— Ты хоть соседа поздравила? — поинтересовалась Рита, роя ямку для очередной петуньи. Мне сегодня досталась самая грязная работа помощника садовода, который вскапывал клумбы, ровнял почву и поливал цветочки, ибо Рита моим рукам не доверяла, свято веря, что они «тяжелые» и я просто хороню растения, а не сажаю. По сути, так и было. Это у неё, как в той сказке: посадила вечером семечко, а утром уже вылупилось чудо чудное и диво дивное.

— Я вчера ночью поздравила, — ответила, продолжая орудовать граблями.

— Обвязала себя ленточкой и вручила?

— Фу, Рит, ну откуда эти пошлости?

— Здрасьте! Это был самый лучший подарок Вадиму Семёновичу, — совершенно серьезно заявила бабушка.

— Давай только без таких пикантных подробностей. Не ломай психику ребенку.

— Какие мы нежные. А вот я поздравила и даже подарок сделала.

— Ну-ка просвети! — даже замерла, ожидая какого-то подвоха.

— Я подарила ему свое благословение!

— Чегоооо? Как это на тебя похоже, — смятение сменилось смехом. Я уже думала меня нечем удивлять.

— Между прочим, твой Степка сказал, что это самый лучший подарок и меня вряд ли сегодня кто-нибудь переплюнет. Надеюсь, внучка пошла в меня.

Нет, конечно, до бабули мне было далеко. Более того, я чувствовала себя не очень комфортно, потому что так и не решилась пойти и поздравить его. Я все время искала какие-то суперважные дела в свое оправдание себе же, чтобы не чувствовать себя виноватой. По законам жанра я должна была первой поступаться в двери их дома. Поэтому собрав себя в кучу ближе к вечеру, натянула спортивное платье, прикрывающее колени, с белыми кроссовками, накинула бомпер и поплелась к нему.

Во дворе у Воейковых было уже шумно. В саду стояли мангалы, там же поставили стол и скамейки на которых болтали прибывшие гости. И если честно, знакомых среди них было не много, от этого моя персона вызвала интерес.

— Степашка, с днём рождения! Желаю счастья в личной жизни! — далее последовал нервный смешок и короткие объятья, адресованные имениннику.

— Весь день придумывала? — уточните Воейков, глядя на меня с каким-то укором. Ну, да! Виновата!

— А ты хотел внимание все сразу и махом? Нет уж, десерт едят после основного приема пищи, — говорила и сама не понимала о чем. Но оценивающий его взгляд по моей тонкой фигурке говорил о том, что мои слова были услышаны. И не только им, потому что Лера, присутствующая среди гостей, криво ухмыльнулась.

— И вообще, я тебя поздравляла ночью.

— Ну, извини, я в тот момент думал только о том, что мы раздеты и под одним пледом, — сказано это было громко, поэтому я вдруг вызвала интерес всех присутствующих без исключения. Вот жук! Ладно, отомстил! Будем считать, что мы квиты.

— Я рада, что со мной ты забываешь обо всем! — не оправдываться же теперь и не объяснять, что мы просто грелись после дурацкого купания. Главное, что есть свидетель. — А это тебе, — протянула конверт. Увидев недоверчивый взгляд Стёпки, пояснила. — Не деньги.

Принял, вскрыл, посмотрел содержимое.

— Только вот сейчас не смей говорить, что это не то, о чем ты мечтаешь. Мне нужно переплюнуть Риту.

— Конечно, тебе ещё до уровня своей бабушки нужно подрасти. У неё же возраст и стаж в таких делах, но мне определенно нравится! Второй твой?

— А ты думаешь, я себя обижу?

— Однозначно, это хороший подарок с хорошим бонусом твоего общества, — он ещё раз раскрыл свои объятья, но на этот раз задержал из чуть дольше.

И так тихо на ухо: «Значит, точно будем целоваться».

— Все угрозы, да угрозы, — так же тихо, но с дополнительным чмоком в щеку.

Дальше последовало знакомство с теми, кого я не знала. Например, его сослуживцы и друзья по кадетскому училищу. И что самое интересное, эти самые его близкие друзья знали меня и обладали кое-какой информацией обо мне. Это касалось каких-то мелочей, например про аллергию на пыль, или мой возраст и как я ненавижу свои дни рождения, и про дедушку моего знали. Военная тайна из меня бы вышла плохая. Или из Стёпки партизан. О нем, между прочим, знала только одна подружка, да и наша летняя компашка.

И если виновник торжества был нарасхват и его все время от меня отрывали, то Лешка с Пашей были моим хвостиком.

— А Лерка злится, что ты здесь, — шушукал Пашка за одним плечом.

— С чего ты так решил?

— Встречались они немного со Степкой, — ответил Лешка за другим. Ну, вот только не хватало атрибутов, типа ангела и беса.

— Главное, чтобы драться не полезла, — продолжал Павлик.

— Так, Олька её быстро вырубит. У неё же ноги, как у страуса. Да, Оль?

— А может, ну его этого Степку? Есть и другие парни, — парировал Пашка.

— Если ты про себя, то подбери слюни. Ты же жениться собрался, — пихнул Лешка друга.

— Так, оба замолчали, тарахтелки. И ответьте по делу. Когда они встречались?

— Она его с того момента, как он поступил окучивает.

— Интимные подробности нам не известны.

— А ещё говорят, что женщины любят сплетни подбирать, — парировала я. М-да, забавные эти два балбеса.

И все же несмотря ни на что я повеселилась от души. Потанцевала, поорала в горло песни под гитару, наслушалась баек от Степкиных сослуживцев. Оказывается, не за того человека я его принимала. Там такие секреты спали, что хоть компромат собирай. А я-то думала, что общалась с тихим рассудительным мальчиком. Эх, Степан-Степан, растревожил мне сердце, став вдруг плохишом. Ладно, подлости прапорщику, побеги в женское общежитие можно списать на возраст. Все же двадцать пять — это ребёнок в теле мужчины. Но вот так, чтобы угнать самолёт, к которому его не допускали из-за маленького опыта, отлетать все пилотируемые элементы и отделаться за это гауптвахтой, может не каждый.

— Степочка, я ухожу. Устала от шума. Проводишь?

— Извини, Лер, у меня гости.

— Я провожу, — вызвался один из Степкиных одноклассников.

— Хорошо, спасибо! Слушай, а что на счёт ужина решил?

— Давай, лучше пообедаем. У меня на вечер планы появились.

Валерия быстро распрощалась и удалилась, заставив всех спокойно вздохнуть. Ее присутствие вселяло какой-то дискомфорт. Вроде влилась в компанию, но как-то уж очень выделялась своей надменностью. Разбредаться все по своим норкам стали уже глубоко за полночь, когда было выпито много, когда было съедено почти все, сказано много хороших слов и задуты именинные свечи. Что там загадал Воейков, не знаю, но о его желании целоваться мне уже было известно. Парни, что остались у него на ночь быстро все собрали, сгрузили пластиковую посуду в мусорные пакеты и отправились по постелькам, оставив нас с Воейковым одних. Я сидела на садовой качели, забравшись на нее ногами и укутав их в плед. Воейков подсел после ухода друзей.

— И что это за ужин у тебя сорвался?

— Знакомство с родителями, — заявил он с абсолютно каменным лицом. — Шучу! Она просто предложила дружеский ужин.

— Расскажешь про ваши отношения с Лерой?

— Если бы было, что рассказывать, то с удовольствием бы от тебя ничего не утаил. Но кроме двух свиданий у нас ничего не было. Когда к человеку не тянет, то ты хоть убейся.

— А свидания, значит, из благородности?

— Ой-ой, кудрявая! Я, кажется, слышу нотки ревности в твоём прекрасном голоске.

— Ревность? Не, не слышали! Просто мне нужно убедиться до того, как мы начнем целоваться, до того, как я снова потеряю голову от твоего зверского обаяния, степень рисков.

— С моей стороны все гладко. За Валерию ручаться не могу.

— Вот все вы, мужики, одинаковые, — сделала выводы, к которым, собственно, и вела.

В любом случае он напрашивался и так. Но, в принципе, я не винила Степку за это. Мы ведь не в ответе за тех, кто нас любит.

— Фраза прям на все случаи жизни.

— И касается сейчас она конкретно тебя. Так, господин Воейков, мне пора домой.

— Посиди ещё со мной, кудрявая, — Степан притянул меня к себе, заставив положить голову на плечо. От него вкусно пахло, чем-то дурманящим, пьянящим и по-настоящему родным. Наверное, этот запах я была готова вдыхать всю жизнь.