11. Низвержение Софьи. Потехи молодого Петра Софья не считала для себя опасными, они удаляли его из Москвы, от дел государственных; приверженцы ее указывали на веселую жизнь Петра, чтоб очернить его перед народом. «Наша государыня (Софья),- говорили они,- беспрестанно Богу молится, а там (у Петра) только на органах да на скрипках играют». Опасна была для них дружина царя, потешные удальцы. Впрочем, ненависть Софьи и приверженцев ее была направлена преимущественно не на Петра, но на мать его, царицу Наталью Кирилловну, которая с двумя главными приверженцами своими, Львом Кирилловичем Нарышкиным и князем Борисом Алексеевичем Голицыным, не переставала выражать неудовольствие на властолюбие Софьи, уже называвшейся самодержицею всея Руси; правительнице переносили все, что говорилось против нее у царицы; Шакловитый, терявший все с падением Софьи, не дрожал ни перед каким средством, чтоб отклонить это падение. «Чем тебе, государыня, не быть, лучше царицу известь»,- говорил он Софье. Чтоб упрочить свою власть, Софье хотелось короноваться, но холодность, с какою встретили стрельцы это желание, заставила отложить намерение.
Шакловитый раздувал ненависть стрельцов к царице, но стрельцы, которые прежде так быстро подвинулись для спасения царевича, теперь не двигались на убийство царицы. Шакловитый мог прибрать из них не более пяти человек, готовых на все по его приказу, и вечером 7 августа 1689 года, когда Шакловитый собрал в Кремль стрельцов под предлогом защиты Софьи, на которую будто бы Петр придет с своими потешными, двое стрельцов бросились в село Преображенское, где жил тогда Петр, известить царя о грозящей ему опасности. Внезапно разбуженный Петр перепугался, выслушав известие стрельцов, вскочил на коня и помчался к Троице; за ним отправилась царица Наталья с дочерью и невесткою, женою Петра. Туда же бросились все приверженцы его, пошел целый полк стрелецкий Сухарева, за ним пошли другие стрельцы с изветами о всех движениях Шакловитого.
Софья находилась в самом затруднительном положении; все ее старания возвратить Петра в Москву остались тщетными; она послала было патриарха к брату увещевать его к миру, но патриарх остался у Троицы; руководитель Петра, князь Борис Алексеевич Голицын, распоряжался умно и решительно, и большая часть стрелецких офицеров по приказу Петра ушли к Троице. Видя беду, Софья сама поехала к Троице мириться с братом, но была возвращена с дороги, после чего явились в Москву посланные от Петра захватить Шакловитого, Медведева и сообщников их. Софья тщетно уговаривала стрельцов и народ стоять за нее и за ее приверженцев; стрельцы и народ не двигались в пользу Софьи; служилые иноземцы поднялись из Немецкой слободы к Троице по приказанию Петра, и сами стрельцы наконец заставили Софью выдать Шакловитого, который был казнен у Троицы вместе с своими сообщниками; Софья принуждена была удалиться в Новодевичий монастырь; любимец ее князь В. В. Голицын за потворство властолюбию Софьи и за нерадение во втором крымском походе был сослан с сыном в Пустозерск; Медведев, расстриженный за ересь, был казнен как изменник.
Петр начал править государством.
ГЛАВА XXXIX
____________________
ЦАРСТВОВАНИЕ ПЕТРА ВЕЛИКОГО
1. Деятельность Петра в первые пять лет по удалении Софьи. С 12 сентября 1689 г. началось правление Петра, когда ему было с небольшим 17 лет; имя Иоанна по-прежнему упоминалось во всех грамотах государственных, по-прежнему при торжественных случаях являлся он народу в полном царском облачении, по-прежнему имел полный царский двор и по-прежнему не принимал никакого участия в правлении. Но и сам Петр по молодости в первые пять лет не принимал деятельного участия в правлении, и так как при молодом царе не было вельмож с большими государственными способностями, то в эти первые пять лет не видим ничего замечательного ни во внутреннем управлении, ни в делах внешних.
Петр в это время оканчивал свое воспитание, оканчивал точно так же, как начал: в потехах воинских, в кораблестроении, собирая сведения отовсюду, сейчас же применяя их к делу. Петр работал неутомимо и отдыхал от трудов на веселых пирах с своею компаниею, с приближенными к себе людьми, среди которых первое место занимал Лефорт; потом из иностранцев, более других выдавался генерал Юрдон, родом шотландец, вступивший в русскую службу еще при царе Алексее Михайловиче: Гордон не имел блестящих военных способностей, это был храбрый, опытный, добросовестный служака, но при холодности, осторожности, при следах иезуитского воспитания он не мог возбуждать к себе, особенно в молодых людях, такого сочувствия, какое возбуждал веселый, открытый Лефорт.
Несмотря на то что молодой царь явно оказывал расположение свое к иностранцам и иностранному, новому, две партии, старая и новая, сильно боролись, и Петр опять по молодости своей не приобрел еще довольно твердости воли, чтоб всегда и во всем давать победу стороне, к которой явно склонялся.
Патриарх Иоаким умер и в духовном завещании своем умолял царей отставить проклятых еретиков-иноверцев от начальства над русскими полками. Относительно избрания ему преемника произошла борьба между партиями: партия новая, и во главе ее молодой царь, хотела видеть на патриаршестве псковского митрополита Маркелла, человека ученого, но старая партия боялась, что ученый архиерей будет благоприятствовать новому, иностранцам, и потому вооружилась против Маркелла, выставляя своего кандидата, казанского митрополита Адриана, убежденного в том, что бритье бороды есть богомерзкая ересь. Петр уступил старой партии, и Адриан был поставлен в патриархи.
2. Азовские походы. Но торжество старой партии не могло быть прочно: молодой царь в письмах своих подписывался уж Petrus, Piter; в примерных битвах начальник русской стороны князь Феодор Ромодановский назывался генералиссимус Фридрих. Среди воинских потех сухопутных Петр не забывал своих любимых корабликов, которые продолжал строить в Переяславле. «Несколько лет,- пишет Петр,- исполнял я свою охоту на озере Переяславском; наконец оно стало для меня тесно; ездил я на Кубенское озеро; оно было слишком мелко. Тогда я решился видеть прямо море и стал просить позволения у матери съездить к Архангельску; многократно возбраняла она мне столь опасный путь; но, видя великое желание мое и неотменную охоту, и нехотя позволила».
Летом 1693 года он съездил в Архангельск. поплавал по Белому морю, налюбовался на иностранные корабли, заложил свой, русский, другой велел купить в Голландии.
В 1694 году, схоронив мать, Петр опять отправился в Архангельск, по возвращении откуда дал большое примерное сражение, известное под именем Кожуховского похода: «Хотя в ту пору,- писал Петр,- как трудились мы под Кожуховым в Марсовой потехе, ничего более, кроме игры, на уме не было; однако эта игра стала предвестницею настоящего дела». Это настоящее дело был поход под Азов летом 1695 года, ибо война с турками, начатая при Софье вследствие союза с Польшею, продолжалась. Отправив боярина Бориса Петровича Шереметева с большим московским войском и казаками малороссийскими против Крыма к низовьям Днепра, сам царь с другим войском отправился водою - Москвою-рекою, Окою и Волгою - до Царицына, откуда сухим путем - до Дона и Доном - вниз к Азову.
Войско отправилось под начальством трех генералов - Головина, Лефорта и Гордона, которые решали дела все вместе, но с согласия «бомбардира Преображенского полка Петра Алексеева» - так назывался царь в сухопутном войске, во флоте же носил звание шкипера. Поход был неудачен по неопытности вождей, по недостатку хороших инженеров: подкопы причиняли больше вреда русским, чем туркам, штурмы предпринимались преждевременно, без единства в движениях.
Наконец Петр решился снять осаду и возвратиться в Москву в ноябре месяце.