— Убить. Тебе никогда не казалось, что ты живешь не свою жизнь? — голос старого врача звучал твердо и уверенно, — Не такую насыщенную, успешную как хотелось? Что тебе постоянно что-то мешает, отнимает силы? Вот, это она. Убьёшь её — заживёшь как следует.
— Вы что? Я кота наказать не могу. Убить? Прям жизни лишить? Нет, я не смогу, — Маша не сомневалась в себе.
— А ты не спеши. Вспомни, подумай. Иди, я почитаю Димины записи, как это сделать и наберу тебе. А ты подумай, и подумай хорошо.
Всю обратную дорогу Маша прошла пешком. Мысль, сначала дикая и страшная, с каждым шагом казалась ей убедительнее и правильнее. Все неудачи и ошибки, упущенные шансы, тяжёлые обстоятельства и проблемы можно было списать на одну причину. Более того, устранить эту причину и зажить счастливо. Дойдя до дома, Маша прилегла на кровать без сил на дальнейшие размышления.
Проснулась, уверенная и решительная, когда город начал погружаться в оранжевые сумерки.
«Надо, значит надо. Сделаю и забуду. Никакая это не маленькая девочка. Это порождение какого-то Другого Города. Не человек вообще. А я человек», — Маша зло перетрясала рюкзак. Вспомнив, что не ела целый день, она хотела позвать хозяйку, но позвонил Михаил Исакович и назначил встречу в кабаньем лесу.
Если было на свете место, в которое Маша никогда не хотела возвращаться, то это был кабаний лес. В детстве он пугал её сучковатыми высокими деревьями, морщинистой корой, мокрыми чёрными листьями, прилипающими к подошве. Лес был тёмен, сыр и холоден, но она вернётся и сделает что потребуется
— Вы мне объясните, что мы ищем? — шумно вдыхая прохладный воздух, Маша еле успевала за доктором.
— Сучок. Особый такой сучок. Им можно убить ребёнка. Я сказал, ты не запомнила, — Михаил Исакович суетливо разгладил карман куртки. — Смотри внимательно, ты его увидишь.
— Как я пойму? Подождите! — врач, не оглядываясь, уводил Машу в сторону от протоптанных дорожек.
После часа пути по погружающемуся в ночь лесу Маша устала и присела на трухлявую корягу.
— Ой, здравствуйте. А вы же в горах, — из-за широкого ствола вышел высокий молодой человек и Маша сразу его узнала.
— Дима! — кинулся к внуку доктор.
— Привет, дед, — молодой человек держался на удивление холодно с родственником.
— Что происходит? — Маша ощутила себя полностью потерянной и разбитой.
— Я не в горах. Я давно умер, — Маша разглядела в темноте бледную кожу и серую одежду юноши.
— Диму убил Другой Город, — доктор не сводил с внука взгляд. — Забрал себе. За то, что он выдавал всем его тайны. Я знал, что ты приведёшь меня к нему!
— Так вы что? Меня сюда только для этого притащили? Диму своего увидеть? А девочка? Кто она? Вы соврали мне? — Маша резко встала, но ноги подкосились и, закачавшись, опустилась на корягу.
— Обманул, обманул, — легко согласился доктор и улыбнулся. — Ты останешься здесь. А мы с Димочкой пойдём. Да, Дима? Пойдём, внучок, домой.
— Дед, ты о чём?
— А что? Она видит Другой Город, он принимает её. А мы пойдём, пойдём скорее. Ты всё равно никому не нужна! — Михаил Исакович резко обернулся на свою бывшую пациентку.
— Что ты, дед? Мне не уйти отсюда, — Дима грустно разглядывал доктора.
— Она очень ценная для них. Я сразу понял. Город согласится обменять её на тебя. Она должна остаться! А ты жить. Жить! — завизжал старый врач и кинулся к Маше. Внук оказался быстрее. Он зажал деда в крепких объятьях, пока тот, брыкаясь и брызгая слюной, размахивал неизвестно откуда взявшимся ножом в сторону Маши.
— Бегите, Маша, бегите! И не бойтесь входить в Другой Город. Там есть не только Тень, но и Свет. Другая вы — это Свет. Ваш маленький ребёнок, ваша сила, — Михал Исакович, устав биться, повис на руках внука и тихо плакал.
Маша поднялась, поправляя лямки рюкзака и приготовилась расспросить Диму подробнее.
— Неет! Стой! — старый доктор принялся вырываться с новой силой, и Маша побежала, спотыкаясь, через лес на мерцающие сквозь деревья огни.
После пережитого, Маша три дня пролежала больная под бдительным уходом Тамары Васильевны. Выздоровев, она сначала хотела немедленно уехать, но передумала. Оставшиеся дни отпуска гуляла по городу постепенно привыкая к внезапным проявлениям Света и Тени. Старалась их различать, перестала боятся, привыкала жить одновременно в реальном и Другом Городе. Закончился отпуск, Маша улетела в родной город, уволилась, собрала вещи и вернулась в съемную комнату к своей доброй хозяйке.
Маша подолгу гуляет в надежде научиться входить и выходить в Город по своей воле и однажды, возможно, встретить девочку с пышными бантами на косичках и поговорить с ней.
