В общем, Закери Дрейку эта вся семейная кухня была ни к чему.

«Захочет, потом разберется..» – подумала Зои и мысленно одернула себя. Какие-то странные картины у нее в голове рождаются… Например, как отец измеряет окружность головы Закери. На первый взгляд, она была как раз идеальных размеров.

«Тьфу ты, ну и подумается иногда…»

– Каждая фейская пыльца очень индивидуальна, – заметила Зои, – и не известно, чем может закончится вмешательство одной феи в магию другой. Ты же не хочешь… начать летать?

– А у тебя есть тут энциклопедия про фей?

– Энциклопедия про фей? – переспросила Зои, приподняв брови.

– Ну Альманах какой, может, про ваше сестринство. Мне было бы полезно изучить…

– Сестринство? Что-то кое-кто слишком много говорит.

Закери рассмеялся:

– Ладно, извини. Но перспектива оставаться в теле лягушки меня не радует.

– И даже Джо-Джо тебя не переубедил своими рассказами? – Зои переняла веселье Зака, хоть оно и было порядком показное.

Фея, усаживаясь за стол и включая светильник в виде куска аметиста, что рассеял начавшие спускаться сумерки, поймала себя на мысли, что здорово привыкла к словесным баталиям с этим лягушонком и призналась себе, что они скорее веселили и держали в тонусе, чем раздражали, хотя и не без последнего.

– Джо-Джо тем более убедил меня, что надо спасаться. Жизнь лягушки, действительно, полна опасностей. Как ты и рассказывала.

Зои не удержалась и прыснула.

– А вообще, он славный. Если не брать в расчет, что, кажется, помешался на теме лягушек.

– Это его самая последняя любовь…

– Хотел бы и я так самозабвенно отдаваться любимому делу.

– А что мешает?

– Может, то, что я уже не ребенок?

Зои внимательно посмотрела на Закери и хотела уже спросить, чем он в действительности занимается, и почему в его голосе прозвучало столько почти нескрываемой грусти, как дверь лавки громко отворилась, ударившись о стену, а колокольчик не то что бы переливчато зазвенел, а просто звякнул, почти слетев от стремительности вошедшего гостя.

– Зои! Джо! – фея узнала голос зятя и, приложив к губам палец, показывая Закери, чтобы он сидел на месте, поспешила в торговый зал.

– Редклиф, мы ждали тебя позже.

Улыбка с лица Зои слетала, когда она увидела мужчину в мокрой белой рубашке. Ткань местами высохла, но все равно еще прилипала к мускулистому телу оборотня.

– Эээ, а что с тобой?

Мужчина тряхнул головой, копна кудрявых темных волос, доставшихся и Джо в наследство, разлетелась по плечам. Хмурый взгляд с вертикальными зрачками раздраженно горел. А на левой скуле красиво вырисовывался синяк.

– Спроси свою сестру, – хмуро отозвался Редклиф, – где мой сын?

Зои протянула глубокомысленное «ааааа» и кивнула в сторону кабинета.

– Джо заснул.

Услышав имя сына, мужчина немного успокоился и на его лице отразились скорее усталость и бессилие, чем раздражение. Редклиф осторожно прикрыл дверь лавки, словно боялся, что та упадет с петель и прошел за Зои в кабинет.

– Нет, она не выносима! – громким шёпотом возмущался мужчина, дыша в затылок фее, – откуда я знал, что новая постановка крайне эротического содержания, а режиссёр помешен на современном видении мужской любви?! Ну не заказал я столик заранее! Ну хотела она все, чтоб как у людей! А я что?! Не хотел?

Зои промолчала, тем более комментатор Редклифу точно не нужен был. Вопросов задавать тоже не стоило, и так было понятно, кто это «она». Наверное, только Офелия и могла довести до белого колена самого уравновешенного оборотня из тех, что Зои знала.

– Но зачем, блохи кусанные, надо было отправлять меня в фонтан? Охладиться?! – Редклиф зарычал, и его и без того узкие зрачки стали почти щелочками.

Все в семье Янг привыкли к бурным ссорам Редклифа и Офелии, а также к не менее бурным примирениям, когда Джо-Джо внезапно оказывался на неделю на попечении бабушки, гордо показывающей внука соседям и откармливающей мальчика как после голодного года, и дедушки, что непременно измерял все параметры Джо и потом, не хуже бабушки, кичился идеальными пропорциями внука в Академиии на кафедре золотого фейского сечения.

– Ох, вот наш ангел, да как ты уродился у своих ненормальных родителей?.. – настроение Рекдлифа при виде сладко спящего сына сразу изменилось.

Мужчина легко поднял Джо-Джо на руки. Мальчик сонно завозился и невнятно пробормотала:

– Па?..

– Папа, папа, – умиротворенно подтвердил Редклиф, ласково приглаживая запутавшиеся кудряшки сына.

Джо был маленькой копией отца, поэтому вместе они составляли премилую картину.

– Спасибо, Зои, – кивнул Редклифф и, прежде чем закрыть за собой входную дверь, виновато улыбнулся, – И прости уж за… ну, ты поняла.

– Ага, – Зои махнула рукой, – привет Ли.

Фея отчетливо услышала, как зубы оборотня проскрежетали друг о друга, и Редклиф с утробным рычанием выговорил:

– Передам.

– Да, жизнь у вас прям бьет ключом, – прокомментировал Закери, внезапно появившейся сзади и, видно, слышавший короткую историю одного похода в театр. Хотя, с его габаритами, подкрадываться не надо было даже уметь.

Зои ничего не оставалось, как согласиться:

– Не жалуемся.

***

Зои снилось море, поверхность воды искрилась, ловя солнечные лучи, пробивающиеся сквозь ватные облака. На вид совсем легкие и такие пушистые. Песчаный берег был пуст, только вдалеке, за длинной косой, виднелись темные крыши домиков, а на самой высокой точке утеса стоял белый маяк. Ветер играл с блестящей травой, колышущейся на краю обрыва. Море приятно холодило ступни. Зои вдохнула полной грудью свежий прибрежный воздух и открыла глаза.

В приятную картину долгожданного отпуска вдали от суеты столицы проник чей-то голос, горланящий песню про солнечный день. Веселое «ля-ля-ля» стучало в голове. Спросонья Зои не сразу поняла, что пение раздается в ее лавке, совсем близко, а голос с каждой секундой кажется все более и более знакомым.

Сев на кровати, фея затравленно огляделась. Едва вышедшее из-за стройной цепи домов на Торговой улице солнце говорило о еще совсем раннем часе. Так и норовившие закрыться веки тоже намекали на это. Нащупав тапочки под кроватью, Зои приоткрыла дверь и выглянула в коридор второго этажа. Пение стало громче. Певцу явно стоило поумерить пыл и заткнуть свой пакостливый рот, потому что на премию «Лучшая скрипка» или «Сладчайший голос» он не тянул. Скорее на приз «Зрительской ненависти».

Пение раздавалось прямиком из купальни. Зои готова была ко всему, но все равно остолбенела при виде лягушки, плещущейся в ее раритетной ванне в окружении огромных сугробов пены. Как верный страж, на кафельном полу развалилось тело Закери Дрейка, которое лежало на спине и, подтянув к животу ноги, дрыгало в такт пению лягушки руками и раздувало щеки.

Зои заломила бровь и кашлянула. Пение резко оборвалось, раздался визг. Высокий и протяжный. Лягушка, сидящая на краю ванны, обхватила себя лапами, прикрывая худое зеленое тельце. Фея отступила на шаг назад, чуть не споткнувшись и закричала в ответ:

– Ааааа, что ты орешь?

– Я тут моюсь!

– Что я там не видела! Ты же постоянно ходишь голым!

От криков лягушка в теле Закери Дрейка, освобожденная от тяжких оковов, подскочила и, стремительно перевернувшись со спины, прыгнула вперед в дверь, сильно оттолкнувшись ногами, словно задними лапами. Зои в страхе перед огромной тушей, чувствующей себя лягушкой, посторонилась, а когда поняла, что тело запрыгало вниз по лестнице, собирая все ступеньки пятой точкой, переглянулась с Закери в ванне и кинулась вслед беглецу, или беглянке?

– Держи его! Держи меня! – закричал Зак в запале.

– Хорошие советы, – недовольно проговорила Зои.

Мужчина, возомнивший себя лягушкой, прыгал по торговому залу. От каждого прыжка пол и стеллажи сотрясались. Неудачно вильнув задом, тело господина Дрейка задело полку с приключенческими романами. Зои застыла с молитвенно сложенными руками на груди. А когда стеллаж качнулся вперед, зажмурилась. Оглушительный грохот падающих книг и деревянных стеллажей отражался эхом от высоких стен торгового зала. Плечи феи вздрагивали каждый раз, слыша новые и новые падения. А когда раздался звон бьющегося стекла, Зои замотала головой, не соглашаясь с произошедшим.