— Я буду помнить об этом всю жизнь! — горько бросил на это мой друг.

— Слушай меня, мой дорогой Эванс Валлас! — вдруг ласково обратилась Астрид к возлюбленному. — Позабудь о том, что случилось и подумай о том, что с нами будет, если мы будем чересчур жалостливы! Они раздерут нас на куски, а наши черепа будут украшать эту грязную мрачную площадь! А я не намерена умирать! Я намерена жить дальше и любить тебя, мой безрассудный маг!

«Безрассудный? Я никогда не назвала бы его так!» — подумала я.

Эванс? Безрассудный? Скорее, наоборот. А вот кто был безрассудным, так это сама Астрид.

— Покажем им нашу маленькую забаву? — вдруг усмехнулся Эванс, взглянув на свою возлюбленную.

— Ты о «маленьком развлечении?» — с хитрой улыбкой поправила его Астрид. — Ох, бедные летающие курицы! Сильвия! Прижмись ко мне! — бросила она мне.

Не задавая лишних вопросов и мысленно удивляясь таинственной беседе парочки, я прижалась к Астрид, крепко обхватила ее талию руками и почему-то крепко зажмурила глаза, но вдруг земля под нашими ногами затряслась, и это заставило меня вновь устремить взор на происходящее: энергетическая оболочка, наш щит от гарпий, вдруг засиял, и так ярко, что я невольно прищурилась, боясь вновь ослепнуть. Должно быть, Эванс и Астрид соединили свои силы и смогли сотворить что-то невероятное, возможно, какой-то сверхсильный огненный ураган или смерч, потому что уже через несколько мгновений, сияние прекратилось, щит исчез, и я вдруг обнаружила, что рядом с нами не было ни одной гарпии.

Магия моих друзей заставила наших крылатых врагов отступить, и многие из них были тяжело ранены, и их перья были обожжены. Некоторые гарпии и вовсе потеряли свои перья, и на их телах виднелись уродливые большие ожоги, которые заставляли их кататься по земле и кричать от боли.

— Не щадите своих жизней! Принесите мне «Топор!» — вновь закричал сидевший на ветви, в полной безопасности, Киннар.

Думаю, страдания его дочерей были ему равнодушны, и он готов был пожертвовать хоть всеми ними, лишь бы добраться до нашего оружия.

Бессердечный король! Бессердечный, жестокий отец! Мой отец едва ли не рыдал, когда Дерек силой увез меня из Фламмехава, а Киннар пользуется своей властью над ними и не жалеет ни их здоровья, ни их жизней!

«Но твой отец тоже послал своих подданых на верную и глупую смерть… Армия Дерека убила едва ли не всех защитников Фламмехава в то время, как его король сидел на своем троне в своем дворце и упивался гордостью» — вдруг услышала я голос Норта в своем разуме, и мне тут же пришлось согласиться с его словами, весь именно так и было.

Куда уводят меня мысли? Мне нужно оставаться здесь, на поле боя!

— Не щадить… Не щадить никого! — шепотом повторила я себе и, подняв взгляд на Киннара, громко крикнула: — Как тебе такое, король? Нравится? Хочешь отобрать у нас «Топор»? Не получится!

В ответ Киннар захохотал, что сбило меня столку.

— Ты так думаешь, дрянная девчонка? Может, у вас есть магия! Но у меня есть мои дети! И они сделают все, чтобы порадовать своего отца! — уняв смех, крикнул он мне в ответ.

— Спускайся! Не будь трусом и сражайся с нами! — вновь крикнула я и, подняв свой кинжал лезвием вверх, презрительно добавила: — Или ты боишься?

— Спустить к ним, Киннар! — вдруг раздался душераздирающий женский крик. — Они слишком сильны для нас! Они убивают наших дочерей…

— Молчи, жена! Погибнут эти, так родим еще! — прикрикнул на супругу король гарпий.

— Мама! Мама, нам страшно! — Из башни гарпий раздался тоненький детский голос, и, невольно взглянув туда, я увидела темноволосую детскую голову.

И я тотчас поняла. Тотчас в моем разуме возник самый, что ни есть, жестокий и коварный план.

Атаковавшие нас гарпии были не единственными детьми Киннара и его жен: самые младшие и слабые скрывались под защитой башни. Уверена: им было приказано сидеть тихо, чтобы мы не заметили их присутствия, но, до смерти напуганные, малыши не смогли перебороть свой страх и нуждались в своих матерях.

Мы оказались правы: птенцы все же были. Маленькие, беззащитные дети.

Бросив быстрый взгляд на своих друзей, я поняла, что они размышляют о том же: Эванс смотрел на маленьких птенцов с болью на лице, а на лице Астрид была написана решительность.

— Не забывай, что мы только блефуем! Мы не станем убивать детей! — тихо напомнила я ей, боясь, что ее решительность идти до конца была слишком яростной, слишком сильной.

— А потом эти твари вырастут и будут похищать и убивать твоих подданных, королева! — горько бросила она мне. — Но, раз Вы пожелаете, Ваше Величество, я подчинюсь Вашему приказу, каким бы идиотским он ни был!

— Нам нужно добраться до них… Если Киннар не дорожит своими взрослыми дочерями, то должен будет подумать дважды, прежде чем дать погибнуть своим малышам! Не жалейте своих сил на взрослых особей, друзья мои! Мы идем к башне! Так быстро, как только… — тихо, чтобы меня слышали лишь мои друзья, сказала я, как вдруг все трое, мы были сбиты с ног толчком со спины и упали на землю лицом.

Удар был таким сильным и неожиданным, что, быстро поднявшись на ноги, я с удивлением и некоторым испугом почувствовала, как ужасно сильно заболела моя голова, и, приложив руку к виску, обнаружила на нем рану. Из этой раны медленно текла кровь… Головы Эванса и Астрид тоже были разбиты. Но кроме голов разбитыми были и наши колени с локтями.

— Нет, нет… Нет! — вдруг вскрикнула Астрид и ринулась вперед.

При падении Эванс невольно выпустил из рук «Топор», и теперь тот лежал достаточно далеко от нас. Последовав примеру магички и превозмогая боль, мы с Эвансом также бросились к «Топору», но, едва мы пробежали четверть пути, как одна из дочерей Киннара подняла наше оружие своей когтистой лапой и полетела к своему отцу.

— Тварь! — крикнула ей вслед Астрид и, вскинув руки в стороны, издала нервный смешок: — Ну, теперь-то нам точно конец!

Мы остановились и лишь беспомощно смотрели вслед воровке.

— Нужно срочно придумать другой… — начал было Эванс, но вдруг, откуда ни возьмись, на его плечи запрыгнул огромный леопард и, оттолкнувшись от тела мага своими мощными лапами, легко прыгнул вверх, приземлился на голову одной из гарпий, окружающих нас и, скача по плечам и головам этих пернатых, бросился в погоню за той, что уносила от нас «Топор».

— Кто это? И откуда взялся этот… — изумленно спросила я, но, взглянув на довольную широкую улыбку Эванса поняла все без слов. — Это и есть твой фамильяр? Леопард?

— А я уже думал, что он меня вообще бросил! — весело и невпопад ответил мне друг, наблюдая за действиями своего фамильяра и просто светясь от гордости.

— Какой здоровенный котяра! — восхищенно протянула Астрид и хлопнула Эванса по плечу. — Как думаешь, может стоит ему немного помочь? Добавить этому красавцу огоньку?

— О, огонек он любит! — откликнулся на это Эванс.

— Замечательная мысль, Астрид! — просияла я. — И не жалей магии! Если Киннар не желает идти нам встречу, мы вынудим его упасть к нашим ногам!

Эванс поднял руку ладонью вверх, и, скачущий по гарпиям, леопарда охватило яркое желтое пламя, отчего перья его живых ступеней загорались. И пока истошно вопящие и объятые огнем гарпии бросались вниз и катались по земле, мы побежали к башне, в которой скрывались птенцы.

— Мои дети! — послышался за нашими спинами полный отчаяния женский голос. Это была одна из жен Киннара, увидевшая нас бегущими к гнезду и разоблачившая наш план.

Гури и Аэлла, королевы гарпий и матери семейства, кинулись догонять нас, но тотчас были сбиты энергетическим шарами Астрид и Эванса.

— А что с «Топором»? — на бегу спросила я.

— Сурт позаботится о нем! — бросил мне Эванс.

— Твой фамильяр? — уточнила я. — Но вдруг ему нужна наша помощь?

— Не думаю. Ни помощь, ни похвалы, ничего! Он знает свое дело! — было мне ответом, и я тут же поверила, ведь Эванс знал своего фамильяра лучше, чем кто-либо во всем Ваккерланде.