- Завтра снова может не прийти вовремя автобус… Я заканчиваю в 18. Могу я тебя снова подвезти? 

Никак не могу вспомнить, когда наступил тот момент в разговоре, когда мы перешли на «ты». Все случилось само собой. 

Мы обменялись номерами. И я выскользнула под ледяной дождь из теплого салона, так и не дав четкого ответа на его вопрос. 

На следующий день он подъехал к остановке, когда я стояла в ожидании автобуса. 

- Ты не позвонила. 

И все это так романтично… И эти глаза… Я поплыла. И закрутилось. Цветы, подарки, звонки, смс, поцелуи у парадной, каток, кафе, свиданья, ночевки у него… В первый раз, когда я привела его к себе, мы весь выходной провели вместе. И пока были в торговом центре он захотел распечатать наше совместное фото с телефона, которое мы сделали только что. Сразу в салоне он выбрал рамку и сказал, что это наше начало, что впереди ждет целая галерея…наших фото, фото с нашей собакой, в новой квартире, с нашей свадьбы, фото наших детей. Боже! Что он говорил! А как он говорил! Я была самой счастливой! 

И я привела его к себе домой… Впервые! Знакомить с котом. Боня не оценил. От слова «совсем». Он выгнул спину, шерсть дыбом, шипит, орет как к драке готовится. И тогда был первый день ссылки Бони в ванную за плохое поведение, а на самом видном месте в квартире появился гвоздик, на который тут же взгромоздилась рамка с фото. Тогда Илья впервые остался ночевать у меня. И уже в тот день, начались перемены, которые я не так поняла. Обычно, наш секс был нежным, он был внимательным и очень терпеливым. Мы перешли эту черту очень рано. Наши отношения вообще стремительно развивались. Но в эту ночь он вел себя иначе. Я восприняла это как неудержимую страсть. Сейчас я понимаю, что это было другое. 

Не зря кот так невзлюбил Илью. Надо было довериться этому прожженному парню сразу. Улица научила его разбираться в людях лучше, чем это умею делать я. Совместное фото в рамке в центре моей мини-вселенной. Илья собственноручно установил этот флаг победителя на завоеванной территории. Показывая, что теперь я его. И вся моя вселенная теперь его. Что он следит за всем. 

Очень быстро его вещи перебрались в мою квартиру, я даже не могу понять в какой момент я зашла домой и поняла, что это больше не мой дом… Деспот входил наружу постепенно. Сцены ревности. Грубое отношение в сексе. Иногда я кричала совсем не от наслаждения, а от боли или страха, отбиваясь и умоляя остановиться. Тотальный контроль. Отобранные ключи от квартиры, чтоб я не могла выйти. Первые синяки. Бонечка…ему тоже прилетало. Он пинал его и запирал в ванной. Два месяца ада. И меня погружало все глубже и глубже, тянуло на самое его дно. 

Настал критический момент. Он собирается на работу, запрещая мне даже к окну подходить. 

- Ты останешься дома! Ты хочешь на работу только чтоб тебя оттрахал охранник! Я знаю! Я вижу какими вы взглядами обмениваетесь! Ты грязная потаскуха! 

Лавина ругани и оскорблений. Его глаза покраснели от ярости, кулаки сжимались так, будто кожа вот-вот лопнет на них. Желваки играли. Я искренне молилась, чтоб на крики в столь ранний час заглянул кто-то из соседей. Из-за его поведения я уже была на плохом счету на работе. Мне приходилось брать дни за свой счет. Теперь он не давал даже звонить. Отобрал мобильник. Но я позвонила с городского набрав номер по памяти. На грани увольнения, я умоляла начальницу дать мне время. Надеясь, что найду способ убрать этого деспота из своих квартиры и жизни. Но я не услышала, как он вышел из туалета… А он выхватил телефон и начал меня им же и избивать. Я кричала, плакала…но он забыл нажать отбой, или не сделал этого специально…и все это шло в прямой эфир. На том конце провода слышали всю отборную брань, что выливалась на меня, звуки ударов, мои вскрики, мой вою и мольбу остановиться. Он пинал меня ногами. По животу, по голове. Боня рвался меня спасать из ванной. Не знаю, как он выбрался, наверное, прыгал на дверь и зацепил ручку. Но удары прекратились, когда на всю квартиру послышался воинствующий кошачий вопль. Боня прыгнул ему на спину. Мой пушистый храбрый комочек. Он так отважно и самозабвенно сражался за меня. И чтоб скинуть кота Илья ударился об стену. Там была рамка… рамка с тем самым злосчастным совместным фото. Боня закричал от боли. Стекло зазвенело по полу. Моя ярость взяла верх над страхом. Помню, пошатываясь встала с пола. Дальше туман. И вот я стою с раздолбанной деревянной рамой об его голову. Он в крови, я в крови, кот в крови. Дверь вышибают менты. Оказывается, начальница позвонила в полицию, когда услышала весь этот ужас. Врачи скорой, люди в форме. Кажется, я была в состоянии аффекта. Сидела и сжимала в руках кота и все повторяла, что нужен ветеринар. Все выжили. Все целы. У всех остались шрамы на теле и на гордости. По решению суда Илья не может ко мне приближаться. Но я все равно до сих пор шарахаюсь в переулках и сжимаюсь вся изнутри, если кто-то врывается в почти уезжающий лифт. 

Мне было стыдно возвращаться на работу. Тот кошмар, в который я стремительно скатывалась происходил практически на их глазах. А я не хотела его вспоминать. Это был тот урок, который я должна была вырезать у себя на лбу: за ванильной эйфорией всегда прячется самая мерзкая гниль, полная червей. Но напоминания об этом вовсе не нужны были постоянно у меня на глазах, иначе увязну в депрессии. 

Я написала благодарственное письмо начальнице на электронную почту, приложив заявление по собственному. Мне было жалко терять работу… она мне нравилась. Нравился коллектив и зарплата. Но я не могла заставить себя сесть в маршрутку и поехать на Ваську. А потом на той же остановке ждать нужный мне автобус и опасливо озираться по сторонам. Когда я поехала за вещами и с оригиналом заявления…поняла, что мое решение было правильным. Меня неприятно подергивало, от знакомого здания, взглядов коллег, звонков офисных телефонов. Казалось, все носило печать «вляпалась». Почти физически я ощущала здесь присутствие Ильи. Его контроля, его самоутверждения. Спускаясь по лестничным пролетам, даже ощущала, как его пальцы впились мне в локоть, а в ухо назойливо и злобно с придыханием он шептал: «Этот уебок таращился на тебя. Я видел. Ты ему сосала?! На работе? Он спускал тебе в рот в туалете?» Как я могла допустить такое? Никак не понимаю, где наступил тот момент, когда это началось. Почему я не могла это остановить? 

С тех пор прошло полтора года… Боня единственный мужчина в моей квартире с тех пор. Все романы, которые случались со мной за это время проходили на нейтральной территории. Я никогда не оставалась у них на ночь, всегда возвращалась домой, пусть даже это 5 утра… 

Чертов гвоздь. Каждый день смотрела на него и обещала себе, что больше не обманусь. Что не позволю себе так пасть. Не позволю себя сломать… Этот гвоздь забит не в мою стену. Он забит в самую душу. 

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Неумолимое время все идет и идет вперед. День сменяется днем. Работа…работа…много работы, мало зарплаты. Директор лишил всех премии под размытым предлогом. Поездка на майских праздниках с подружкой за город пожарить шашлычков тоже сорвалась. Кисло проживая реальность, отрывалась в виртуальном пространстве. Мы расширяли клан, поглощая более мелкие и слабые, расколовшиеся. Наш альянс с Левобережным обеспечил нашему серверу прочные позиции в рейтинге. Мы приносили неплохие плюшки, поэтому постепенно многие объединения – кланы, провинции и аббатства – признавали наше лидерство и присягали на верность. Число чатов в сапе росло. Это были и чаты с союзниками и общеклановый и чат админов клана и прочие и тому подобные. Сеть знакомств расширялась. Да, не все знакомства были приятными и даже просто дружественными. Были и воинствующие кланы, и просто личная неприязнь по игровым моментам или иным другим. 

«Привет, кровожадная женщина. Хватит по горам ходить мечом махать.»