– Нормально, – отвечает Котька. – Когда птицы не улетают.
А я в уме считаю. Потому что я к математике способная. Раз-два, и готово! Потом пятёрки в школе выдают. В виде вырезанных звёздочек. А вот с рисованием хуже. По рисованию звёздочек ни разу не получала. Зато Мишка с Котькой так и хватают пятёрки, хоть рисуют простыми карандашами. Даже не цветными. Непонятно, за что…
– Как за что? – кричит Мишка. – Видишь, какая ворона классная получилась. Во весь лист!
Если это ворона, то почему она больше дуба? Во сне такая приснится, сразу испугаешься. И на люстру полезешь со страха.
– А ты нормальную можешь нарисовать, чтобы она меньше дуба была?
– Могу, – отвечает Мишка. – Если большую сумел, маленькую вообще нетрудно.
Он взял и нарисовал точку с крылышками. Я смотрела, смотрела… И пожалела эту ворону, с муху которая.
Бык
Я в своей деревне ничего не боялась.
Мне всё нипочём,
главное, что портфель за плечом.
Я иногда про свою храбрость мальчишкам хвастала для примера, чтобы они трусами не росли. Но было у моей смелости одно слабое место, как говорится, «ахиллесова пята». Я и сама не сразу про то догадалась… Вот иду я из школы.
Слева деревья до небес, понимаю – это лес.
Справа – пруд, не океан, но не поместится в карман.
Впереди – в буграх дорога… Бык идёт навстречу строгий.
Стоп, что-то я с рифмой переборщила. Менять нужно, пока беда не случилась…
И тут бык появился и почти до меня добежал. Стоит в двух шагах и глазами красными смотрит. Вроде, как спросить собирается:
– Съесть тебя целиком, или лучше придумаешь другое стихотворение? Терпение у меня не железное…
– Ладно, – говорю. – Ровная дорожка вьётся. Добрый бык уже смеётся!
– Му-у-у-у-у-у! – подтвердил он.
И злиться, похоже, перестал. Чуть-чуть потопал кривой ногой и поплёлся стадо искать. В ту же секунду я опомнилась, великанским прыжком перескочила лужу, схватила свалившиеся с ног сапоги и рванула бежать босиком. Перепугал бык всю мою смелость! Я с тех пор стихи сочинять перестала, во всяком случае про быков.
Октябрята
Когда нас в октябрята приняли, мы решили стать лучше всех.
– Ну, – говорю, – как правила выполнять будем? Макулатуру мы и так сдавали, без звёздочек. Почки берёзовые ещё в детском саду собирали, каждую весну. Как расти будем?
Мишка тут же за ножик перочинный схватился и ну зарубку новую на дверном косяке строгать. Мол, смотри, вырос я, на полсантиметра почти.
– Не в росте дело. Мы должны быть всем примером!
– Правильно, – согласился Котька, – давайте что-нибудь полезное состряпаем.
Я чуть не рассмеялась.
– Хотела дело предложить, а тут бабушкины пироги.
– Не бабушкины, а дедушкины. И не пироги, а звёзды. Если бы ты была внимательной, разглядела бы их на домах ветеранов. Только краска, конечно, потускнела.
– Что, красить будем? – обрадовалась я.
– Ну, вот, – подтвердил Котька, – догадалась! Звёзды ярче станут.
И мы приступили к делу. Забор красить, конечно, легче. Малюй туда-сюда. А здесь каждый лучик – не просто так. Мишка немножко рубаху себе покрасил. А Котька – козырёк на кепке. Зато звёзды получились яркими и ровными.
И поклялись мы про это никому не хвастать. Иначе получится, что мы ни капельки не изменились в лучшую сторону. И хотя за испорченную одежду попало от родителей, про звёзды не сказали – из скромности. Потому что октябрятами стать – это не пироги в песочнице стряпать.
Музыка
Однажды Мишке на уроке пения двойку поставили. Он и не понял, за что. Учитель его спросил: «Какую музыку вчера слушал?». «Любимую!» – ответил Мишка. «И что за симфония? Когда по телевизору транслировалась?» – уточнил педагог-музыкант.
Ну, Мишка пояснил, что он птиц слушал на улице. Для него это лучшая музыка. Одни весело так чирикают, вроде радостные вести сообщают. А другие как заведут грустную мелодию, хоть слёзы платочком вытирай. Да и тональность у крылатых разная. Просто оркестр, гениально весенний. И за что двойка?
Вечером я решила это дело у папы прояснить. Он у меня в лесу работал, на большом тракторе. Не может быть, чтобы птичьей музыки не слышал!
– Весной птицы поют красиво! – согласился папа. – Но про это, наверно, на биологии нужно рассказывать. Или на природоведении, хотя бы.
– Так вот оно что! – согласилась я. – Мишка, как всегда, перепутал.
На другой день решила с Мишкой своим открытием поделиться. И очень-очень быстро его разыскала. Потому что он в школьной мастерской скворечник мастерил. Я там частенько бывала, иногда даже помогала что-нибудь подержать, например. Котька, к примеру, держал гвоздь, а я – Котькин палец, по которому Мишка иной раз мог попасть молотком. И если бы не я, несдобровать бы Котьке. Мишка меня всё-таки обидеть боится, как-никак девчонка!
Когда скворечник был готов, мне захотелось стать мальчишкой. Им-то разрешается на дерево влезть и птичий домик повесить. Я вообще забыла, для чего Мишку искала. Так и горевала в одиночестве, даже не заметила, как Мишка с Котькой скворечник повесили возле школы.
– Его из нашего класса видно, – щурясь от солнца, сказал Мишка. – А когда скворцы поселятся да запоют, так все поймут, что значит – настоящая музыка.
Страх
– Зачем опять через льняные снопы скачете?
Хоть сто раз Мишку с Котькой воспитывай, без толку. Я им даже кулаком погрозила. А им – всё равно. Знают, что я жаловаться не пойду. Быть ябедой – последнее дело.
Потом они стали ботинками кидаться друг в друга, в шутку. И отыскали маленького мышонка, в поле это совсем несложно. Только бы кого-нибудь попугать. Кто закричит громче, тому за шиворот и посадят. С удовольствием.
– Дайте его мне, – уговариваю я, – прямо в домик.
– Ни за что, – кричит расшалившийся Мишка, – ты мышей не боишься!
– Я-то не боюсь, а вот домик, который из снопов, боится…
Тогда они полезли в льняной домик. Одни только ноги снаружи. Может и я бы влезла. Только некогда было, работы много… А они там, внутри, подстилку из травы сделали и сухарь раскрошили для мышонка. И тоже отправились делом заниматься. Потому что их учитель нашёл.
– Мне кажется, – решил Мишка, – что домик тоже не боится мышонка!
– Без сомнения! – ответила я. – Он только ветра боится, сильного дождя и ещё урагана, потому что из снопов построен. Ну, и Мишку с Котькой, когда они через снопы скачут.
Никогда
После уроков я в парк заглянула. Там росли большие дубы и маленькие акации. Хожу по парку и ищу. Ну, вроде грибы ищу. А на самом деле – пустые бутылки. Если спросят, конечно, сознаваться не буду. Сразу закричат, мол, они сами спрятали и теперь вернулись, чтобы в посудный магазин сдать. А потом, когда бутылки на деньги обменяют, раскупят всё мороженое в столовой. Иду, а навстречу Мишка с Котькой, и оба грустнющие. Я сразу поняла, что им ничего разыскать не удалось. Может, они богатство уже распределили… На мороженое, на булки с маком и на конфеты «Школьные». Я им сто раз говорила, что нельзя делить шкуру недобитого медведя!
– Эх, – говорю, – как всегда, отличились! Ничего не нашли.
– Очень даже нашли. – Мишка отвечает. И рубль показывает круглый.
Я расстроилась немножко, но вида решила не показывать. А то получится, что они победили. Сами понимаете, что на рубль можно не только мороженое, но ещё и книжку за двадцать пять копеек в магазине заказать. На очередь записаться.
– Что делать собираетесь? – спрашиваю.
– Домой пойдём! По математике много задано.
