Когда Кай возвращается, он кладет чемодан на кровать и начинает разбирать вещи. Я продолжаю смотреть в окно.

— Это невероятно. Как у тебя получается не стоять здесь и не смотреть в него весь день напролет?

— Наверняка из-за того, что вид из пентхауса Адриана еще лучше, и сейчас я больше чувствую себя дома там. По крайней мере, после стольких лет жизни там.

Я поворачиваюсь, чтобы вновь взглянуть на него. Кай быстро, но эффективно распаковывается, словно делал это уже миллион раз, и я полагаю, так и было во время его путешествий для Адриана.

— И что теперь? — Мое сердцебиение ускоряется, и я сажусь в изножье кровати, складывая руки на коленях. Хлопковые одеяла такие мягкие, что я меняю положение, чтобы погладить их пальцами.

Он прерывает меня легкой усмешкой, наблюдая за тем, как я глажу его постельное белье.

— Подготовимся. Совет примет нас завтра ночью, но мы обязаны явиться, как предписывает приглашение.

Я встречаю его взгляд, размышляя, что за жуткое дерьмо это означает.

Прошло много времени с тех пор, как я была вокруг больше одного-двух людей за раз. Меня коробит мысль о том, что придется находиться в комнате, полной их, и ждать, пока они будут разбирать мои недостатки и набрасываться на мои слабости.

Кай внезапно оказывается передо мной, обхватывая мое лицо руками, затем притягивая меня в объятия.

— Ты сможешь это сделать. Ты уже так далеко зашла, и я буду с тобой.

Мне стоит спросить, откуда он знает, что паника внезапно сдавливает мою грудь так сильно, что я не могу дышать. Но откуда-то он знает. Его сильные руки вокруг меня возвращают часть меня прежней, позволяя мне дышать полной грудью, и я надеюсь, что не подведу его, когда придет время.

17

КАЙ

Приглашение сестры требовало, чтобы мы встретились с советом в парадной одежде. Конечно, как же еще. Моя сестра любит выходки почти больше, чем власть. Утром, после ночи сна урывками, большую часть которой я провел, держась на расстоянии от тихо похрапывающей Роуз, я выплеснул свое отчаяние в душе.

Меньше нескольких минут у меня ушло, чтобы кончить сильнее, чем за всю жизнь, поглаживая мой член и думая о ее мягкой заднице, укутывавшей мой член, пока мы оба лежали обнаженные в моей постели. Это была фантазия, поскольку я все еще в розыске, а ей не нужно излишнее внимание сейчас. К тому же, я не особо уверен, что Адриан не убьет меня за это. Он приказал мне беречь Роуз, а не трахать ее, о чем он мне наверняка напомнил бы, если бы это когда-нибудь случилось.

Черт побери, я так сильно хочу, чтобы это случилось. При каждом ее взгляде из-под этих ресниц у меня встает. Каждый мягкий выпад в мою сторону вызывает желание опрокинуть ее на ближайший стол и отшлепать, пока бледная кожа не покраснеет от моей руки.

Я заканчиваю мыться и выхожу из ванной в полотенце. Роуз сидит в изножье кровати с широко распахнутыми глазами. Она прослеживает путь капель воды на моей груди, и я смахиваю их, наслаждаясь тем, как она облизывает губы.

Это что-то новенькое. Всего несколько дней назад она бы дралась изо всех сил, если бы я приблизился к ней со своей эрекцией наготове. Теперь Роуз смотрит на меня, как будто ее мучает жажда, а я ― последняя капля воды в колодце.

— Позволь мне быстро одеться, и мы поедем в магазин. Это будет недолгая поездка. Нам просто нужно прихватить для тебя некоторые личные вещи. Здесь у меня уже есть одежда.

Роуз не отвечает, и я выхожу из гардероба, затягивая галстук по мере приближения к ней. Она вновь широко распахивает глаза. На этот раз она медленно оглядывает меня с головы до пят.

— Теперь это я здесь раздета? Я уже некоторое время не видела тебя в костюме.

Я заправляю прядь светлых волос за ее ухо.

— Нет, все хорошо. У меня есть определенный образ, и я намерен поддерживать его, пока я здесь, чтобы ни у кого не сложилось неверного впечатления.

Она следует за мной в коридор к лифтам.

— Какого рода впечатления?

Я подмигиваю ей.

— Впечатления, что рядом со мной безопасно. Что я не стану проламывать черепа, как только кто-то переступит черту.

Мы едем в лифте, окутанные тишиной, и водитель встречает нас на обочине. Поездка в магазин не занимает много времени, и Роуз устраивается на диване с горячим чаем. Владелица приносит вещи по одной, чтобы мы могли их рассмотреть. Роуз все это время сидит с выпученными глазами. Она выбирает два платья на примерку, а я жду, пока владелица и ее сотрудники покинут комнату.

Я думаю, что она собирается зайти в примерочную, но вместо этого она встает по другую сторону кофейного столика и снимает туфли с ног.

Я откидываюсь на диване, намереваясь наблюдать за тем, какую бы чертовщину она ни задумала. Мне плевать, что мой член неудобно вжимается в шов брюк прямо сейчас.

Роуз вылезает из джинсов, а затем быстрым движением стаскивает футболку через голову. Я не могу не спросить, стараясь, чтобы в моем тоне не было намека на веселье, чтобы она не подумала, что я смеюсь над ней.

— Что ты делаешь?

Когда Роуз ступает в платье, все остальные мысли о разговоре вылетают из головы. Кремовый шелк обтягивает каждый ее изгиб, придавая ее фигуре вид песочных часов, которой Мэрилин Монро могла бы позавидовать. Я сглатываю, поскольку в горле пересохло.

— Поможешь застегнуть?

Я в одну секунду встаю с дивана и оказываюсь подле нее. Я осторожно застегиваю молнию на ее спине и отхожу назад, чтобы увидеть, как она поворачивается ко мне лицом.

— Что думаешь?

Я смотрю и смотрю, а затем смотрю еще дольше. Она изящная. Я промаргиваюсь, вспоминая, что она ждет ответа.

— Ты выглядишь невероятно. Ошеломительно. Я…

Слабый румянец покрывает ее щеки и видимую часть груди.

— Спасибо. — Роуз зовет владелицу, они быстро делают подгонку и приносят ей подходящие туфли. Мы уходим на несколько сотен долларов беднее, но меня это не волнует. Я куплю сотню платьев, если бы я смог наблюдать, как она влезает и вылезает из них вновь и вновь. Особенно, когда ее груди тряслись, пока она виляла бедрами, чтобы снять платье. Господи, не думаю, что у меня когда-нибудь не будет эрекции рядом с ней, думая об этом сейчас.

Мы возвращаемся в квартиру, и я провожу Роуз в ванную, чтобы приготовиться. В магазине продали косметику, которую она тоже выбрала, и я жду не дождусь, чтобы увидеть ее в полном облачении. Она не появлялась такой с момента нашего знакомства, по крайней мере, официально, и я хочу увидеть эту искру в ее глазах.

Каким-то образом Роуз собирается быстрее, чем я. Ее волосы собраны и заколоты набок, платье идеально сидит на ней, а туфли делают Роуз почти такой же высокой, как я.

— Так что? — Она поворачивается.

Я с трудом сглатываю и иду к комоду в гардеробе. В верхнем ящике находится шкатулка, в которой хранится особенное ожерелье в виде венца, унаследованное когда-то от моей бабушки. Я надеваю ей его на шею, и тихий вздох Роуз стоит затраченных сил на ожидание в магазине, пока она выбирала это платье.

Когда я заканчиваю завязывать бабочку и надеваю туфли, она окидывает меня взглядом.

— Хорошо выглядишь. Тебе стоит чаще носить смокинги. Ты их украшаешь.

Я наклоняюсь и целую ее в щеку, желая, чтобы это были губы. Роуз смотрит мне в глаза, напряжение нарастает, пока дедушкины часы в гостиной не начинают звонить.

— Пора, — шепчу я. — Ты готова?

Роуз кивает, и я вывожу ее в коридор. Охранники не сводят глаз со своей обуви после того, как я награждаю их акульей улыбкой. Никто не прикоснется к ней. Никто даже не посмотрит на нее в этом платье. Никто не сможет смотреть на нее и не возжелать ее, а я сейчас не могу с этим мириться.

Мы садимся в машину и едем через весь город в роскошный музей, который служит штабом Чикагского совета. Когда мы прибываем, я понимаю, что недооценил свою сестру. Весь состав общества Чикаго здесь, они приветствуют друг друга, бросают на нас пренебрежительные взгляды, пока заходят в здание.