— М-м… И где я тебе возьму столько альф? — поинтересовался Ян, усаживаясь на диван с видом самого царя, окинул взглядом оставшихся волков и коварно ухмыльнулся. — Да и все они принадлежат нашей семье. А это уже попахивает извращением.

Тут мне понадобилось некоторое время…

Вот вроде бы уже давно должна привыкнуть к выходкам своего супруга, и даже временами, правда, удавалось с лёгкостью противостоять подобным издевательствам над собой, но сегодня оборотень превзошёл сам себя.

Я всего лишь хотела малыша!

Такую маленькую крошечную копию моего любимого…

А обернулось всё вот так вот.

И на душе внезапно паршиво стало.

— Ну да, на территории чёрного клана, и правда, нет других альф, — подтвердила сказанное сильнейшим. — Так что, видимо, придётся мне в другом месте поискать. Самостоятельно. И без твоей помощи, — заключила уже мрачно, разворачиваясь на выход из гостиной. — Чтоб к утру мне каждый по списку предоставил! — бросила вместо прощания несостоявшимся кандидатам.

Вот только дверь не поддалась. Сколько бы ни дёргала её. Даже сила альфы не помогла побороть преграду, удерживаемую Яном.

— Вон! — бросил последний всем присутствующим.

Тех как ветром сдуло из гостиной. Причём, претенденты на роль папочки ещё и второго окна лишили комнату.

— А теперь, когда ты, наконец, более-менее спокойна, мы можем поговорить, — заметил Верховный, вперив в меня тяжёлый взгляд.

Ян

Нет, эта волчица меня точно с ума сведёт когда-нибудь!

Устроить скандал на пустом месте!

А я уж думал, это всё осталось в прошлом.

Впрочем, надо сказать, было безумно приятно наблюдать за разолённой малышкой. Щёчки раскраснелись, изумрудные глаза засияли ярче, грудь тяжело вздымалась, привлекая моё внимание. Будто вернулся на сотню лет назад, когда мы с ней только начали встречаться. Я же, по большей части, потому и сбежал, чтобы банально не наброситься на неё и не выполнить заявленное желание. Желание, которое способно по итогу её убить. Только она почему-то никак не хочет этого понять.

Медицинское заключение даже предоставила…

Можно подумать, это гарантия положительного исхода беременности!

В прошлый раз тоже всё хорошо было и ничего не угрожало здоровью, а вышло…

Никогда не забуду, сколько отчаяния и ужаса испытал за тот месяц, что моя пара провела в коме, когда было неизвестно выкарабкается она или нет. Чуть сам следом не преставился. И теперь она мне опять предлагает пройти подобную хрень — рискнуть её жизнью. И ведь действительно была уверена, что я соглашусь!

Просит понять её, но при этом отказывается понимать меня. Конечно, это же не она сидела у моей постели сорок два дня, каждую минуту ожидая, что та станет последней.

— И о чём же мы с тобой будем разговаривать? — развернулась ко мне Ярослава.

Отходить от дверей она не спешила, явно до сих пор предпочитая свой самый привычный способ “разрешения” проблем — бегство.

— О твоём поведении, — ухмыльнулся я, в очередной раз невольно залюбовавшись хрупкой фигуркой супруги, затянутой в одно из её любимых коротеньких платьиц.

Невообразимо прекрасная и бесконечно юная. Моя.

— Нет, Ян, мы не будем разговаривать о моём поведении. Да и вообще мы с тобой разговаривать ни о чём больше не будем, если только ты не собираешься обсуждать тот факт, что я хочу малыша, а ты — нет, — улыбнулась грустно.

На меня она больше не смотрела. Только на вазу, которую всё ещё таскала с собой.

Смешная.

А ведь прошло много лет. Но я каждый день ловил себя на мысли, что видел свою волчицу впервые. Вроде бы, пора уже привыкнуть и к её внешнему виду, и к нежному взгляду, и очаровательной улыбке. На деле же смотрел и узнавал каждый раз заново, открывая для себя что-то новое. Вот, например, сейчас она забавно хмурилась, чем напоминала девочку-подростка. Уверен, не будь в её руках вазы, она бы непременно сложила руки на груди в привычном защитном жесте. И ведь знала, что бесполезно от меня закрываться и прятаться, тем более бежать, но постоянно провоцировала. И это мне тоже в ней нравилось, как и то, что с моей малышкой никогда не знаешь, чем обернётся тот или иной разговор. Сегодняшний натолкнул на забавную мысль, переросшую в нешуточные неприятности. Опять же, как и всегда. Но надо же было этому придурку ляпнуть про любовниц! Жить, видимо, надоело. И не только ему.

— Ты знаешь, почему я отказываюсь, — укорил я любимую, поднялся с дивана и приблизился к ней, ласково проведя ладонью по её щеке. — Я не могу тебя потерять, Ярусь. Просто не смогу без тебя.

Грусть в её улыбке преобразилась в нежность. На мой жест девушка слегка подалась навстречу, явно в жажде большего контакта, но практически сразу же отшатнулась.

— Знаю, — кивнула серьёзно. — И я тоже боюсь тебя потерять. Постоянно, — улыбнулась снова грустно. — Но я ведь не запрещаю тебе при этом отходить от меня дальше, чем на несколько шагов? — усмехнулась больше своим мыслям, чем словам, явно вспомнив одну парочку, у которой именно так и было. — Бывает, ты каждый день так или иначе рискуешь своей жизнью. Да и никто из нас не знает, что будет завтра, или даже через час, через минуту… — отошла в сторону, поставив вазу обратно на столик.

— Это не значит, что надо искать смерть намеренно, — парировал ей в ответ. — Лично мне хватило тех нескольких раз, когда я думал, что потерял тебя.

Перед глазами вновь промелькнули кадры прошлого. Её недооборот посреди моря на яхте с последующей смертью в несколько минут. Та кома… И это не считая всяких мелочей, которые тоже могли стоить ей жизни. Только инстинкт самосохранения у моей пары явно с годами так и не развился нисколечко. Какой была безрассудной и упрямой, такой и осталась!

— Бывало время, когда я тоже думала, что потеряла тебя. Насовсем, Ян. Безвозвратно, — нисколько не прониклась моя пара. — И я не ищу смерть намеренно, — укорила в свою очередь, резко развернувшись, шагнув ко мне ближе. — Я хочу ещё одну новую жизнь, не смерть, — одарила меня очередной улыбкой, на этот раз ласковой, и обняла обеими руками за торс, уткнувшись лбом в плечо. — Я же прошла обследование, нет никакой угрозы. Ну, почему ты так упрямишься? — прошептала совсем тихо.

— В прошлый раз тоже не было, — скривился я. — Однако во время родов что-то пошло не так. Я сорок два дня, Ярусь, — обхватил ладонями лицо любимой, — сорок два дня, — повторил, — просидел возле твоей постели тогда, не зная, вернёшься ты ко мне или нет. Смотрел на тебя бледную и недвижимую и ничего, абсолютно ничего не мог изменить. Я почти следом ушёл. Понимаешь? Меня не удержит эта твоя новая жизнь, если ты снова… — не договорил.

Просто не смог. Голос позорно отказывал. Срывался. В горле возник ком, мешая нормально дышать. Пришлось прикрыть глаза и сделать несколько вдохов и выдохов, чтобы успокоиться.

— Нет, Ярусь, и не проси, — покачал головой в отрицании, снова посмотрев на свою малышку.

— Ты же знаешь, что я никогда не оставлю тебя, да? — спросила, хотя ответа и не ждала, усилив свои объятия, пристально глядя на меня снизу-вверх. — И она не моя… эта возможная будущая жизнь, — хмыкнула негромко. — Наша, Ян. Наша. А мы сами не будем жить вечно, — помолчала немного, а после продолжила совсем тихо, с откровенной мольбой: — Ну, пожалуйста, Ян. Я очень-очень хочу ещё одного маленького О`Двайера… — приподнялась на цыпочках, прижавшись губами к моей шее, одаривая почти невинным поцелуем.

— Ты уже оставляла меня много раз, крошка-детка, — схватил любимую за шею притягивая ближе к себе. — И в последний раз ты тоже очень-очень хотела ребёнка, а закончилось всё, сама знаешь… Я не готов снова рисковать твоей жизнью. Мне не нужен будет этот волчонок без тебя, Ярослава, пойми это. Я люблю всех наших детей, но даже они не в силах будут удержать меня на этой стороне Граней, если ты меня покинешь. В конце концов, у Эйдана скоро сын родится. Будет тебе маленький О'Двайер, — усмехнулся и убрал ладонь с чужой шеи.