– Я из другого мира, – ответил я, – с великой планеты Земля. Она обращается вокруг Солнца, как и Барсум, который мы называем Марсом. Как я попал сюда – этого я и сам не понимаю. Но я здесь и рад, что мое присутствие может быть полезно Дее Торис.

Она долго и вопросительно смотрела на меня опечаленными глазами. Я хорошо знал, что поверить моим словам трудно, и не надеялся, что она поверит. Я не хотел говорить с ней о моем прошлом, как ни жаждал я приобрести ее доверие и уважение. Но как трудно было отказать этим молящим глазам в малейшем желании.

Наконец она улыбнулась и сказала, вставая:

– Мне придется поверить, хотя я и не понимаю. Я могу представить себе, что вы не принадлежите к современному Барсуму. Вы такой же, как мы, и в то же время другой… Но зачем ломать голову над загадкой: я верю вам, потому что хочу верить!

В этом была логика – настоящая, земная женская логика, и не мне придираться к ней. В сущности, это была единственно правильная точка зрения в данном случае. Наш разговор перешел на общие темы, и с обеих сторон посыпались вопросы. Она расспрашивала об обычаях моего народа и высказала удивительное знание земной истории. На мой удивленный вопрос она рассмеялась и воскликнула:

– О! Каждый барсумский школьник знает географию Земли, осведомлен о фауне и флоре, а также об истории вашей планеты. Разве мы не можем видеть все происходящее на вашей Земле, как вы ее называете? Разве не висит она на небе на виду у всех?

Должен признаться, что ее слова поразили меня не меньше, чем мои заявления должны были ошеломить ее. Я ей это и сказал. В общих чертах она объяснила мне устройство приборов, передающих точное изображение происходящего на любой планете и многих звездах. Эти изображения, сфотографированные и увеличенные, так точны в деталях, что на них легко различать предметы не крупнее стебелька травы. Позже я увидел в Гелиуме много таких снимков и сами приборы.

– Если вы так хорошо знакомы с Землей, – спросил я, – почему же вам трудно поверить, что я оттуда?

Она снова улыбнулась, как взрослый снисходительно улыбается невинным вопросам ребенка:

– Потому, Джон Картер, – сказала она, – что на планетах со схожими атмосферными условиями, как Земля и Барсум, и живые существа схожи. Но земляне покрывают свое тело странными безобразными кусками тканей, а головы – столь же безобразными колпаками. Мы никогда не могли понять причину этого. Вы же, когда вас нашли таркианские воины, были обнаженым, хотя и безо всяких украшений. То, что на вас не было украшений, – сильный довод в пользу вашего небарсумского происхождения, но отсутствие нелепых покровов указывает на то, что вы не землянин.

Тогда я рассказал ей подробности моего отбытия с Земли и объяснил, что полностью был одет в столь непонятные ей нелепые покровы.

В эту минуту вернулась Сола с нашими скудными пожитками и со своим молодым марсианским протеже, которому, конечно, предстояло разделить с ними квартиру.

Сола спросила, не заходил ли к нам кто-нибудь, и была удивлена нашим отрицательным ответом. Оказалось, что она встретила спускающуюся по нашей лестнице Саркойю. Очевидно, та подслушивала, но ничего особенного мы не говорили и не придали этому особого значения, только лишь решили в будущем быть как можно осторожнее.

После этого мы с Деей Торис занялись осмотром прекрасных комнат. Она рассказала, что этот народ процветал около сотни тысяч лет назад. Это были прародители ее расы, но они смешались с двумя другими народами: темными, почти черными, и с красно-желтой расой.

Эти три могучие ветви высших марсиан вступили в тесный союз, когда марсианские моря стали высыхать. Они вынуждены были отступать в непрерывно сокращающиеся плодородные области, где подвергались нападениям диких зеленых орд.

Века тесных отношений и перекрестных браков дали в результате расу красных людей, прекрасной представительницей которой являлась Дея Торис. За время многовековых лишений и непрерывных войн (и против зеленых, и между собой) погибло многое из высокой цивилизации светловолосых марсиан. Но современная красная раса достигла таких высот развития, что новые открытия и достижения культуры с лихвой возместили утрату.

Эти древние марсиане были расой высоко цивилизованной, но превратности столетий, когда им приходилось приспосабливаться к новым тяжелым условиям, не только совершенно остановили их развитие, но привели к почти полной потере всех архивов, летописей, литературных памятников.

Дея Торис рассказала много интересных фактов и легенд. Она поведала, что этот приморский город был в древности торговым и культурным центром, известным под названием Корада. Прекрасная естественная гавань защищалась с суши красивыми холмами. Все, что осталось от нее, – маленькая долина в западной части современного города. А проход через холмы к бывшему морскому дну был раньше каналом, по которому суда доходили до самых городских ворот.

Берега древних морей были усеяны подобными городами. Несколько небольших городов и сейчас еще можно найти в центре моря, куда жители отступали по мере убывания воды. Но последним средством спасения стали так называемые каналы Марса.

Мы были так поглощены осмотром здания и разговором, что не заметили, как наступил вечер. Нас вернуло к действительности появление посланца, принесшего мне от Лоркаса Птомеля приказ немедленно явиться к нему. Я простился с Деей Торис и Солой, приказал Вуле охранять их и поспешил в приемный зал. Там меня уже ждали Лоркас Птомель и Тарс Таркас.

Когда я вошел и поклонился, Лоркас Птомель велел мне приблизиться, устремил на меня свои ужасные глаза и сказал:

– Вы провели у нас несколько дней и своей смелостью успели уже достигнуть высокого положения. Но все равно вы – чужой. И странное дело: вы пленник – и тем не менее отдаете приказы. Вы чужестранец – и в то же время таркианский вождь. Вы карлик – а между тем убиваете сильного воина одним ударом кулака. А теперь доносят, что вы готовите побег с пленницей другой расы – с пленницей, которая, по ее же словам, почти убеждена в том, что вы возвратились из долины Дор. Каждого из этих обвинений было бы достаточно для вашей казни, но мы – справедливый народ и после возвращения в Тарк дадим вам случай оправдаться на суде, если только этого пожелает Тал Хаджус. Однако, – продолжал он своим мрачным гортанным голосом, – если вы сбежите с красной девушкой, отвечать перед Талом Хаджусом придется мне. Возникнет вопрос о старшинстве между мной и Тарсом Таркасом. Я должен буду доказать свое право повелевать, или знаки вождя перейдут с моего трупа к нему – таков обычай тарков. Между мной и Тарсом Таркасом нет ссор. Мы правим совместно и не хотим биться друг с другом. Поэтому я был бы рад, Джон Картер, если бы вы умерли. Но без приказания Тала Хаджуса мы можем убить вас только в двух случаях: если вы нападете на одного из нас или попытаетесь бежать. В интересах справедливости я должен предупредить вас, что мы только этого и ждем, чтобы освободиться от столь тяжелой ответственности. Для нас чрезвычайно важно доставить красную девушку к Талу Хаджусу. Целое тысячелетие тарки не имели такой добычи. Она – внучка величайшего из красных джеддаков и нашего непримиримейшего врага. Красная девушка сказала, что нам недоступны добрые чувства, но мы – народ прямой и справедливый. Вы можете идти. Я закончил.

Я повернулся и покинул приемный зал. Так вот начало преследований Саркойи! Теперь я припомнил те отрывки разговора с Деей Торис, которые касались предполагаемого бегства и моего происхождения. Как быстро донос достиг ушей Лоркаса Птомеля! Саркойя была старшей и доверенной прислужницей Тарса Таркаса. Это давало ей большую власть и возможность интриговать, так как Таркас был правой рукой Лоркаса Птомеля.

Однако я не только не испугался предупреждения правителя, а, наоборот, сосредоточил на побеге все мысли. Это был единственный выход для Деи, иначе в резиденции Тала Хаджуса ее ожидает ужасная судьба.