– Вернёмся к предмету нашего разговора.

– Какому из?

– Почему я должен захотеть избавиться от Вас?

  Ева глубоко вздохнула.

– Вы читали досье?

– Читал.

– И?

  Саваоф Теодорович пожал плечами.

– Не заметил там ничего такого, что бы меня смутило.

– Значит, Вы невнимательно его читали.

– Навряд ли, – Саваоф Теодорович пробежался глазами по шахматному полю и передвинул фигуру. – Я всегда внимательно читаю досье, особенно когда дело касается близких мне… Людей. Ваш ход.

– И Вас не смутила строчка с моими болезнями?

– Ничуть.

– А зря, – Ева опустила взгляд на доску и сосредоточилась на игре. – Подобное пренебрежение может плохо для Вас обернуться. Для Вас и для Ады.

  Саваоф Теодорович тихо засмеялся, хотя Ева не сказала ничего смешного.

– Позвольте мне самому решать, подходите Вы мне или нет. Поверьте, если бы Вы меня чем-то не устраивали, Вы бы не получили моё смс накануне пятницы.

– Но я больна. Возможно.

  Саваоф Теодорович сначала замер, а потом с опасным блеском в глазах наклонился вперёд.

– Я предложил Вам должность? Да. Вы согласились? Да. Какая Вам разница, почему я это сделал? Какое. Вам. Дело? – прошипел он ей почти в лицо с лёгким змеиным прищуром. Взгляд Евы остался холоден и пуст. – Вы согласились. Всё. Точка. Тема закрыта.

– Минутная слабость, – выдохнула полушёпотом Ева, но Саваоф Теодорович услышал.

– Сомневаюсь, – усмехнулся он, двигая фигуры на шахматном поле. – Скорее безысходность, причём не просто безысходность, а многолетний поиск отдушины.

– И выхода, – кивнула своим и его мыслям Ева, выдавая настроение одними только глазами. – Ваш ход.

– Я не хотел Вас задеть. Простите.

– Да нет, всё нормально. Это правда, не более и не менее. Просто будьте готовы к странным выходкам с моей стороны…

– Мы уже это обсудили и закрыли тему, – нетерпеливо перебил её Саваоф Теодорович. – Ваш ход.

– Да-да, простите.

– Давайте лучше поговорим об Аде.

– Аде? – с удивлением переспросила Ева. Саваоф Теодорович показал глазами наверх, и Ева понятливо кивнула.

– Как она Вам?

– Не знаю, – пожала плечами Ева и скосила глаза в окно. Там всё ещё шёл дождь. – Как и с Вами, мы знакомы всего… Три неполных дня. Нигде раньше мы с Вами не встречались, если мне не изменяет память.

– Не прикидывайтесь. Я спрашиваю про Ваше впечатление. Неоднозначное впечатление.

  Ева прищурилась.

– Как Вы узнали?

– У Вас написано на лице, – Саваоф Теодорович неопределённо махнул рукой перед своим лбом и снова засмеялся. – Так что?

– Ей точно пять лет?

– Юридически – да.

– Что значит «юридически»?

  Саваоф Теодорович откинулся на спинку стула и поднял свои раздвоенные глаза к потолку.

– Один, два, три, четыре, пять. Всего лишь цифры! Что они вообще значат?

– Количество прожитых лет.

– Да. Но возраст человека определяет не количество прошедших годов – я сейчас говорю про настоящий возраст, возраст души, – а события, которые случились за это время. Что заставляет нас становиться старше? Умнее? Не обязательное условие, но трагедии подходят для этого лучше всего…

– Так у Вас случилась трагедия? Поэтому Вам не с кем оставить Аду?

– Может быть, – размыто ответил Саваоф Теодорович, возвращаясь к игре. – Ваш ход.

– Хорошо, а Мария? – спросила Ева спустя какое-то время тишины. Саваоф Теодорович вопросительно поднял на неё глаза.

– Что – Мария?

– Кто это? Вряд ли просто бывшая коллега.

– Друг, пожалуй. Почему нет?

  Ева усмехнулась.

– Как-то не похоже.

– Придётся поверить. Да и вы толком не виделись – как Вы можете о ней судить, если не видели её истинное лицо?

– Истинное лицо? – скептически выгнула бровь Ева, делая ход. – А оно есть?

– Вы сегодня не в настроении.

– Вы тоже.

– Да, оно есть, и очень красивое, если хотите знать, – Саваоф Теодорович встал из-за стола за чайником. – Чай?

– Если можно. Она правда Ваш друг?

– Да. Что Вас так удивляет?

  Ева откинулась на спинку стула и глубоко вздохнула.

– Не знаю. Она – именно она – не похожа на друга.

– Нет, ну Вы определённо сегодня не в духе. Где Ваша привычная светлость?

– Привычная? Вы со мной не знакомы.

– Бросьте, Ева. Вчера и позавчера Вы такой не были, и вряд ли ещё когда-то будете такой.

– Что поделать – настроение не всегда бывает хорошим. Оно не плохое, и это уже замечательно.

– Вы слишком мнительны.

– А Вы?

– М?

– А Вы мнительны?

– Есть такое. И суеверен.

– Например?

  Саваоф Теодорович усмехнулся.

– Я бы привёл парочку случаев, но, боюсь, они Вас испугают.

– Не Вам и не мне говорить о страхе. Рассказывайте, раз уж начали.

  Саваоф Теодорович хмыкнул и сделал ход.

– Моё сообщение разбудило Вас. Вы спали.

– Да. Не буду даже спрашивать, откуда Вы это знаете.

– Да уж, не утруждайтесь. Более того скажу, что Вы заснули над Библией. Вы читали её, верно?

– Скорее освежала в памяти. И что с того?

  Саваоф Теодорович пожал плечами.

– Ничего. Я вижу в этом светлое предзнаменование, но Вы – вряд ли.

– Какое предзнаменование?

– Светлое, – глаза Евы холодно прищурились. – Вы не доверяете мне.

– А есть причины доверять?

– Но ведь я Вам нравлюсь. Симпатизирую, во всяком случае.

  Ева раздражённо поджала губы.

– Это тоже написано у меня на лице?

– Для меня – да. Так же как и то, что в ночь на пятницу Вам снился сон.

– Удивительно. И как же Вы догадались?..

  Саваоф Теодорович хотел было что-то сказать, но промолчал.

– Вы, как вижу, не суеверны.

– Не приходилось пока видеть правдивость примет.

– Это правильно… – Саваоф Теодорович задумчиво поднял пешку и, пару мгновений рассматривая поле, опустил её на следущую клетку. – Иногда и глазам не стоит верить. Кому, как не Вам, это знать.

– Так в чём Вы видите предзнаменование?

  Саваоф Теодорович промолчал.

– Архангел Михаил – один из тех, кто, по легенде, отправил Жанну д’Арк на священную войну.

– Это сейчас к чему?

– Ну, может, Вас тоже кто-то направил. Или направляет. Сейчас.

– Кто и к кому? – Еву начал немного раздражать весь этот разговор с видениями, суевериями и приметами, особенно учитывая, что их центром была она сама.

– А может, никто не направляет. Как там говорят? Мы сами кузнецы своего счастья…

– Да к чему Вы это?! – невольно воскликнула Ева.

– Пока ни к чему. Не будем загадывать.

  За окном промелькнула большая тень, и Ева успела заметить странное чёрное существо, обвившееся дымом вокруг дерева напротив дома. Белые глаза-светлячки приглушённо сверкнули в сумраке грозы.

– Кто это?.. – тихо спросила Ева, указывая глазами на существо. Саваоф Теодорович посмотрел туда, куда был направлен её взгляд, но, кажется, никого там не увидел.

– Вы про кого? Про молодого человека?

– Какого мол…

  Ева перевела взгляд чуть левее и столкнулась глазами с «человеком в окне», отчего сердце невольно ухнуло и будто замерло: он стоял в опасной близости от дома и, нисколько не стесняясь, заглядывал через запотевшее мутное стекло в полутёмную гостиную. Намокшая под проливным дождём белая рубашка прилипла к телу, и оттого ещё заметнее стала его ужасная худоба, граничащая с ненормальной; большие на выкате глаза смотрели в разные стороны и жили на лице своей собственной, отдельной жизнью, пока остальные мышцы застыли, словно погребальная маска, с этой жуткой неестественной улыбкой от уха до уха. Большие неровные зубы пожелтели от времени, а кожа, кажется, побледнела, несмотря на приглушённый серый свет пасмурного дня.

– Странный он какой-то, – выдала Ева, поднося к губам кружку. Саваоф Теодорович хмыкнул куда-то себе в усы.

– Не меньше, чем Вы, я и кто-либо другой в этом мире, – парировал он, не отрывая взгляд от шахматной доски. – Ведь взять даже Вас, Ева… Прекрасная девушка. Добрая. Честная. Терпеливая. Все семь добродетелей нашли в Вашей душе приют. Вашему внутреннему миру можно было бы посвятить отдельную книгу… Но только не душе. Голова – вот главный герой Вашего воображаемого романа. Возьмись за него перо, и ему не было бы равных в сюрреалистичном мире иллюзий, галлюцинаций и бреда. Пока все рыцари сражаются с драконами, со злом, что похитило принцессу, Ваш воин борется с самим собой… И проигрывает в схватке со страхом. Ведь так, Ева? Страх стал Вашим спутником на последние десять лет? Он такой верный, никогда не оставляет… Его преданности можно позавидовать.