— Я беспокоился о тебе, Солнце. На пару недель вообще как будто с ума сошёл. Каждый день напивался, а потом сообразил, что тренить как одержимый — это более хорошая стратегия.

Моё горло превратилось в пустыню. Сердце бешено колотится в груди.

— О.

Райдер прочищает горло и показывает перед собой.

— Мы на месте.

У меня отвисает челюсть. Пока мы едем по гравийной дорожке, нас приветствует сногсшибательный дом в стиле «А-фрейм». Окна от пола до потолка разместились между глубокими деревянными балками, придающими дому треугольные очертания. Всё тут или насыщенно-коричневого, или тёмно-зелёного, или небесно-голубого цвета. Ели и сосны, бескрайнее небо, сверкающая вода не так далеко. Густой участок леса окружает дом и расступается лишь для изумительного вида на воду.

— Собственность частная, — говорит Райдер, паркуя машину. — Можешь бродить по лесам обнажённой по пояс, купаться голышом... — он сипло сглатывает. — Всё в твоём распоряжении, имею в виду.

Я просто ошарашена.

— Райдер, это нереально круто.

Он пожимает плечами.

— Папа сделал пару удачных инвестиций и купил это место. Быстро выплатил ипотеку, и правильно сделал. Когда грянул кризис, он потерял большую часть своих инвестиций, но хотя бы тут было всё выплачено. Старшие из нас заглядывают сюда в течение года и делают мелкий ремонт. Так мы заслуживаем право пользоваться этим местом.

— Вы не платите кому-либо за присмотр за домом?

— Нет. — он анализирующим взглядом смотрит на дом, будто составляет список дел. — Стоимость таких услуг намного выше, чем могут позволить мои родители.

Я закатываю глаза.

— Кажется, у вас нет проблем с деньгами.

— Ну, Солнце, впечатление бывает обманчивым. Да, папа доктор, но нас семеро, и все мы, кроме последних двух, отучились в колледже и накопили счета за обучение. К тому же, за годы случалось немало всякого дерьма, которое быстро исчерпало финансы, — он смотрит на воду и откидывается на спинку сиденья. Его ладонь рефлекторно поднимается к внешнему передатчику, который он носит за ухом. — Поэтому это заняло так много времени. Нам надо было доказать страховой компании, что слуховой аппарат не работает, и это означало...

— Тебе пришлось какое-то время мучиться со слуховым аппаратом, чтобы доказать его непригодность, — после долгих лет маминой болезни я знаю, какими ублюдками бывают эти страховые компании. — Рай, мне так жаль. Я не знала.

Он мягко улыбается, затем толкает дверцу машины.

— Всё хорошо. Я же тебе сам не говорил, так? Пошли, давай разомнём ноги.

Я выхожу за ним из машины, направляясь к багажнику, но Райдер обхватывает пальцами моё запястье и мягко тянет.

— Оставь. Я сначала хочу тебе кое-что показать.

Он разворачивается и идёт к узкой тропке в лесу.

— Но я голодная, — ною я. Батончик гранолы летит через его плечо и ударяется в меня. — Вау.

— Я предугадал твой голод, Саттер. Ешь на ходу. Пошли.

— Мне нужна вода, — я не готова к этому. Райдер что-то задумал. Это ощущается как смерть наших отношений в том виде, который я знаю и люблю. Хочу ли я большего? Конечно, чёрт возьми. Но я ужасно боюсь неизвестности и потерь, которые могу испытать, если пойду на такой риск.

Когда Райдер, всё ещё не глядя, поднимает руку над головой, с его пальца свисает фляга.

— Не заставляй меня и это кидать через плечо.

Я рычу, сдирая обёртку с батончика и топая следом за ним.

— Засранец лесоруб.

***

— Твою ж мать, — мои лёгкие жадно втягивают воздух. Я задыхаюсь не от физической нагрузки. Во всём надо винить открывшийся вид.

Райдер улыбается, пока я любуюсь пейзажем. Мы находимся довольно высоко, смотрим на воду под нами, на окружающие земли, усеянные аккуратными маленькими треугольничками деревьев. Облака то закрывают солнце, то снова открывают, испещряя мир пятнами света.

— Это... у меня даже нет слов.

Райдер тихо смеётся.

— Всё бывает в первый раз.

Я пихаю его кулаком в плечо, не отрывая взгляда от этой красоты.

— Как ты вообще уезжаешь отсюда?

Он тяжело выдыхает.

— Непросто.

— Могу себе представить.

Его слова откладываются в сознании, затем тяжелым камнем оседают в моём животе. Это место, которое делает его счастливым. Райдер говорил, что хочет жить здесь. В этом моя проблема. Он говорит, что хочет меня, но он никак не может хотеть жизни, которая будет у меня. Как бы мне ни были ненавистны эти слова, я не могу отрицать, что Райдер по-своему прав в одном: его мир — это не мой мир, его идеальная жизнь не вяжется с моей. Так какого чёрта мы притворяемся?

Повернувшись, я хватаю его за рубашку и тяну к себе. Райдер спотыкается, его ладони ложатся на мои бёдра.

— Почему ты делаешь это? — спрашиваю я у него. — Чего ты хочешь от меня?

Райдер хмурит лоб. Этот засранец выглядит великолепно даже тогда, когда абсолютно сбит с толку.

— Что?

Я раздражённо вздыхаю.

— Райдер, это твоё счастливое место, здесь ты хочешь быть. У нас остался один год в колледже, а потом я понятия не имею, куда меня закинет подписанный контракт. Зачем нам ступать на этот путь, если в итоге нас обоих ждёт только боль?

Он улыбается. Я сдерживаю желание вмазать ему кулаком в живот за то, что он выглядит таким собранным. Он слишком невозмутимый, мать его.

— Ну и чего ты улыбаешься? — рявкаю я.

Качая головой, Райдер проводит пальцами по моим волосам и убирает потные кудри со лба.

— Ты правда думаешь, что когда я заполучу тебя, то позволю нам расстаться из-за чего-то столь незначительного?

Моё сердце скручивается.

— Место и стиль жизни — это не незначительное.

— Я могу быть счастлив где угодно, Уилла. Лишь бы ты была рядом, а вокруг имелась земля и небо, — его улыбка делается шире. — Но ты не хочешь, чтобы всё было так просто. Потому что ты боишься того, к чему это приведёт.

— Конечно, я боюсь. Я паникую как при пожаре четвёртой степени.

Улыбка Райдера гаснет, его ладони ложатся на мою потную шею сзади. Я знаю, что не стоит пытаться отстраниться или беспокоиться, что это вызовет у него отвращение. Он делает шаг ещё ближе, и наши тела соприкасаются.

— Знаешь, что?

Я облизываю губы и наблюдаю, как его голова опускается ко мне.

— Что?

— Я тоже боюсь, Солнце. Это уязвимое дерьмо, — его рот на расстоянии одного вдоха от моих губ. — Просто я знаю, что предпочту бояться с тобой, а не быть бесстрашным с кем-то другим.

Он целует меня так, как не целовал много месяцев. Умело, терпеливо. Моё тело с рёвом оживает, ноги подкашиваются. Я цепляюсь за Райдера, словно он мой якорь в том мире, пока его ладони обхватывают мою голову, и желание закричать застревает в горле. Его губы... без бороды я чувствую их намного лучше, пока они скользят по моим губам, ласкают мои щёки. Они тёплые и мягкие, чрезвычайно умело дразнят, растравливают, заявляют права. Его зубы царапают мою нижнюю губу, посылая разряд нужды вниз по моему телу.

Наши рты раскрываются вместе, вдох крадёт вдох, его ладони опускаются, и Райдер обхватывает меня руками. Мои пальцы погружаются в его волосы, наслаждаясь густыми шелковистыми прядями. Мои ногти царапают его щетину. Дрожь пробирает меня до костей.

— Уилла, — шепчет он. Его руки голодные. Они дёргают мою рубашку, водят пальцами по чувствительной коже. Талия, живот, ребра.

— Да, — я не могу перестать целовать его. Я не могу перестать льнуть к этому мужчине, который держит меня так, будто мне не нужно держать всё самой. Я чувствую, что он твёрд как железо и вжимается в меня сквозь джинсы. — У тебя тут штука габаритами метр на два метра. И как это всё будет?

Райдер смеётся мне в губы, качая головой.

— Всё будет хорошо. Мы подойдём друг другу.

— Откуда ты знаешь? — шепчу я.

— Подойдём, Солнце. Мы всегда идеально сочетаемся.

— Что, если ты причинишь мне боль, Райдер?

Всё его тело застывает. Райдер отстраняется ровно настолько, чтобы мой взгляд мог встретиться с этими зелёными как трава радужками. В точности такого цвета, как кроны деревьев вокруг и земля под нашими ногами.