– Надеюсь, это наш последний семестр с ним.

Они уже подходили к дому. Ева жила в многоэтажке на тринадцатом этаже, а окна их квартиры выходили на закатную сторону, отчего вся квартира в вечерние часы была в нежно-розовых и оранжевых тонах. У Лии каждый раз сердце разрывалось от этой красоты, а фотопленка в телефоне была заполнена фотографиями заката.

Они зашли в квартиру без разговоров, просто бесшумно открыв входную дверь. Дома была тишина; показалось, что никого не было.

– Так, проходи, я пойду сразу конспекты принесу, а то потом забуду, и уйдешь без них, – она прошла в комнату. Послышался разговор, но он был настолько тихим, что было сложно разобрать слова, да это и ни к чему. Единственное, что из этого было нужно, – понимание того, что Итан дома, и Лия с ним в любом случае пересечется. Внутри все сжалось; стало страшно. Они не виделись уже пару месяцев, и мозг сам начал придумывать идеи, как выстроить идеальный диалог. А что ему вообще сказать? Так не хотелось портить этот момент. И только потом она поняла, что портить там было нечего, но тогда она так волновалась, что щеки стали полыхать жарким пламенем и краснеть со скоростью света.

Он вышел из комнаты и направился на кухню, бросив небрежное «привет». И после этого внутри сразу все улеглось, она снова была спокойна, потому что подумала о том, что если он так не хочет с ней общаться, то терять, собственно, уже и нечего. Она прошла за ним на кухню, пока Ева все еще – специально или нет – искала нужные конспекты в своей комнате.

– Может, уже, наконец, поговорим?

– О чем ты хочешь поговорить?

– Считаешь, что не о чем?

– Угу.

– Итан, то, что я сказала тебе тогда, была и есть правда. Но если ты не хочешь ее принимать, это твое дело; я уже смирилась с этим, поэтому просто хочу сказать, что мне не хочется терять дружбу, – он молча переставлял чистую посуду в шкаф, не смотря на Лию. – А еще ты учил меня, что любую проблему можно решить. А ведь это даже не проблема, ведь так? Так почему ты до сих пор меня игнорируешь?

– Чувства – это не проблема. Просто не хочется, чтобы в итоге кому-то было больно.

– А сейчас, думаешь, не больно? Гораздо больнее, когда близкий человек отворачивается от тебя, потому что не принимает твоих чувств. Если тебе будет проще, то давай забудем о том, что я тогда говорила, будем считать, что ничего не было.

– Об этом нельзя забыть, по крайней мере потому, что ты все еще это чувствуешь. А что касается меня, то тут ничего не поменялось.

– И что теперь? Перечеркнем все, что было, и просто перестанем быть друзьями?

– Да нет, это необязательно. Просто я не знаю, как вести себя, чтобы не усугубить ситуацию.

– Ты ее не усугубишь, поэтому можешь просто оставаться собой. Давай просто продолжим так, как общались до нашего разговора. Будем строить планы, разговаривать обо всем, поддерживать, давать советы, выслушивать. Помнишь, мы хотели поехать в Норвегию? Мы все еще можем, потому что мы все еще друзья. Навряд ли у нас получится все забыть, совсем перестать встречаться, потому что есть одно прекрасное общее звено, если ты об этом забыл, и мы слишком многое знаем друг о друге, чтобы просто так все перечеркнуть.

– Звучит так, будто ты нуждаешься во мне больше, чем в чем-либо еще.

– Прекрати. Я просто пытаюсь донести до тебя, что не хочу терять тебя как друга. Вот и все. И буду рада, если мы снова начнем гулять и встречаться так же регулярно, как раньше.

Он не ответил. Заваривал чай. А Лия, демонстративно вздохнув и закатив глаза, пошла к Еве, которая все еще не вышла из своей комнаты.

– Ну как? Поговорили? – она сидела на кровати с тетрадками в руке.

– Что-то вроде того, он такой упрямый говнюк, что даже тошнит от этого. Думаю, мне стоит сразу пойти домой. Поболтаем в другой раз.

– Неужели все так плохо?

– Да нет, просто нам обоим есть о чем подумать, как мне кажется.

Она взяла тетрадки, поблагодарила подругу и пошла к выходу. Итан все еще что-то делал на кухне. Прощаться с ним она не стала. Обняла Еву и вышла из квартиры. Спускаться решила по лестнице. Не торопясь, ступенька за ступенькой, думая о том, а нужно ли ей это все. На улице был полумрак. Фонари уже освещали улицу, которая погружалась во тьму. Воздух был прохладный, отрезвляющий. Она направилась к автобусной остановке.

– Лия, – она обернулась, Итан шел за ней. Она остановилась. – Не скажу, что ты мой единственный близкий человек, но мне тоже не хотелось бы терять тебя. Ответить тебе взаимностью я не могу, но, пожалуй, мы все еще можем делать что-то глупое и смеяться друг над другом.

– Да, Итан, мы все еще можем.

Они обнялись. Это были первые крепкие объятия за последнее время. И как же она соскучилась по его запаху. Оказалось, что по тому, как пахнет человек, тоже можно скучать. Он дошел с ней до остановки, проводил взглядом, пока она садилась в автобус, а потом отправился домой.

Теперь, думала она, мыслей о нем будет меньше, видеться будут чаще. Но в какой-то момент, глядя в окно, она подумала о том, а что, собственно, изменилось? Внутри засело странное чувство, будто что-то не то. Она так хотела с ним помириться, снова начать видеться и регулярно общаться, а когда это произошло, не стало легче, не было сильной радости или запредельного счастья. Она просто улыбнулась тому, что он возвращается в ее жизнь. Но Лия не стала зацикливаться на этих мыслей и отогнала их. Нет, она рада. Как она может быть не рада, ведь ей так хотелось, чтобы Итан был рядом. Она ехала домой, погружаясь в воспоминания, и убеждала себя, что все-таки это хорошо.

||

Воспоминания.

Первый и последний.

В то лето Ева уехала из города, и они с Лией поддерживали общение только через видеозвонки. Не сказать, что у Лии было мало знакомых, но друзей среди них можно было посчитать на пальцах. Поэтому, когда Ева уезжала, она редко ходила с кем-то гулять. А одна на тот момент она гулять еще не умела, просто не видела в этом ничего прекрасного. Да и страх знакомиться с кем-то все еще был ее верным спутником, поэтому даже новых друзей для прогулок она не могла найти.

С Итаном они на тот момент были знакомы уже больше года. Чаще всего виделись и общались, когда Лия приходила к Еве, или когда они все вместе собирались погулять. И в первое время девушка ужасно стеснялась что-то говорить или делать при Итане, чувствовала себя неловко, когда он смотрел на нее. Как-то он сказал ей по этому поводу:

– Ты на меня смотришь, как на маньяка или убийцу. Боишься меня что ли?

– Да нет, просто мне надо привыкнуть.

– А к чему привыкать? Как будто я какой-то не такой. С Евой же не стесняешься и не боишься. Вот и считай, что я – просто воплощение Евы в мужском обличие.

Через какое-то время после этого Лия действительно перестала стесняться Итана, и их общение перешло на какой-то новый уровень. То ли подействовали его слова, то ли Лия наконец-то к нему привыкла. Они нашли общие темы для разговоров, шуток, поводы для встреч и бессмысленных скитаний по городу. Постепенно начали сближаться, и в какой-то момент их знакомство перешло в статус близких друзей. Они могли делиться друг с другом проблемами, сомнениями, переживаниями, абсолютно всем. Чаще всего это делала Лия, потому что по словам Итана «мужчинам не свойственно на что-то жаловаться и тем более обсуждать свои проблемы». Но ее он всегда выслушивал и давал советы, даже если это было не совсем уместно. Он не стеснялся выражений, мимики, эмоций, слов. Он был собой, и Лие это нравилось.

А еще Итан занимался боксом, и когда Евы не было в городе, Лия изредка ходила на бои, чтобы поддерживать его и держать Еву в курсе по ходу боя. Она переживала жутко. И Итан был против этого, ему не нравилось, что она наблюдала за ним на ринге и волновалась. Это было единственное, что он ей запрещал. И это было единственное, что ей было непонятно.