— Я твой брат, — приподняв подбородок, спокойно напомнил я.
— Брат! — Якуб откинул голову назад и мелодично рассмеялся. — Ты никогда не был мне братом, Эванс! Мне не нужен брат!
— Ты думаешь я мечтал родиться в этой семье? У меня не было права выбора! Наш отец скрыл от моей матери то, что он является королем Эммерленда, что у него есть жена и ребенок! Он все скрыл! — не выдержал я и повысил голос. — Моя мать любила нашего отца, как и он ее! Ее беременность была случайной, и несмотря на то, что они не состояли в законном браке, она не смогла совершить преступление! В этом ты обвиняешь мою мать, а брат? В том, что она не смогла убить свое дитя?
— Ах, святая богиня Магии! Какой фарс! — фыркнул на мою тираду Якуб и пригубил свой кубок.
— Я не травил твою мать, Якуб! Мы оба это знаем! И на трон я виды никогда не имел. И Эммерленд я покинул не потому, что ты изгнал меня, но потому что не хотел мешать тебе править, — уже более спокойным тоном сказал я. — Я же видел, с каким презрением ты смотрел на меня, и знал, о чем ты думал в эти моменты! Я мог стать для тебя опорой, верным другом и братом, мог бросить весь мир к твоим ногам, если бы ты того пожелал! Я до конца моих дней хранил бы верность тебе и короне, но ты предпочел обречь меня на смерть и изгнать из Эммерленда! Разве я хоть раз упрекнул тебя в этом?
— Трон… Этот кусок металла… Ты действительно думаешь, что он настолько мне дорог? — склонив голову, бросил Якуб. Он поднялся с трона, подошел ко мне и, смотря мне в глаза, тихо промолвил: — Я не могу простить тебе слез моей матери.
— Увы, моя мать тоже пролила немало слез. Ты и твоя мать унижали нас, словно мы были какими-то насекомыми под вашими ногами, — тихо сказал на это я. — Но я никогда не винил тебя за это. Слезы наших матерей были вызваны ошибками нашего отца, и ты не можешь этого отрицать.
— Возможно, ты прав. — Якуб вдруг наклонился к моему уху: — Если ты брат мне, вернись в камеру и покорно ожидай своей участи, если же нет, беги так далеко, где я не смогу достать тебя, конечно, если такое место вообще существует. — Он провел пальцами вдоль замочных скважин на оковах, сковывающих мои руки, и тяжелые цепи со звоном рухнули на пол.
— Зачем ты отпускаешь меня? — непонимающе спросил я, делая шаг назад. — Почему?
— Потому что я не идиот и понимаю, что, если держать льва в клетке, он рано или поздно воспользуется моментом и откусит тебе руку. Если ты захочешь причинить мне вред, тебя не удержат даже эти оковы, не правда ли, Эванс? Будем считать, я поверил тебе и твоим высокопарным словам. Пусть твоя дальнейшая судьба зависит только от тебя самого… И да, кое-что еще. Я не верю в то, что между тобой и девчонкой Росси существует хоть капля любви. Можете не притворяться, я считал ваше энергетическое поле и понял, что между вами ничего нет.
— Чего и следовало ожидать от короля Эммерленда, — поправив одежду, усмехнулся я.
— Не спеши радоваться, — приторно улыбнулся мой брат. — Не уверен, что тебе это пригодится, вдруг ты все-таки решишь умереть, но с демонессой что-то не так. Я вижу за ее спиной черную тень, и это кто-то темный и могущественный. Эта тень вливает в нее свою силу, и эти силы намного превосходят даже мои. Не знаю, зачем Сильвии Росси это нужно, но могу предположить, что в скором времени Дерек Мёрксверд обзаведется еще одним ребенком. Если это так, раз демонесса так быстро забеременела, нам остается лишь поздравить его с этой нежданной новостью… — Якуб опустил голову и потер пальцами виски. — Как же я устал…
— Что? — Я был так изумлен, что, не помня себя, поддался вперед и схватил брата за плечи. — Какой ребенок, Якуб?
— Обычный. Или не совсем… — Якуб нас мгновение задумался, а затем широко улыбнулся. — Не важно. Важно то, что у этого есть всего два объяснения: либо демоны готовятся к новой войне, и тогда нас всех ждут великие испытания, либо Сильвия носит под сердцем новую жизнь. Мне хочется верить в то, что это все же второй вариант.
— Ты уверен? — Я сжал его плечи сильнее.
— Кто дал тебе право так меня хватать? — возмутился Якуб.
— Я должен знать! Нас ждет тяжелая дорога, и, если с Сильвией что-то случится, я себе не прощу! — проигнорировав вопрос, тихо произнес я.
— Я не уверен, но склоняюсь к этой мысли. И я даю вам свободу лишь потому, что не желаю быть повинным в смерти ребенка. А теперь отпусти меня! — Вырвавшись из моих рук, Якуб направился к двери.
— Ты отпускаешь их, мой король? Ты обещал мне веселье! — недовольно вскрикнула Астрид и вцепилась пальцами в спинку трона.
— Молчать! — прикрикнул Якуб на девчонку. — Пойдем, Кунген! Или от вида этого бастарда меня сейчас стошнит! — Он широко раскрыл двери и быстрым шагом вышел в коридор.
— Спасибо! Я останусь и на рассвете отдам свою жизнь, как ты того и желаешь, только обещай, что отпустишь ее! — крикнул я ему вслед.
— Я же сказал: не хочу прославиться детоубийцей! — резко становившись, процедил Якуб. — Уезжаете, пока я не передумал! Но отныне ты должен мне, Эванс!
— Я верну тебе долг, обещаю!
— Слову бастарда нельзя верить. — На лице короля появилась насмешливая ухмылка, и он продолжил свой путь.
— А с тобой, предательница, я разберусь позже! — угрожающе сказал я Астрид и, повернувшись на каблуках, тоже покинул зал.
POV Сильвия
Проследовав в след за львицей Дроннинген, я покинула зал суда и пошла навстречу неизвестности. Нас казнят? Неужели все закончится так и не начавшись? Мой муж умрет?
Всю дорогу я покорно следовала за львицей, не произнеся ни слова, и перебирала варианты побега один за одним, но не нашла ни одного дельного. Ах, если бы Астрид не предала нас! Благодаря ей, мы могли бы бежать, но после того, как она увидела наш поцелуй, она не простит меня, и помощи ждать неоткуда.
«Сильвия, что же ты делаешь? Предаешь мужа во имя своего спасения, на виду у всех целуешься с другим мужчиной и признаешься в любви к нему! Где твоя честь, где гордость? Какой позор, смогу ли я простить себе это? Никогда не подумала бы, что я способна на такую подлость! Нет, это настоящая измена, предательство! Назовем все своими именами» — пронеслось в моем разуме, и я поморщилась от этих правдивых мыслей.
Вместо того, чтобы хранить верность умирающему супругу, я развлекаюсь с придворным лекарем, втаптывая имена всех нас в грязь. Как мне это вообще пришло в голову? Из тысячи вариантов, первым в голове возник именно он, и я, как легкомысленная девчонка, с радостью ухватилась за него. Может, Дерек был прав насчет моей сущности, и такова природа всех демонов? С чего я вообще взяла, что могу быть другой? Или это мой способ мести за надругательство над моим телом и убийством моего народа? Нужно признать: я все еще не смогла простить ему это, однако мне нет оправдания. Я предала… Предала Дерека.
— Так было нужно. Ну же, дитя мое, не убивай себя этими тяжелыми мыслями, — сказал мне Норт, все еще сидевший на моем плече.
— Я понимаю это, но мое сердце думает иначе, — шепотом ответила на это я. — Ты утешаешь меня, но, согласись, это был не самый благородный поступок, правда?
— Ну, что я могу сказать на это? Ты молода, очень молода, дочь моя… Ты опасалась за ваши жизни и предприняла попутку спастись, — ответил Норт.
— Очень глупую и нелепую попытку, — сухо уточнила я, все еще злясь на себя. — Но теперь скажи, что произошло во дворце?
— Вит не вдавался в подробности, а просто сообщил, что там случилась беда. Какая именно я сказать не могу. Но Дерек мудрый мужчина, он все решит.
— Приятно слышать от тебя такие слова, — улыбнулась я. — Помнится, ты ненавидел его лютой ненавистью.
— Как и ты, Сильвия. Как ты! — тихо рассмеялся Норт.
Его слова заставили меня в который раз подумать о том, что наша с ним любовь друг к другу вдруг возникла неестественно быстро, из ничего. Мы были врагами, затем вынужденными супругами, и вот, в один момент нас накрыли чувства и страсть… И все же я не жалела о том, что произошло в той маленькой комнатушке: я получила наслаждение, которое буду помнить всю свою жизнь.
