– Ну куда же ты?.. – усмехнулся сибиряк, плавно нажал на спусковой крючок, отстранился от прицела. Разведчик знал, что и в предрассветной мгле пуля настигнет беглеца.
– Вперед! – гаркнул Киселев и первым выпрыгнул из вагона.
Американский офицер, корчась от боли, попытался вытащить кольт. Но резкий удар в челюсть вернул его в бессознательное состояние.
– Медведь, за руль! Следопыт, затаскивай этот кусок мяса. Сирень! Что копаешься? Бегом, – крикнул майор в сторону вагона, оглядываясь по сторонам.
Миша подхватил пулемет, бросился к машине. Следопыт, взвалив рацию, десантные мешки и, удерживая, как пушинку, Ингу, бесшумно двинулся за ним. Предрассветный воздух-кисель раздирался хаотичными выстрелами, сполохами взрывов гранат. Бой приближался в их сторону.
– Куда ехать, Константин? – не поворачивая головы, бросил Михаил. Двигатель работал уверенно. В машине полбака бензина.
– Куда? К помещению караула. Хотя где оно? В тумане не разглядишь. Подожди секунду. Эй, камрад? – Киселев наклонился, похлопал по щеке стонущего американского офицера. Тот замычал, открыл глаза. – Сирень, переводи: «Где находится караульное помещение? Пароль? Скажет правду, останется живым».
Инга перевела. Офицер замотал головой, дрожащими губами выдавил ответ, который тут же озвучила разведчица:
– Константин, пленный офицер отвечает, что устав не позволяет говорить эти сведения. Он требует предъявить наши полномочия.
– Ах, гад! Переводи, что мой устав позволяет продырявить ему башку, а тем более вторую руку, – Киселев резко передернул затвор «парабеллума». – Вот мои полномочия! – ствол жестко уперся в грудь американца. – Ну!
– Вы силой принуждаете меня говорить. В целях сохранения жизни я могу дать показания. Подтвердите, что мне оставят жизнь, – перевела девушка сбивчивые фразы американца.
– Вот это другое дело! Бог не выдаст, свинья не съест – мой ответ, – губы майора раскрылись в скабрезной усмешке…
– Так и переводить? – глаза разведчицы расширились в недоумении.
– Переведи, что гарантирую жизнь.
Через минуту джип с разведчиками, крадучись в густом тумане, двигался вглубь фронтовых складов по уложенной бетонке. Справа и слева лучи света вырывали из темноты складские помещения и огромные цистерны. Американец сидел на переднем сидении. Лицо злое. Правый глаз распух, в кровоподтеке. Рот перекошен от боли. Шум недалекого боя заглушал его стон. Вскоре фарами осветилось кирпичное здание, огороженное колючей проволокой.
– Это караул, – офицер дотронулся до руки Михаила.
– Стой! Пароль? – тут же раздался окрик часового. Из караульной будки выглянул солдат, держа наготове для стрельбы самозарядную винтовку М1 Garand. Джип послушно застыл у железных ворот со шлагбаумом.
– Канзас, болван! – окриком подал голос Киселев, сидевший за водителем. Он был одет в полевую форму капитана десантных войск США.
– Кто вы? Я вас не знаю. Выйдите из машины, покажитесь, – часовой включил фонарик и направил луч на джип.
– Офицер Сильвер ранен. Открывай шлагбаум, солдат, – выкрикнула Инга, придя на помощь Киселеву. – Немецкие диверсанты атакуют северный КПП.
– Где начальник караула? – не унимался часовой. – Это его машина.
– Говори, падла, или я не ручаюсь за свой «парабеллум», – зашипел в ухо американцу Киселев.
Начальник караула понял угрозу без перевода. Опершись здоровой рукой о дверь, чуть приподнялся, выглянул из-за лобового стекла.
– Открывай, мазефакер! – прохрипел он злым тревожным голосом. Из левого рукава шинели офицера сочилась кровь. Солдат узнал начальника. Быстро открыл шлагбаум и подбежал к машине, чтобы извиниться. Следопыт мгновенно понял легкий кивок майора. Невероятная сила оторвала часового от земли и, притянув к огромному десантнику, чуть развернула голову. – Полежи, голуб, пробил час, – пробасил гигант в ухо иноземцу.
– Газуй, Медведь, чего ждешь? – рыкнул Киселев, когда часовой лежал у дороги. – Караул нейтрализовать, занять оборону! – последовала новая команда, когда джип остановился у входа. Холодный вороненый ствол уткнулся в лопатку начальнику караула. – Выходи! Не вздумай бежать. Пристрелю!
Американец вздрогнул в испуге, услышав перевод. Еще ниже согнул голову и, пережимая рукой сочившуюся неглубокую рану, поднялся по ступенькам караула.
Михаил и Следопыт застыли по бокам двери главного входа. Лица каменные. Зубы сжаты. В глазах – невероятная решительность. В стальных руках Следопыта удавка. Медведь сжимал рукоять ножа. Пулемет в готовности.
– Что с вами, офицер Сильвер? – раздался испуганный голос караульного, увидевшего в глазок начальника караула. Дверь распахнулась…
Секунда – и тело дежурного караульного повисло в руках гиганта. Хлесткий бросок ножа – и новый солдат рухнул у ног Медведя.
– Следопыт, охраняй выход, дальше я сам, – бегло приказал Михаил и двинулся по коридору вперед. Ворвавшись в комнату отдыха, он заорал: – Лежать! – и нажал на спусковой крючок пулемета. Пули бешено затанцевали по стене. Ошметки стендов, инструкций, сухой штукатурки посыпались на головы очумевших караульных, с испугу попадавших на пол. – Лежать, – еще раз гаркнул Михаил, когда один из караульных потянулся к карабину, и вновь нажал на спусковой крючок. Чернокожего солдата отбросило к стене. Из распоротой куртки выше грудного кармана выступила кровь. Американец заверещал что-то на английском языке, зажимая пальцами рану.
– Справляешься? Молодец! – прорвался довольный голос майора Киселева сквозь гарь и оседавшую пыль. Офицер, держа пистолет в руке, важно прошелся по комнате караула. Неприятно хрустнуло раздавленное стекло. Караульные зашевелилась. При виде капитана десантных войск США кто-то сделал попытку подняться.
– Лежать, руки за голову! – вновь крикнул Михаил заученную фразу на английском языке. Американцы мгновенно вжались в пол. Ни одного шевеления. Даже раненый афроамериканец заскулил тише.
– Всех закрой в темную комнату, – отдал приказ Киселев. – Кто дернется, стреляй без предупреждения. Тебе в помощь Сирень. Проверь другие комнаты, даю минуту…
– Осторожно! – вскрикнул Михаил и дал короткую очередь по скрипнувшей двери начальника караула.
Киселев побледнел, отскочил в сторону. Под тяжестью рухнувшего тела дверь раскрылась. В застывших руках американского сержанта находился автомат.
– Следи за пленными, я сам! – в ярости выкрикнул разведчик. Два прыжка – он возле сержанта. – Гаденыш! – пнул американца ногой. – Мог бы жить. Теперь передавай привет прабабушке из Калифорнии, – оглушительный контрольный выстрел.
– Ты понял, Медведь? Ты понял? – резкие жесты пистолетом в сторону лежащих американцев. – От них можно всего ожидать. Пиндосы. Бдительность наивысшая. Бегом проверь весь этот гадючник! – офицер нервно заходил по комнате, сурово поглядывая на пленных американцев.
– Все чисто, Константин! – доложил молодой смершевец через несколько минут. Дыхание глубокое. На лбу бисеринки пота от напряжения. – А где Сирень? – неожиданно слетел вопрос с губ Михаила.
– Не волнуйся. Сейчас подойдет. Уточняет у начальника караула расположение постов. Я крутанусь со Следопытом. Надо снять часовых с вышек. Американец будет с нами. Справишься?
– Справлюсь, – жестко ответил Медведь и грозно посмотрел на десяток распластанных на полу американских солдат.
– Отлично! – Киселев мельком взглянул на настенные часы, чудом уцелевшие от пулеметной очереди. – На рассвете начнется операция, – довольно произнес он. – Американцам будет не до нас. Но расслабляться запрещаю. Все, Медведь, бывай. Мы скоро приедем, – офицер хлопнул Михаила по плечу. Круто развернулся и пошел на выход. В последний момент что-то вспомнив, стремительно направился в комнату начальника караула. Комната оказалась не по-военному просторной и уютной, что удивило офицера. Помимо большого рабочего стола и шкафа с документацией и служебной литературой, часть помещения занимали кожаный диван и два кресла. «Неплохо устроились, буржуи», – присвистнул он. Особенно бросились в глаза новенькие коротковолновая радиостанция, включенная на прием, два телефонных аппарата: один – с вертушкой, другой – полевой, в желтом футляре. Оборудование располагалось на стойке-столе. Ниже на полке стоял патефон с комплектом грампластинок в бумажных футлярах. Глаза Киселева расширились от технических новинок. Рука невольно потянулась к пластинкам. Но подсвеченный макет военного объекта гарнизона, размещенного по центру на тяжелом столе, с указанием постов, маршрутами движения часовых магнитом потянул к себе. Он впился в игрушечный городок, засекая в памяти схему постов. Лицо стало пунцовым, глаза заслезились от пристального внимания.
