– Ты все слышала?– хмуро спросил он меня, присаживаясь за наш столик.

– С большего, – уклончиво ответила я. – Но, во всяком случае, понятно, что ночь у вас была бурная…

– Похоже на то, – Вержбицкий растерянно улыбнулся. – Правда, я мало что помню. Все-таки безлимитные напитки в баре – истинное зло. Остановиться практически невозможно.

– Почему же? – возразила я. – Если есть сила воли и голова на плечах…

– Неужели ты никогда не перебирала с алкоголем, чтобы тебе потом было стыдно? – босс с веселым любопытством посмотрел на меня.

– Никогда, – твердо, а главное, честно ответила я. – Поэтому и никогда не было стыдно…

Да, за перепой стыдно не было, а вот за что то, что поступала когда-то как дура, стыдно до сих пор. Но об этом боссу знать совсем ненужно.

– Уважаю, – усмехнулся Вержбицкий. Но по выражению его лица трудно было понять, иронизирует он или говорит серьезно. Потом же он вернулся к «наболевшему»: – Уже одно хорошо, что выяснил, где рубашка с карточкой. Может, и часы там. У меня есть привычка снять их и положить в какой карман.

– Хорошо, что все это утонуло в океане? – меня удивлял его оптимизм.

– Ну да, – он снова усмехнулся. – Зато не нужно искать по всему лайнеру. Нет всего этого больше, значит, нет. Как и нашего меню, – босс стал оглядываться в поисках официанта, но тот уже спешил к нам с извинениями.

Во время самого концерта я заметила еще одно знакомое лицо: Рикардо, снова он. Сидел все у того же бара, правда, на другом конце от Шелли. И беззастенчиво пялился на меня с боссом. Когда же я во время перерыва отошла в дамскую комнату, то на обратном пути ожидаемо с ним столкнулась.

– Не пойму, кто ты? – преградил он мне дорогу. – Работаешь на лайнере, но время проводишь с одним из пассажиров. Это разве позволено? И если так, то почему он, а не я? Чем я хуже?

– Тем, что вы мне совершенно неинтересны. И нет, я не менеджер на лайнере, а такой же пассажир, как и вы.

Пока он переваривал мои слова, мне удалось обойти его и продолжить свой путь. Но до столика я все равно не дошла: меня перехватила Глория.

– Ну как вам концерт? – спросила она. – Чудесно, правда?

Я не поклонница джаза, но сейчас вынуждена была согласиться: играли музыканты превосходно.

– А когда будем подплывать к Буэнос-Айресу, настоятельно рекомендую посетить вечер аргентинского танго. Его вы точно не забудете! Правда, пройдет он почти в самом конце нашего путешествия, но это стоит ожидания, – пламенно заверила меня Глория.

Я поблагодарила ее за совет и уже хотела уйти, как вдруг она сказала мне:

– Я вот что подумала, Лера. Если вам так некомфортно с господином Вержбицким в одной каюте, может, приходите спать ко мне? Конечно, у меня тесновато после вашей каюты, но есть мягкий диван.

– Спасибо большое, но мне кажется это тоже не совсем удобно, – я опешила от такого предложения.

– Уверяю, я совсем не против вашего соседства, – Глория добродушно заулыбалась. – Поэтому подумайте и, если что, приходите. Номер каюты вы знаете.

Я еще раз ее поблагодарила и наконец вернулась к Вержбицкому.

– Вы сегодня собираетесь продолжить знакомство с барами или же останетесь в каюте? – поинтересовалась я у босса. – Просто я бы тоже хотела скорректировать свои планы.

– Вы тоже хотите познакомиться с барами? – усмехнулся Вержбицкий.

– Наоборот, хочу провести эту ночь спокойно.

– На самом деле, у меня было такое же желание: остаться в каюте и нормально поспать.

– Отлично, тогда на сегодня вы остаетесь, а я ухожу.

– Куда? – Вержбицкий явно не ожидал от меня такого заявления.

– Туда, где мне будет спокойно.

О том, что это будет каюта Глории, я пока решила умолчать.

В этот вечер уже я собирала с собой одеяло и подушку, заодно и вещи для сна, а Вержбицкий молча за мной наблюдал.

– Ты точно идешь в нормальное место? – спросил он наконец озабочено.

– А что в вашем понимании «не нормальное»? – уточнила я.

– Там, где тебя могут обидеть. Ты ведь все-таки девушка. А еще моя помощница, за которую я отвечаю. Я буду волноваться за тебя.

– Не волнуйтесь. Вернусь в целости и сохранности, с подушкой, одеялом и полностью одетая. И да, трезвая.

Вержбицкий усмехнулся, оценив мой сарказм, но спросил о другом:

– Тебе твой новый друг нашел место для ночевки? Мне просто нужно знать. Если это так, то я буду спокоен.

– Какой друг? – я, правда, сразу не поняла, о ком он.

– Тот стюард, с которым ты каюты изучала.

– А, Питер… Нет, я иду не к нему.

– Только не говори, что это тот тип, с которым ты общалась в ресторане.

О, босс еще и это успел заметить! Надо же…

– Нет, это не Рикардо, – сама не знаю, зачем назвала этого прилипалу по имени. Неужели назло Вержбицкому?

– Очень хорошо. А то он мне не внушает доверия.

Хм… Доверия он ему не внушает. А мне, может, не внушает доверия Шелли, но я же об этом не говорю в лоб.

– Все, я пошла, Ярослав Юрьевич, – я двинулась к двери. – Спокойной ночи.

– Спокойной ночи, – он проводил меня взглядом. – Аккуратно там…

Боже, какая забота от начальства! Как бы ни растечься счастливой лужицей…

Глория встретила меня радостно:

– Вы все-таки решили ко мне прийти. Ну и правильно! Стелите себе на диване, там удобно, я проверяла. В ванну вам не надо?

– Нет, спасибо, я уже приняла душ в своей каюте, – я положила постельные принадлежности на предложенный диван.

– Тогда я оставлю вас на минут десять.

Глория скрылась в ванной, я стала стелить себе постель. Когда она вышла, я уже лежала под одеялом и отчаянно гнала от себя мысли о том, что здесь нет окон. И как я забыла о такой детали, когда соглашалась на предложение Глории? Но теперь уйти будет просто неприлично.

– Ну как, не тесно? – полюбопытствовала тем временем Глория, массажируя свое лицо с нанесенным кремом.

– Нет, вполне удобно, спасибо, – ответила я с улыбкой, хотя диван и показался мне чуть жестковат.

Глория тоже легла в постель, еще смазала кремом руки и наконец выключила свет.

– Вы еще не смотрели экскурсии? – донесся ее голос из глубокой темноты.

Мамочки, как она живет здесь? А утром тут тоже так темно? Конечно, глупый вопрос. Откуда тут свет?

– Нет, попробуем заняться этим завтра, – ответила я рассеянно.

– Обязательно займитесь, иначе через день у нас остановка на Барбадосе, надо как-то с экскурсиями определиться, – раздался зевок, скрипнула кровать.

– Да, хорошо…

– Что-то я сегодня так устала, – уже сонно пробормотала Глория. – Спокойной ночи…

– Спокойной ночи… – ответила я и тоже закрыла глаза, желая себе тоже заснуть поскорее.

Но где там! Мозг работал как безумный, подсовывая мне разные картинки и намереваясь запустить паническую атаку. Кромешная темнота реально сводила с ума, мне даже почудились удары волн о корму, хотя такое было просто нереально: мало того, что эта палуба находилась выше ватерлинии, так еще и каюта внутренняя. Здесь вообще ничего не могло быть слышно.

«Как в подземелье», – мелькнула мысль, и мне уже стало казаться, что в каюте не хватает воздуха. Я зажмурилась что есть силы, стараясь отогнать панику и успокоиться. Стала выравнивать дыхание, вспоминать все, что мне рассказывал Питер про безопасность на корабле. Тут все продумано… Система оповещения работает без сбоев… Шлюпок хватит на всех… При экстренной эвакуации не смотрят на статустность пассажира… Спасают всех… И шторма в ближайшие дни и даже недели не ожидается. Все хорошо, Лера, все спокойно…

И тут тишину каюты нарушил храп.

Я даже содрогнулась, а из головы тотчас вылетели все прежние мысли и страхи. Храпела Глория знатно, с переливами. Иногда она замолкала, и в эти короткие минуты я пыталась заснуть. Спустя несколько таких партий клаустрофобия чуток притупилась, зато появилось стойкое желание – спать! Я несколько раз порывалась встать и потормошить Глорию, но стеснение и чувство такта мне не давали этого сделать. Все-таки я здесь гостья, со мной поделились своим личным пространством и некрасиво требовать для себя еще больших удобств.