Брон кивнул и, откинув лапу ели, двинулся вперёд, тенью исчезая в темноте чащобы. За ним, поправив лямки рюкзака, побежал Кэнлус, стараясь ступать след в след. Молодому пилоту поначалу было непривычно действовать на земле, но подготовка «Хранителей» всё же дала о себе знать. Хоть его навыков явно не хватало до уровня Гвардейца, но энтузиазм, подкреплённый жаждой мести, заставлял его с маниакальной улыбкой браться за опасные задания, и даже до сих пор опекающая его Елема ничего не могла с этим поделать. Глядя на него Лункс почему-то вспомнил самого себя в стремлении уничтожить Вестника, когда он узнал, что тот ответственен за гибель Мастера. «Как мы мало отличаемся от людей, — зачем-то подумал он, нагоняя бывшего пилота, — теперь-то я понимаю, что Урси был во многом прав насчёт нашего сходства и причин объединиться с людьми ради общей цели. Он понял это раньше меня. Обидно, но лучше поздно, чем никогда».
Позади всех бежал Саганакс, с болтающимся за плечами незакреплённым рюкзаком. Из-за тонкого тела с минимальным количеством техномышц ему нелегко давалась непроторённая дорога по заснеженному лесу, и он то и дело спотыкался, бряцая оружием и замками одежды. Даже испепеляющий взгляд Брона не дал результата — нот явно выбивался из сил, стараясь не думать о том, что бежать им ещё минимум сутки. «И всё же непонятно — кто мог совершить такой низкий поступок? — размышлял он, пытаясь догнать Лункса. — А может, это и не предательство, а шпионаж? Что если к нам проникли роботы-шпионы или кто-то из нотов «Рассвета»? Этот вопрос нельзя так откладывать, надо поскорее закончить эту миссию и возвращаться обратно, пока ещё есть куда возвращаться».
***
Ольмир уже давно взошёл над промёрзшими скалами, когда Вульпи, которого сегодня не разбудил утренний призыв командира, сладко потянулся и проснулся окончательно, вдохнув свежий горный воздух из открытого окна. Впервые за две недели он почувствовал себя настолько бодрым, что хотелось как раньше, носиться по коридорам, веселясь без причины и не обращая внимания на удивлённые взоры друзей. «А как хорошо было раньше, — фыркнул себе под нос Вульпи, перевернувшись на спину на старенькой металлической кровати с матрасом и подушками, — никакого подъёма, никаких тренировок…» Вдруг он понял, что у него под боком нет знакомых мягких перьев, чья обладательница так сладко проспала рядом с ним оставшуюся ночь. Открыв глаза в надежде, что Кари всего лишь отошла от кровати, он посмотрел на свою комнату, но жёлтой беот по результатам осмотра не обнаружил. «Наверное, она ушла в лабораторию, — осенило его, когда он нехотя оторвал голову от подушки, — ну что ж, раз у меня есть отпуск, значит, нужно провести его с пользой!» И первое, что пришло ему в голову, так это навестить Хару, квартира которой находилась напротив его. Замыслив хитрый план и утвердив его смачным зевком, Вульпи выполз из кровати и, фыркнув, тряхнул головой.
— Ну что, мир, сегодня я вновь бодрый и весёлый, а значит готовься — я иду к тебе! — радостно раскинул он руки, демонстрируя небу за окном свой белый «нагрудник» на теле. Многие анимагены предпочитали спать без комбинезонов, надевая «ночную» одежду», вот и Вульпи, облачённый лишь в темно-зелёные лёгкие штаны, с видом довольного жизнью беота, разминал затёкшие за время сна конечности, делая нехитрую зарядку.
Сегодня не хотелось даже слышать про войну, тренировки, командиров и прочее, что могло помешать его планам, а потому лис, решив не терять время даром, наспех натянул на себя свеженький выходной комбинезон и вышел в коридор. Пустой, оббитый белым металлом проход, ветвившийся по всей скале, не содержал в себе ничего примечательного, кроме многочисленных дверей в квартиры обитателей Сольтена. Каждая содержала в себе лишь две комнаты и минимум удобств — кровать, стол, по два стула, умывальню, унитаз и два шкафчика, один под посуду, другой под одежду. Всю пищу они получали в столовой, в квартирах ничего не готовили, хотя у многих беотов и анротов осталась мелкая бытовая техника, что они выменяли у людей или награбили в пустошах.
— Хара! — застучал кулаками в дверь лис, прислушиваясь к тишине квартиры подруги. — Хара, ты там? Хара! Проснись, ну же! Если ты сейчас не проснёшься, я буду петь знаменитый лимнерийский марш «Встань и умри за Родину!» пока ты не встанешь!
От такого интенсивного напора на несчастную дверь, холодный, немного пахнущий жжёным металлом, воздух начал дребезжать, искажая звуки. За створкой, после короткого ругательства невыспавшейся анимаген, послышались шаги, и перед улыбающимся во весь рот Вульпи показалась немного недовольная его выходкой зайчиха, посмотревшая на него взглядом столь тяжёлым и испепеляющим, что лис даже почувствовал, как начинает дымиться.
— Что тебе, рыжий чудик, надо? — хотя она собиралась применить более крепкий набор фраз, но с каким-то неимоверным усилием воли сдержала себя.
— Да я тут в лабораторию собирался, — Вульпи сейчас изо всех сил старался не рассмеяться, глядя на заспанную физиономию подруги, — в общем, зашёл тебе пожелать доброго утра…
В красных глазах Хары промелькнула вся его недолгая жизнь после этого заявления, в прекращении которой она принимала непосредственное участие. Даже не дав ей ничего сказать, он сам захлопнул дверь перед её носом и поспешно ретировался, давясь от беззвучного смеха. Было слышно, как Хара ударилась лбом об створку, оглашая трёхэтажным матом пустой коридор. «Тупой, ограниченный придурок», — только и подумала она, закрыв глаза. Мирный сон окончательно улетучился и энергия уже запитала её тело, но сознание ни в какую не хотело восстанавливаться. Немного постояв у двери и мысленно казнив Вульпи в самых разных позах, Хара неторопливо натянула на себя свой выходной комбинезон и высунула мордочку за дверь. «Ну и куда сегодня пойти? — она вышла из своей комнаты, направляясь в общий зал сектора. — Наверное, стоит зайти к Арги. Хочу выглядеть так же здорово, как она… интересно, это Лункс на неё так влияет или она сама?» — её праздные размышления прервал девчачий смех, обладательница которого быстро бежала за ней по коридору, умудряясь ещё при этом петь. Остановившись, Хара хотела было окликнуть её, но мышка, не замечая ничего вокруг, со всего маху налетела на неё, попав в мёртвую хватку повеселевшей беот. Почему-то Бэтли всегда поднимала ей настроение лишь одним видом наивной мордочки и любопытных рыжих глаз, с удивлением и радостью смотрящих на мир.
— О, привет! — оказавшись приподнятой на уровень лица Хары, она весело рассмеялась и задрыгала ногами, силясь опуститься на пол. — А я только проснулась, выглянула в окно, а там уже день, а значит, можно целый день ничего не делать, и я решила сделать что-то хорошее, но ничего в голову не пришло, и я… — затараторила она.
— Так, стоп! — Хара аккуратно поставила её на пол. — Давай без этого потока слов. И почему ты ещё здесь? Я думала, Лупо теперь вас от себя не отпустит.
— Ну… — мышка немного погрустнела. — Ты же знаешь, наша команда почти распалась из-за дяди Корво. Мама не простила его за то, что он ушёл, и сказала, что «Сигма» небоеспособна, пока она не найдёт шестого бойца. Вот только до сих пор не нашла. Кано говорит, что она даже не старается, просто посылает всех куда подальше, если видит хоть малейший промах, а то и просто так. В общем, мы теперь беспризорные.
— Да уж, — Хара вздохнула и, взяв её за руку, продолжила путь, — это печально, что все так быстро изменились, стоило им сменить обстановку. У нас тоже уже не та команда, что раньше. Раньше мы были едины, заботились друг о друге, а теперь каждый занят своим делом.
— Но это для общего блага! Если мы не будем вносить вклад в развитие Сопротивления, то на нас могут напасть эти противные «клеймённые»!
— Я понимаю. Но не могу смириться с этим расколом.
— А я знаю, почему ты так злишься… — ехидно заулыбалась Бэтли. — Всего одно имя: «Урси».
— Опять начинается! — простонала зайчиха, закатив глаза. — Я уже сто раз тебе говорила, что нет ничего…
