– Доброго дня. Соедините, пожалуйста, с редакцией Теодора Фаланда, – сладко проворковала Агата.

– С редакциями не соединяем. Пишите им на электронную почту, – отрезала женщина.

– Но я с ними подписала договор, – несчастным голосом, натурально всхлипывая, простенала опытная в таких делах поэтесса, – потеряла визитку, договор потеряла, – всхлипнула она, – па-а-жа-а-а-луста-а-а!

– Девушка, я вас пониманию, – более мягко отозвались на том конце трубки, – что ж вы так. Но у нас большое издательство. Могу дать только добавочный. Только боюсь, там не ответят. Не представляете, как достают авторы! Если не ответят, перезвоните, скажите ваши имя, отчество, фамилию – я запрошу в договорном отделе для вас копию договора.

Согласившись на добавочный, Агата дала отбой и начала заново набирать номер. Как и предсказывала секретарь, по нему никто не взял трубку.

– Вить, а сказать данные Арни я не смогу! Надо было тебе звонить.

– Почему? – не понял Поляна.

– Потому что ты мужик, а я – баба. Как я ей буду диктовать «свои» имя и фамилию? В любом случае, пока она запросит договор, пока мне отдадут копию… Это у них растянется на несколько недель.

Будучи знаком с Мосэком не понаслышке, Витёк согласно кивнул.

– Чего делать? Жесть какая-то.

– Вить, а Кучерявому мы позвонить никак не можем? – спросила Агата. – Наверное, он знает, где находится. Или спросит там кого.

Витёк хлопнул себя по лбу. Потом налил в стакан чистого рому и выпил залпом. Агата смотрела на поэта, мягко говоря, удивлённо, однако, зная по себе буйную поэтову натуру, не вмешивалась и ждала, пока пройдёт приступ. И, действительно, после выпитого Поляне явно полегчало.

– Пить надо меньше, – философски произнёс он, – или выпросить у редакции творческий отпуск в элитный санаторий. Видишь, что творится?! – Агата не видела, но кивнула, не желая вызвать у Витька негативной реакции. – В субботу я разговаривал с другом по телефону, выслал ему свой роман…

– Роман? Вить, тебе точно бросать пить надо. Ты же поэт! – воскликнула Агата, не на шутку испугавшись за коллегу по перу.

Витёк спохватился: о его романтическо-фэнтезийных романах никто не знал. В субботу первому он открыл тайну Кучерявому и вот – проговорился.

– Прости! Чего-то несёт меня, – пробурчал он. – Это всё Арни со своим заказом на роман. Короче, он мне звонил. С ним порядок. Советовался по поводу романа. Ему выделили определенное время для его написания, потому что санаторий – режимное предприятие, а поэты – не режимные, сама понимаешь. Вот, спрашивал Арни, как писать по графику. Короче, сейчас я ему наберу и спрошу, как до него добраться.

Через минуту Кучерявый ответил:

– Привет, Витёк! Спасибо тебе за советы!

Чтобы не спалиться, громкую связь Поляна выключил и на всякий случай сразу перебил друга:

– Арни, я тебя забыл спросить про посещения. Хотел бы тебя навестить.

– И я, и я хотела бы, – закричала Агата, которой стало страсть как любопытно поглазеть на элитный санаторий и трезвого Кучерявого.

– Вот и Агата хочет навестить. Ты же помнишь Агату Агафонову? – спросил Витёк, прекрасно понимая, что не помнить Агату нельзя: сколько вместе биеннале посетили, сколько водки выпили. В подтверждение нелепости вопроса Агата злобно шикнула на Поляну и пребольно пнула его по ноге.

– Надо уточнить, как тут у них с посещениями, – ответил Кучерявый, соскучившийся по друзьям. – Я спрошу и перезвоню.

– Стой! Стой, Арни! – завопил Витёк. – Я же потерял визитку с адресом, а дорогу и вовсе не запомнил. Ты заодно адресок санатория уточни и как добираться к вам. Мы ж на машине ехали, а я на тебя больше смотрел чем по сторонам. А и какие стороны, Арни! Мы ж в скорой ехали – там и смотреть некуда. Короче, ты уточни адресок!

Кучерявый пообещал узнать всю информацию и сразу перезвонить.

Звонок раздался к вечеру: Кучерявого водили на процедуры, потом он полдничал, затем тайно пил в палате Ханны Казимировны, ужинал и всё никак не мог поделиться полученной информацией с Витьком. Наконец, после вечерней трапезы, уже чутка в подпитии Кучерявый позвонил Витьку. Тот тоже не пребывал в трезвости, но попытался сосредоточиться, взяв в помощницы Агату, решив, что четыре уха и две головы, пусть и выпившие ром, сбегавшие за водкой, употребившие ее тоже, лучше, чем два уха и одна голова в том же состоянии.

– Витёк! Слушай! – в интонациях друга сквозило что-то безумно знакомое, но Поляна подумал, что это ему мерещится, так как друг пьяным быть не может – он же в элитном санатории пишет роман и не пьёт категорически. – Приезжать можно раз в месяц, в последнее воскресенье. Чаще только передачи передавать. – Кучерявый заржал. – Иначе ты на меня плохо повлияешь и Агатка тоже плохо повлияет. – Витёк аж трезветь начал: Арни явно был пьян, но спрашивать стало неудобно. – Так что теперь в конце апреля приезжай. Я как раз подумаю, не надо ли мне чего.

– Арни, адрес диктуй! – скомандовал Витёк, понимая, что лучше сейчас спросить всё сразу и заранее проложить маршрут. Вряд ли редакция повезёт его в санаторий еще раз. Витёк вообще сомневался, что они будут навещать Кучерявого. Он им не друг, а рабочая сила. Капиталисты, бизнесмены от литературы! Поляна расстроился…

– Понимаешь, у них тут как такового адреса нет, – прервал печальные раздумья друга Кучерявый. – Сайта у них нет, так как здесь лечатся всякие шишки, ну, олигархи, понимаешь. Им нужна анонимность, и абы кого сюда не берут. С улицы, Витёк, людей не берут, – в голосе Кучерявого послышались горделивые нотки. – В общем, едешь до станции Новопеределкино (тут Поляна порадовался за себя – помнит правильно), потом надо доехать до указателя на пансионат «Белые дачи» и свернуть налево. Далее ехать прямо, пока не уткнешься в наш элитный санаторий. Это, если на машине.

Витёк прервал речь друга:

– Арни, с другого конца Москвы, к тому же за город, скорее всего, будет дорого. Говори, как без такси.

– Слушай, а я подумал, ты большие деньги получаешь за свои романы. Там тиражи хорошие…

Опять Поляна постарался быстрее прервать Кучерявого, чтобы Агата не услышала лишнего:

– Давай, короче, как там без машины.

– На маршрутке можно от метро доехать до пансионата «Белые дачи». В пансионате спросить, как дойти до элитного санатория «Заоблачные дали». Идти около километра, не больше. Формально адрес санатория совпадает с адресом пансионата. От указателя идти не советовали – лучше не просить там высаживать. Дорога петляет и пешком добираться гораздо дольше. А от пансионата покажут.

Витёк все инструкции законспектировал на полях лежавшей на подоконнике «Писательской газеты». Так как места категорически не хватало (изначально Витёк думал, ему надо будет записать адрес и название санатория, но оказалось, всё куда витиеватее), Поляна залез в стихотворение собственного сочинения (газета была открыта именно на этой странице – Витёк периодически перечитывал свою подборку) и вписывал информацию между катренами. Агата и так и эдак крутила головой, пытаясь следить за появлявшимися на газете каракулями коллеги по перу. Разобрав название «Заоблачные дали», она забила его в поисковик, но, как и предсказывал Кучерявый, таковой санаторий – ни элитный, ни обычный – не нашелся. Потом она набила «Белые дачи» и тут же выскочила ссылка на сайт. На карте рядом с пансионатом, действительно, обозначили большое здание, но никаких подписей, которые бы указывали на то, что в нем расположено, не наблюдалось.

– Прикинь, наш Арни – олигарх под прикрытием! – закончив говорить с Кучерявым, с ухмылкой произнес Поляна. – «Туда, Витёк, с улицы не берут», – передразнил он друга, – «наш элитный санаторий», видишь ли. Понимаешь, Глаш…

– Я Агата, – привычно поправила Агафонова.

– Понимаешь, Агата, как людей портят деньги и слава! То есть, ни того ни другого пока нет, но человек уже испортился! Более того, ты не поверишь, но мне показалось, что Арни нетрезв!