В голове крутился какой-то модный мотив, девушка никак не могла вспомнить какой именно. Остановившись на миг, перебрав в голове возможные варианты, наконец, вспомнив, довольная собой, пошла напевая. Едва переступила порог дома, как зазвонил ее сотовый. Взглянув на высветившийся номер, улыбнулась.

– Я слушаю.

– Как, Мариночка, у вас дела? Хочу пожелать вам доброго утра.

Марина чуть помедлила с ответом, вспомнив сегодняшнее происшествие, но, прогнав от себя тень отвращения, сказала:

– Прекрасно. Так, немного ветрено на улице… – усевшись поудобнее в кресле, продолжила – обычная осенняя погода.

В трубке помолчали. Мужчина кашлянул, еще подождал, и лишь затем возобновил разговор:

– У вас все в порядке? – собеседник явно ожидал услышать что-то, выходящее за рамки обыденности, но Марине и не приходило в голову, что могло его так обеспокоить.

– Конечно. Все как всегда. Дождь на улице, стены моего дома и я. Сижу в кресле, разговариваю с вами… У меня все отлично!

– Ну и хорошо, что все хорошо, – констатировал Евгений. – Значит, я пока вам не нужен… Да, хочу вам напомнить, Марина, контракт с сегодняшнего дня вступил в полную силу.

Девушка зевнула:

– Да-да, что там вы говорили вчера? До смерти не разорвать его? А что, если я передумаю?

В трубке послышался приятный смех:

– Да, уж, не получиться! Вы его скрепили кровью. Я бы рад, но его уже ничем не разорвать. Договор в полной силе. Ну, пока, Марина! Надеюсь, что очень скоро я вам опять понадоблюсь.

Гудки в трубке прозвучали отрезвляюще. Марина вскочила в каком-то непонятном ей возбуждении.

– Какая кровь?.. – и остановившись посреди комнаты как вкопанная, изумленная прошептала, – что?!

Она никак не могла поверить в то, что происшествие сегодняшнего утра, уже известно загадочному "помощнику". Ведь любая насильственная смерть – это, по каким-то там соображениям, пролитие крови. А если то, что говорил Евгений про скрепление контракта кровью, абсолютная правда, то, похоже, что она была втянута в какую-то мистификацию. А это не очень-то ей нравилось. Марина не любила от кого-либо зависеть даже в мелочах, хотя очень часто поступала совсем вопреки своим принципам. И, как правило, попадала в не совсем приятные истории.

Но советоваться Марине было не с кем. У нее не было друзей, одни бывшие знакомые. Был один человек, но к нему ей совсем не хотелось обращаться. Это коллега по работе покойного мужа. Петр Иванович, а именно так его звали, был человек довольно серьезный. Годы прибавили мудрости и житейского опыта. Он был с самого начала против брака своего друга с Мариной. В ней ему виделась скрытая угроза для спокойной жизни, и даже жизни как таковой для ее мужа. Похоже, что он не ошибся в своих предположениях. Девушка горько усмехнулась. Ей стало жаль старика Петра Ивановича. Недавно ему стукнуло шестьдесят. Она поздравила по почте его с юбилеем, но ответа не получила – ни открытки, ни звонка. Но она и не ожидала никаких знаков благодарности с его стороны. Похоже, что он догадывался о причине скоропостижной смерти своего друга и не хотел иметь никаких дел с его вдовой. Но что-то подсказывало Марине, что именно он ей и нужен.

Где-то в записной книжке хранился его номер сотового телефона (на всякий случай, если вдруг действия Петра Ивановича пойдут дальше, чем просто догадки). Перелистав всю книжку, номер все-таки нашелся. Марина набрала его на своем телефоне. Несколько длинных гудков хотели сказать, что обладатель аппарата или занят, или не желает брать трубку. Девушка раздраженно бросила телефон на постель и прошла на кухню.

От неожиданности она вздрогнула. На кухне за столиком сидел Евгений, разливая горячий кофе.

– К-как вы вошли? – спросила Марина, заикаясь.

Евгений невозмутимо предложил дымящийся напиток, а к нему нарезанный тонкими ломтиками фруктовый рулет.

– Очевидно, вы забыли запереть дверь. Я вошел, услышал ваши шаги в спальне и решил не терять даром время, приготовил угощенье, – сделав комичный жест рукой, как делают на ярмарках или театрализованных постановках, указывая на стол, развеял у девушки появившиеся было подозрения.

Марина откусила кусочек рулета и была приятно поражена – ее любимый вкус персика. Джем сахарными кусочками таял во рту, вызывая далекие воспоминания из детства.

– Где вы, Женя, такой достали? – удивилась она. – Я не ела его со школьных времен. Он больше похож на домашний, чем магазинный. Я сколько ни пыталась найти именно этот вкус, так и ни разу не нашла… Спасибо, порадовали. Это мой любимый. Ой, – спохватилась девушка, – я вас назвала просто Женей…

– Ничего страшного! – опередил все готовые вырваться извинения "помощник". – Так даже лучше. Перейдем на другой уровень наших отношений – более близкий.

Марина вскинула брови, не совсем понимая, что имеет в виду ее знакомый. Казалось, от Евгения ничего не может ускользнуть, даже едва уловимое поднятие брови.

– Я имел в виду – более дружеских отношений. Друзья редко называют друг друга официально.

В его словах слышалась убаюкивающая теплота, застилая собой все появлявшиеся сомнения и пустые подозрения. Сразу исчезали сами собой вдруг появившиеся тучки на небосводе Марининой жизни. Девушке стало легко от общения с новым другом. И ни с того, ни с сего, на душе у нее повеселело. Вопрос, заданный Евгением, прозвучал как долгожданным приглашением в новую много обещающую жизнь.

Что ты делаешь сегодня вечером? – банальная фраза в устах мужчины приобрела лукавый смысл, искушая Марину пуститься в легкомысленный флирт. Но это обстоятельство перестало пугать девушку. Скорее наоборот, вдруг стало выглядеть привлекательным.

– Хотите, сударь, пригласить меня куда-нибудь? – женское лицо озарилось кокетливой улыбкой.

– В театр. Не против?

Марина немного растерялась, но была рада приглашению.

– Не против, конечно. Я давно не была в театре.

– Значит, решено. Я за вами заеду в половине седьмого… Прошу прощения, мы ведь уже на "ты"?

Девушка рассмеялась:

– Извиняю. Конечно, на "ты". Мы же договорились.

Марина, глядя на отъезжающую машину, улыбалась. "Вот они и перемены," – думалось ей. Она уже совсем забыла об утреннем происшествии, как будто его и не было вовсе.

Весь день она провела как в тумане, ожидая вечера. Ей не терпелось поскорее выйти "в свет" в недавно купленном платье. То она вертелась, как девчонка, перед зеркалом, расчесывая свои рыжие локоны, то примеряла обновку. Никак не могла остановиться на выборе туфель.

После долгого и тяжелого занятия, наконец, остановив свой выбор на темно-зеленом платье, шелковом шарфе и черными туфлями, она осталась довольна. Оставшееся время провела в мечтах о том, как она будет эффектно смотреться рядом с ее новым кавалером. Вот бы в этот вечер ее увидел Сергей! Пусть бы лопнул от зависти. Марина в глубине души верила, что была не совсем ему безразлична. Оглядев себя в зеркало еще раз, пришла к выводу, что выглядит она молодо, красива, одета прилично, в общем, она могла же нравиться просто, как женщина, а не только ее деньги?!

Маленькая непрошеная слезинка грозила вызвать собою целый поток слез, чем сведя на нет часовую работу с макияжем. Марина проморгалась, отгоняя от себя печальные мысли. Глядя на свое отражение, она провела небольшой психотренинг:

– Я очень красивая… Я просто бесподобна! Я выгляжу на все сто! И мне не нужен альфонс! Я достойна гораздо большего! Я умею владеть собой. Я уверена в себе. Я могу, если захочу, покорить весь мир!!!

Тут она замолчала, прикидывая, нужен ли ей весь мир, или нет. Поразмыслив, что будет достаточно и более тесного круга, поправилась:

– Я могу покорить какого-нибудь обаятельного красавца!

И тут раздался звонок в дверь. Марина вздрогнула. "Неужели так быстро пролетело время?! – изумилась она и направилась открывать дверь.