Даниэль тихо, практически не шевелясь, просидел около часа. Ева затихла, изредка всхлипывая, потянулась, судя по звукам, к стакану с водой.

− Эй? – хриплый шёпот.

− Я здесь. Как ты? – тоже шёпотом. Даниэль осмелился повернуть голову и встретиться с больным взглядом девушки.

− Он убил тебя, − она болезненно скривилась, задохнулась, снова потекли слезы по щекам, − убил.

− Нет, детка, я жив, – Даниэль плавно, чтобы не пугать резкими движениями изменил позу. Под её пристальным недоверчивым взглядом, Даниэль медленно переместился ближе, − Ева, смотри на меня. Я жив. Никто не убивал, видишь?

Его ладонь аккуратно приблизилась к середине кровати, предлагая девушке проверить самой. Она настороженно смотрела и не решалась прикоснуться. Даниэль ждал, сохраняя на лице спокойствие, хотя в душе все разрывалось на клочки от бессильного гнева и острого сочувствия. А что если подруга не вынесла и сломалась? Если не сможет больше решиться на борьбу, если больше нет сил, и проще остаться в плену страха? Даниэль слегка улыбался, но мысли об этом больно царапались, замер в ожидании её шага.

− Верь мне, − прошептал отчаянно и чуть шевельнул пальцами, − все хорошо. Разве я когда-нибудь тебя обманывал?

В голубых глазах блеснуло тепло, будто растаял иней. Ева дрогнула и несмело залезла на кровать, коснулась тёплой руки Даниэля. Секунда на осознание и вот она уже прижалась к нему всем телом. Девушку колотила крупная дрожь, потому Дан стал её укутывать в одеяло и укачивать как ребёнка. Да, переломный момент случился, теперь Ева станет бороться, либо окончательно сойдёт с ума.

Тогда – Ева

– Раздевайся! – Эрик горящим взглядом осмотрел девушку, сглотнул и двумя пальцами оттянул воротник, – Ты настолько хороша, что мы никуда не едем! – заявил наглец, когда его взгляд скользнул от каблуков туфелек до конца глубокого разреза.

Ева кожей чувствовала, как Эрик изучает её фигуру, затянутую в тонкую чёрную ткань. Под его восхищённым взглядом плавилась, а ещё – искренне гордилась собой. Напольное зеркало в шикарной раме отражало их двоих – одинаково великолепные, будто звезды перед выходом на красную дорожку – роскошь, стиль и порок.

− Нет уж, я потратила чёртову уйму времени на сборы, − улыбнулась Ева так, что парню стало не очень удобно в узких брюках.

− А мы аккуратно, − сделал он плавный шаг к жертве, на красивом лице не было ни одной приличной эмоции, − совсем-совсем аккуратно.

− Нет! – шутки в сторону, им действительно пора выезжать! Ева вскинула руки и попятилась. Хотя кровь уже бурлила, а идея задержаться не казалась такой уж плохой, − Эрик Покровский, не смей! Нам пора, а аккуратно мы ничего не умеем! Не смотри на меня так! Это, − девушка ткнула пальцем в своё отражение, − сегодня неприкасаемое!

Эрик в ответ только хищно улыбнулся и сделал несколько скользящих шагов, разумеется, поймал в объятия. Держать в руках девушку и чувствовать ладонью её участившийся пульс очень нравилось. Прошло несколько месяцев со дня знакомства, а его интерес к девушке не угас, даже наоборот – Эрик чувствовал что, увяз по самое горло.

Ева замерла, прижалась спиной к мужской груди и медленно выдохнула – надо держать себя в руках. Ей тоже никуда ехать не хотелось, но они обещали. Другое дело, что Эрик в смокинге – это само искушение. Куда там Люциферу с его подачками. Вот за что можно душу продать, зачем вообще нужны какие-то там деньги и власть. Повернулась к нему лицом, вдохнула парфюм и не смогла удержаться от шалости: потянулась к мужской шее.

Эрик увидел этот жест в зеркало и…ощутил горячий язык на коже, как зубы прихватили кожу.

− Вот же ведьма, − прорычал и подхватил под ягодицы, усадил на себя. Покровский собрался наплевать на все эти пафосные сборища с высокой колокольни. Как и на чёртову причёску вместе с платьем.

− Нет! Эрик, черт побери! Я больше не буду, пусти меня! – девушка хохотала и пыталась воззвать к разуму, пока он задирал платье и довольно аккуратно пристраивал её попу на столе, прямо в этом же будуаре, − нас ждут, имей совесть!

− Подождут! – пальцами отодвинул трусики и закрыл ей рот поцелуем. Чтобы не портить причёску, Эрик ухватил девушку за шею и рывком вошёл. С нескрываемым наслаждением простонал в ухо, − моя.

Сборы по поводу важного благотворительного приёма проходили в родовой резиденции. Эрик не любил здесь жить: в город ехать далеко, жизнь по аристократическому уставу, а интерьер раздражающе помпезен. Функциональность и минимализм ценил гораздо больше. Здесь же все дышало тяжёлой роскошью прошлых веков. Вроде и красиво и эффектно, но ощущение музея не покидает ни на миг. Но Ева удивительно гармонично вписывается во все эти излишества, даже в кроссовках, что уж говорить о наряде от кутюр.

Он наблюдал, как суетливо девушка поправляет платье и придирчиво изучает себя в зеркале, на лице у неё мелькает проказливая улыбка. Его бы воля и точно никуда бы не поехали, но обещание нужно сдержать.

− Поехали. И не смей ко мне прикасаться! – пригрозила блондинка, подозрительно косясь на него, − я серьёзно, Эрик, держи себя в руках.

− Ага, прям как ты, − иронично согласился, забавляясь, что в итоге виноват он, оказывается. А не страстная и чувственная девушка.

Доехали без опозданий, но с нарушением скоростного режима в два раза. Последнее волновало наследника бизнес империи ничтожно мало. Эрик кинул ключи от машины парковщику и помог выйти спутнице. Они, не сговариваясь, нацепили на лицо маску вежливого спокойствия. Эрик предложил девушке локоть и они чинно последовали ко входу.

Приём проходит в пафосном отеле, где Алессандра любила снимать банкетные залы – роскошно, помпезно, но со вкусом – белый мрамор, умеренная позолота, классические линии и фактуры.

Сегодня собрались богатые и очень богатые люди. В их узком кругу обожают публично сорить деньгами и притворятся миротворцами. Эрик разглядывал гостей и саркастично комментировал для Евы присутствующих:

– Смотри, я тоже однажды стану как тот олигарх с пузцом, лысиной и откровенной эскортницей рядом, – девушка тихо фыркнула, в глазах искрил смех, но Эрик продолжал серьёзным тоном: – Она бестолково улыбается и пьёт шампанское. Знаешь почему? Разговаривать, скорее всего, ей запретили. В принципе, понимаю такое решение. А вон та дама с подозрительной шкуркой на плечах – это кто ж такой красивый помер – жена дядечки в фиолетовом пиджаке. Ага, вон того самого, который тискает красотку в белом. Как думаешь, у них l'amour à trois9?

– Как знать, – хихикнула в том же тоне, – там может быть и гастрономический интерес. Глянь на его габариты и голодные глаза. Или жена просто заботливая – лично выбирает любимому фаворитку этого месяца.

– Угадала, – хмыкнул Эрик и прошёл чуть дальше, – Ха, есть ещё интересный вариант – вон тот мужик с пустыми глазами маньяка, магнат с юга, сидит на нефтяном фонтане и по слухам – педофил.

Эрик вежливо кивнул – все же партнёр отца – а потом отвернулся. Настроение шутить пропало и у Евы – она держалась за его локоть и сохраняла внешнее спокойствие, хотя ладонь довольно крепко уцепилась. Эрик ободряюще улыбнулся, понимал её – сборище на любителя. С гораздо большим удовольствием он бы поехал куда угодно, хоть в зоопарк. Но если для Эрика это было привычное болото, то Ева всегда страдала.

– И почему ты оказался мажором голубых кровей, – проворчала девушка. Покровский иронично фыркнул в ответ: Ева с большим неудовольствием привыкала к его миру, – вот свезло так, свезло…

− Улыбайся, родная, − он сунул ей бокал шампанского. Золотова ворчит, а ведь делает успехи – неплохо держит лицо, довольно свободно держится, разговор может поддержать и нервы потрепать особенно навязчивым, − завтра нас самолёт унесёт в красивое место, где мы будем делать что хотим.

− Надеюсь, мы хотя бы по городу погуляем? – намекнула Ева на прошлый уикенд, − имей в виду я планирую выбраться из отеля. Это же Париж.