода. Сладкая и вкусная. Кстати, что тут по сладенькому? – Она пошла рыскать очередной сервант в поисках нашего ужина. Мне как то стыдно было принимать в этом участие, и просто хотелось спокойно отдохнуть от всех этих переживаний. В этом доме с запасами дело было совсем худо. Нашли пакет печенья с пряниками. Запили водичкой, и улеглись на старый диван. Я хоть и была знакома с ней пару часов, но спать одной, да в чужом доме был совсем не вариант. Разместились мы вдвоем на одном старом диване, откопали в шкафу плед с подушками. Пожаловались немного на нашу тяжелую жизнь и в обнимочку легли спать. Сопит она тихонько, а мне совсем не спится. То так повернусь, то этак. Удивлялась стальным нервам подруги. И мало ого, еще и мерещились звуки, скребет, треск. Уж если опытная Люська не реагирует, значит, это моя психика играет на нервах. Заткнула уши, лежа на боку. Не смогла уснуть. Лежу на спине и вдруг смотрю, картина в дверном проеме поменялась. Темнее стало. На душе стало дичайшее страшно, сердце отдавало бешенный ритм. Решила встать и проверить в чем дело. Приподнимаюсь, а тень в проеме пошевелилась. И как я завизжала в этот момент. Люся подключилась моментально и завизжала вместе со мной. Спустя пару секунд в комнате зажегся ослепительный свет, а мы как могли, спасались. Падая на пол, хватали свои пожитки, намереваясь сигануть в окно. Мои глаза прозрели, и я не поверила своим глазам…

Степаныч, собственной персоной. Поднял руки вверх, будто находился под прицелом. Мутно, непонятно, но очень поход на того которого видела под светом фонаря. Рубашка та же. Люська орала:

– Палундра! Всем за борт! – а я уточнила:

– Степаныч?

– Танюша? – Да, видимо это он и есть. Люся от неожиданности присела на подоконник, почти выпрыгивая из окна, и добавила:

– Танька, вы знакомы? А чего ж ты панику развела?

– Да где ж я спросонья должна узнать.

– Танюша, я не хотел пугать. Это мое жилище, вот смотри! – просовывает мне рамку с фото, где он с женщиной в свадебном платье. Подруга смотрит и уточнила:

– А че ж мы тогда стоим как не родные? Я Люська, подруга Таньки.

– Я Степаныч! – те обнялись как закадычные друзья и направились на место предполагаемой кухни праздновать знакомство. У меня с души отлегло. Сумасшедшая ночка за всю жизнь. Застелила кровать, видимо выспаться сегодня не получится. Зашла на кухню, а они уже накрыли на стол угощения с блинами и вареньем, заварили чай и болтал обо всем. На часах пол 6 утра, уже светлеет за окном. Знакомимся с Степанычем. Выяснилось, что тот работал токарем в свое время, свободное время занимался музыкой. И вдруг черная полоса. Супруга умерла, на работе сокращение, тяжелая борьба с онкологией. К бедной жизни скатился не сразу, в общагах не состоит, но общается со многими товарищами из разных обществ. Болтаем мы около часа, беседа заканчивается его фразой:

– Ох, девочки. В опасном вы месте находитесь. Налеты тут бывают ежедневно. – И в подтверждение его слов слышим советский дверной звонок, и слова Степаныча:

– Ну все, опоздали! Это гости, на улице! – Снова сковал страх. Подорвалась с места с заявлением:

– Люська, я проверю и быстро вернусь! – Тихо выбираюсь из дома на разведку, подхожу сбоку, где хорошо видно сквозь незахламленную сетку рабицу нашего гостя. Это оказался широкоплечий молодой человек в черной косухе, с щетиной и русой челкой закинутой назад, в черных солнцезащитных очках. Смотрел куда-то вниз, упираясь рукой об калитку, периодически нажимая кнопку. С виду ему лет 30. Медлить не стала, поторопилась за подругой, встретилась с ней на выходе, выдав:

– Люська, бегом отсюда! Заявился мужик в косухе!

– Это по мою душу! – Ответила она с вещами, всучив мне рюкзак с гитарой и мы рванули снова во двор. Сначала спрятались за сараем. Пока Люся громким шепотом возмущалась на этого упыря, мы спрятались за хлам во дворе. Видим, что он идет по нашим следам, мы с подругой зашли с другой стороны сарая. Люська осталась выглядывать тихо из-за бочки с решеткой, а я двинула дальше. Бородатый гость заметил Люсю, ей к сожалению сбежать не удалось, поэтому та громко ругалась. Он привел ее к Степанычу, что стоял в дверях дома. Мужик с недовольством выяснял:

– И как это понимать? Что это за кадры? – Степаныч начал выгораживать:

– Не надо ругаться, сынок. Это моя подруга. Ничего же они не сделали.

–Ага, значит есть еще одна? – Трындец, Степаныч прокололся. Даже не стал ждать утверждения, просто целеустремленно направился искать и меня. Осматривался как ястреб, надвинулся в мою сторону. Я тихонько и аккуратно выкарабкалась за забор. Бесшумно кралась вдоль стенки, отошла от сарая в сад, и вдруг из-за другого угла меня сзади обняли, заблокировав руки, с фразой "стоять". Отбиться гитарой и ногами не вышло. Хоть инструмент и старый, оставлять его не хотелось. Ругалась, брыкалась с фразой:

–Живо выпусти меня, садист.

–Помолчала бы, воровка.

–Я не воровка. Это моя гитара.

–Что ж без чехла ее носишь тогда? Будто быстро прихватила и сразу наутек.

–Не твое дело.

–Сейчас разберемся чье дело.– И тянет меня за бицепс обратно, к Степанычу. Люси на улице не было, так как она с хозяином сидела дома и завтракала. При виде его подруга тряслась как лист, пролепетала:

–Отпусти ее. Хотя бы одну из нас отпустите.

–Степаныч. Объясни мне хотя бы ты, что они тут забыли? И откуда у нее гитара?

– Успокойся, прошу. Это мои новые друзья. Таня и Люся. Давайте присядем и спокойно поговорим!– Предложил Степаныч, поднимаясь из-за стола и усаживая меня на стул. А наглый бородач возмутился, наклонившись ко мне ближе с угрозой:

– Спокойной не получится. Из какого вы общага? И не прикидывайтесь, меня не проведешь, как Степаныча! Мне по плохому это выяснить? -Навис надо мной, так как Люся успешно спряталась за Степанычем. В голове набатом било мысль «Опасность! Угроза! Сваливай отсюда и побыстрее!». Но, не смотря на относительную защиту, Люся первой ответила:

–Расскажем по-хорошему. Я из западного общага, но я сбежала. И возвращаться не собираюсь. В аду его видала. А Танюша она сестра по несчастью. Сбежала из дома от отчима-тирана. Ни в каком общаге она не состоит. Не успела. – Ну вот, чудесно. Я ни звука не произнесла, а за меня уже все рассказали. Я ненавидела его за бесцеремонность, а он не сводил с меня злющих глаз серого цвета. Выглядел он весьма сурово и угрожающе. Следующий вопрос адресовал лично мне: