-Дорогие новобрачные я прошу вас обменяться обручальными кольцами,- мы по очереди надеваем наши кольца.

-Прошу женщина поцеловать невесту,- Я смотрю в глаза, цвета летней травы и ощущаю на губах нежный поцелуй. Гости хлопают, а я безмерно счастлива, Евгешке дали корзинку с лепестками белых роз и она с удовольствием в нас их швыряет, именно так. Из ЗАГСА я не выхожу на своих ногах, меня выносит Гордей на руках, все смеются, а у меня даже рот болит от количества улыбок.

После ЗАГСА мы все вместе едем в ресторан, а вот мой муж уже начинает мне нашептывать пошлости в машине:

-Уже не терпится тебя раздеть, жена,- смакует это слова и часто его повторяет.

Мы приехали в наш ресторан, расположенный у моря с уютной зимней верандой. Здесь нас ждал настоящий праздник вкусов. На столе была представлена красивая еда с морепродуктами, свежими закусками и другими вкусными угощениями. Мы наслаждались не только едой, но и теплой атмосферой, которую создавали друзья и родные.

Во время ужина, наблюдая за штормом на море, мы были восхищены огромными красивыми окнами, через которые видно было все великолепие природы. Это создавало незабываемый вид и добавляло романтичности в наше особенное время.

Мы проводили вечер смеясь, разделяя воспоминания и планируя наше будущее вдвоем. Миша и Степан, друзья Гордея, оказались прекрасными собеседниками, и мы быстро стали близкими. Смех и радость наполнили наше общество, и мне казалось, что этот день не закончится никогда.

Все было нечего, вот только посреди нашего счастья я заметила в дверях Марго, которая шла на нас. Она была празднично одета, а вот рядом с ней шел как раз тот мужчина, которого я часто видела приглядывающим за нами по улицам. По спине пробежал холод, а предчувствие стало таким гадким.

-Гордей, это он,- я сказала это настолько громко, что все за столом так же обернулись к двери.

-Приветствую, дорогие друзья,- поздоровалась Марго и встала напротив нас.

-Что ты здесь делаешь?,- Захар Александрович поднялся со своего места.

-Как это что?,- она ехидно улыбнулась,- Я пришла поздравить любимого пасынка и невесточку,- меня аж скрутило от такого неприятного тона.

-Здесь нет твоих пасынков и невесток, мы в разводе,- она поморщилась и оскалилась.

-Так я по старой памяти,- опускает взгляд на Марию,- Ооо, старушку свою притащил,- а дальше, она и её спутник достают пистолеты и я только успеваю прокричать:

-Прошу не делай этого,- молю я, едва не падая на колени, а затем выстрел, секунды, мне не хватило только секунды…

Гордей прикрывал отца и свалился безжизненно на пол, Женька кричит, охрана, которая отошла покурить успевает выбить из их рук пистолеты, а я умираю…теперь точно умираю, а вот Гордей уже…

Суматоха, все куда-то бегут. У меня стоит пронзительно- ультразвуковой шум в ушах, Женька сидит на руках у Светки, а та горька плачет, а у меня даже нет слез. Я хромой походкой, снова, иду за ним, пытаясь не потерять его из виду, не пропустить ничего. Его увозят в операционную, а я сажусь на ледяное кресло возле дверей, сверху зажигается красная лампочка, а я смотрю на неё, стараясь не потерять из виду, будто это единственная возможность следить за ним… Я умираю, живот болезненно сводит, глаза щиплют, а в душе будто выжгли огромную дыру, ведь Гордей в ней занимал самое большое место. Он же не умер, да? Он же жив? Или я умерла?

Когда они выстрелили, в Гордея попали две пули. Одна в грудь, другая в плечо. Возле меня присаживаются Захар Александрович и Мария, она гладит меня по голове, а я кладу голову ей на плечо, зажмуриваю глаза и дышу, только воздух не проникает в легкие, он уходит куда-то, у меня не получается даже набрать воздух…

-Доченька, прости меня,- слышу голос Захара Александровича, который присаживается перед нами на корточки. Боль… всё, что я вижу в его глазах.

-Он выживет?,- задаю вопрос, на который сама не хочу знать ответ… для меня он всегда будет жить, потому что я без него не жилец, я это понимаю, знаю…

-Обязательно,- шепчет он, присаживаясь рядом с Марией и обнимая её плачущую, так втроем мы сидим какое-то время… не знаю сколько именно, а я продолжаю так же смотреть на красную лампочку. Тело сильно затекает через какое-то время, холодный пот неприятно стекает по вискам.

-Светлана написала, что Женечка уснула и она повезла её к себе,- я открываю рот что-то сказать, а не получается, но я знаю, что дочь в безопасности, там ей будет лучше, чем видеть меня… видеть такой беспомощной, уязвимой. Красная лампочка вдруг перестает гореть и я подскакиваю, из дверей выходит врач, а я подлетаю к нему, как и Мария с Захаром, мы все смотрим на него молча, боясь услышать самое плохое.

-Парень жив, пуля едва ли не пробила сердце, тогда мы бы его уже не спасли,- врач тянется за чем-то в карман и достает пулю, крутя её в пальцах,- Вот это мы и доставали шесть часов,- я ловлю точку именно на ней… на той, которая чуть не убила моего мужа,- Он сейчас в коме, если он из нее выйдет- будет жить, если нет- то будем отключать аппарат,- он уходит, а я опускаю руки…

-Он будет жить, слышите меня?,- Захар Александрович убеждает нас, а я не могу даже сдвинуться с места.

Проходит ещё пару часов пребывания в больнице, я уже замерзла и потихоньку начинаю засыпать, пытаясь бороться со сном, я хожу умываться и мотаю головой, пытаясь бороться с желанием уснуть. Такое ощущение, что если я усну- я все пропущу, поэтому спать нельзя. Тыкаю в автомате двойной эспрессо, я выпиваю его залпом и мне становится немного легче, и продолжаю сидеть, Мария с Захаром сидят рядом и обнявшись смотрят в одну точку. Доктор проходит мимо нас и я останавливаю его:

-Можно мне к нему пройти?,- он нахмурившись скользит по мне глазами и кивает,- Только одному,- я смотрю на Марию, она машет головой и шепчет сквозь слезы «иди»: Я прохожу по длинному, широкому коридору в реанимацию, надеваю халат, все остальное и захожу к нему. Гордей лежит неестественно бледный, его веки закрыты и по всюду торчат какие-то трубки, он чисто перебинтованный, но через ткань на груди просачивается кровь. Я медленно подхожу, словно боясь разбудить его, и беру за руку. Гордей всегда очень теплый, он согревал меня, когда мне было холодно ночью, а теперь я буду согревать его…

Его веки плотно закрыты, а стук сердце напоминает остановку. Медленные удары, которые, такое ощущение, становятся ещё медленнее.

-Я тебя люблю, ты же знаешь, да?,- в ответ тишина, но я знаю, что он бы ответил «да»,- И ты не умрешь, правда?,- и я знаю, что он бы ответил «нет»

Всю ночь я просидела в палате, не сомкнув и глаза, а вот утром, когда в палату пришел врач, он что-то посмотрел, Гордея перебинтовали и поставили катетер.

-Как вас зовут?,- вдруг летит вопрос со стороны, пока я наблюдаю за всеми процессами, производящими с моим мужем.

-Ангелина…