В Кавалергардском дивизионе, после отправки в отпуск части офицеров и кавалергардов и в запасную часть слабосильных лошадей и больных кавалергардов, в командование 1-м эскадроном вступил штабс-ротмистр Г.Г. Раух при офицерах: поручике Сидорове и графе Вас. В. Мусин-Пушкине и корнетах фон Адеркасе, Мирковиче и Чудово-Адамовиче. 2-й эскадрон принял штабс-ротмистр А.Н. Шебеко при офицерах: штабс-ротмистре Горяинове102 и корнетах Ф.В. Шебеко103, М.А. Роговиче104, графе Р.В. Мусин-Пушкине. Дивизионную конно-пулеметную команду принял штабс-ротмистр П.А. Рогович.
В 23 часа, в ночь на 14 ноября, красные открыли сильный орудийный огонь по городу. Согласно приказу начальника дивизии части бригады вышли без боя из города и отошли на переправы через Клевань. Сводно-кирасирский полк с 1-й батареей в село Сварково, в 8 верстах к югу от Глухова, Сводно-кавалерийский полк с 2-й батареей в село Екатериновка, на 10 верст на восток. Кавалергарды остались на своих местах: 1-й эскадрон в лесу между Сварковом и Екатериновкой, 2-й – в селе Обложки. Подступы к городу наблюдались сетью разъездов, которые вели перестрелку с разведкой красных. На этих местах полки простояли весь день 14-го и утро 15-го, когда получили приказание идти походом в Курск по маршруту Крупец—Рыльск—Льгов.
Когда полки выходили из Глухова, высланные еще засветло фуражиры 1-й батареи еще не успели вернуться. Чтобы обеспечить их возвращение, командир батареи полковник Лагодовский остался по личной инициативе со взводом своей батареи в городе. Северная часть Глухова уже была занята красными, когда фуражиры вернулись, и полковнику Лагодовскому удалось вывести своих людей без потерь под обстрелом красных.
В полдень все разъезды и 2-й эскадрон кавалергардов были отозваны и полк выступил на село Козино. В пути к нему присоединился 1-й эскадрон кавалергардов.
Красные, занятые сведением счетов с населением, грабежами и расправами, не помешали отходу полка. На следующий день полк продолжал свое движение. Ночью поднялась сильная метель, и к 7 часам утра, ко времени выступления полка, все дороги были занесены высокими сугробами. Температура упала до минус 15. Почти весь переход до села Крупец полк шел в поводу, меняя каждые полчаса головной эскадрон. Местами снег был по брюхо лошади. Вечером полк стал на ночлег в село Крупец. Туда же подошла бригада генерала Аленича105 из 1-й кавалерийской дивизии, полки Сводно-гусарский106 и Сводно-уланский107. Бригаде была передана 2-я гвардейская батарея, и она была оставлена в Крупце для обеспечения движения гвардейской бригады на Рыльск.
Когда в 4 часа утра полк выступил с ночлега, метель еще усилилась. Пронизывающий ветер, мороз в минус 20 градусов. Дорога распознавалась только по телефонным столбам. Полк не дошел до Рыльска. Совершенно неожиданно в этой обстановке было получено из интендантства по 4 теплых комплекта английского белья на эскадрон. 18-го полк выступил на Рыльск, где уже находился пришедший накануне 2-й гвардейский Сводно-кавалерийский полк.
Рыльск, небольшой, типичный старинный русский город со своими церквями, с красивым собором, построенным в XV веке при Василии Шемяке, доживал последние часы сравнительно тихой, спокойной и безмятежной провинциальной жизни. Фронт подошел вплотную к городу. Несмотря на это, несмотря на рассказы беженцев из северных городов об ужасах расправы чекистов с населением, жители Рыльска, все без исключения, радушно и сердечно встретили полк.
В день прихода полка в Рыльск красные стрелковые дивизии, 9-я Солодухина и эстонская Пальварде, заняли Курск, и дальнейшее движение гвардейской бригады в этом направлении было бесцельно. Бригада была остановлена в Рыльске с задачей прикрыть переправу через Сейм. К этому времени красные заняли обширный район, оттеснив Добровольческую армию на линию городов Тим, Фатеж, Льгов, Дмитров и Севск.
Около 17 часов в сторожевом охранении 2-го гвардейского полка поднялась сильная ружейная, пулеметная и орудийная стрельба. Сводно-кирасирский полк и батарея были вызваны на поддержку охранения. Батарея выехала на позицию и открыла огонь. Полк стал на северной окраине Рыльска. Кирасирский дивизион влился в цепи 2-го полка.
К вечеру стало ясно, что бригаде не удастся удержать Рыльский тет-де-пон. В 22 часа, пропустив 2-й гвардейский полк и батарею, полк, в свою очередь, покинул Рыльск при сильном буране и 25 градусах мороза.
Только в 5 часов утра полк стал на ночлег в деревне Луговке. Ночной переход, хотя и небольшой, всего в 6 верст, оказался очень тяжелым. Все заметающая вьюга, мороз, к тому же на пути оказался овраг с неглубоким, незамерзшим ручьем, но с крутыми, обледеневшими берегами. Мост был сломан, и пришлось в полной темноте отпрягать лошадей в пулеметных тачанках и в обозе и переправлять все повозки на руках, по колено в воде. С полком отходило из Рыльска несколько сот подвод с беженцами, которым пришлось помогать на переправе.
Все это отразилось на боевом составе полка. За одну эту ночь в полку оказалось около 40 процентов обмороженных. Во всех дивизионах здоровые люди были сведены в один эскадрон. В командование кавалергардским эскадроном вступил штабс-ротмистр Раух. Из офицеров в строю остались: штабс-ротмистр Горяинов, корнеты граф Вас. Мусин-Пушкин и Сидоров. Корнет М.А. Рогович принял пулеметную команду, штабс-ротмистр А.Н. Шебеко остался на должности дивизионера. Весь лишний обоз, больные и обмороженные кавалергарды и слабосильные лошади были отправлены в запасную часть.
20-го трехэскадронный полк, но со всеми пулеметными командами, отошел на деревню Ромадоновку, оставив в деревне Поповке охранение от кавалергардов.
Прошло двое суток со времени оставления Рыльска, и только около 12 часов красная пехота подошла к охранению. Встреченные огнем и понеся потери, красные отошли. Почти четыре часа на кавалергардских заставах царила полнейшая тишина. Затем красные уже в значительно больших силах, с артиллерией, возобновили наступление.
Остальная часть полка подошла к главной заставе, чтобы усилить кавалергардов, но одновременно было получено приказание штаба дивизии – не ввязываться в бой, отойти на село Пушкарное, где закрепиться на переправе через Игруньку. Выход из боя произошел под прикрытием кавалергардов, сдерживавших наступление красных еще более часа. Кавалергарды потеряли шесть раненых, в том числе ефрейтора Скаржинского (лицеиста), раненного тремя шрапнельными пулями.
21-го без всякого давления вся бригада отошла на местечко и узловую станцию Коренево, куда подошла из 1-й кавалерийской дивизии бригада генерала Барбовича. Генералу Барбовичу удалось проскочить Льгов, уже занятый красными, ночью, в страшную метель. Под Льговом было потеряно 4 бронепоезда и почти полностью были уничтожены Дроздовский и Самурский108 пехотные полки.
Наступила зима. Не проходило дня без снежных метелей и сильного северного ветра. Понемногу все лощины и овраги заносились сугробами. Дороги стали еле заметными и труднопроходимыми. 20-градусные морозы стали обычным явлением. Повозки колесного обоза, начиная с пулеметных тачанок, были заменены санями.
22-го для обеспечения левого фланга конницы, занимавшей переправы на реке Сейме, и для связи с бригадой генерала Аленича, ведущей бой в районе Ворожбы и Белополья, Сводно-кирасирский полк выступил на село Гапоново.
За ночь намело так много снегу, что полк пришел в Гапоново только к 11 часам. Охранение было выставлено от кирасир, и от них же была выслана разведка по ту сторону Сейма в деревню и хутор Юрасово, которые оказались занятыми красной пехотой.
