— Вроде бы. Это была автономная программа, записанная в тебя. Но для этого пришлось спалить тебе память, куда она могла быть записана.

— Понятно… Ну-у, если я сильно загружаться не буду, то возможностей ядра вполне должно хватить. Ты поможешь мне или уже передумал?

— Помогу. И начнем прямо сейчас. Сиди смирно и не дергайся. — говорю ему и присев рядом с ним, прикладываю руки к его голове, Арти же уже загрузила мне в память порядок нужных действий для подключения. С рук тут же хлынули нанороботы, проникая в его многострадальные глазницы и устанавливая прямое соединение между ним и мной. С моей стороны это выглядит более чем стремно, надеюсь в камеру никто не зайдет пока мы заняты этим.

— Начинай. — говорю Арти, очень надеясь, что сюрпризы от Нулевого закончили и все пройдет более-менее нормально. Хотя слабо верится в это. Но посмотрим.

— Я все. — раздался голос Арти возвращая меня в реальный мир из мира воспоминаний. Делать было нечего, и я стал вспоминать разное.

Кто бы знал, как я ждал эту ее фразу. Целые сутки мне пришлось неподвижно торчать рядом с профессором. Ладно, не совсем неподвижно, слегка шевелиться можно было, но в целом на ситуацию это никак не влияло. Почему мне пришлось так страдать? Так нельзя было чтобы разорвалось прямое подключение. Вот и пришлось сидеть рядом со Словицким, держа руки на его голове. И это оказалось похуже чем сидеть в засаде или наблюдать за чем-либо, там хоть какое-то разнообразие было.

Хорошо, что мы оба не живые, а то тела затекли бы ого-го как. Ну и в придачу к этому есть, пить не нужно, что тоже немаловажно. Так что было лишь дико скучно, причем только мне. Словицкий же, хитрый засранец, когда Арти начала копаться в его программной начинке, взял и отрубился. Ну-у, точнее не то чтобы он сам, это Арти его отрубила почти сразу же, чтобы его активное состояние не мешало ей.

И вот так оставшись почти в полном одиночестве я вынужден был терпеливо ждать. Ну и говорить, что все хорошо, заглядывавшим сюда бойцам. Те регулярно проверяли как у нас дела. Вернее, даже не у нас, а у меня, на профессора судя по всему им было плевать, а вот я похоже более важная персона.

— Ты все сделала? — спрашиваю у Арти и дождавшись, когда все нанороботы вернутся ко мне, убираю руки с головы Словицкого и поднимаюсь на ноги.

Ох, пусть я ничего и не чувствую, но все равно как же приятно это было сделать. Прохаживаюсь по камере, пока Арти молчит, а профессор что-то не спешит приходить в себя.

— Ну как тебе сказать… — протянула задумчиво Арти.

— Прямо. — говорю ей, начиная догадываться что что-то похоже все же пошло не так. Хотя во время работы с профессором она ничего по этому поводу не говорила. Но это и не удивительно, она вообще чуть-ли не все наши ресурсы бросила на это дело и говорила за это время всего лишь несколько раз, когда я совсем уже надоедал ей со своими вопросами.

А вот что удивительно — я чувствовал какую-то усталость или тяжесть где-то внутри себя, сложно описать это ощущение. А теперь, когда нейросеть закончила возиться, начало легчать. Это не какая-нибудь физическая усталость была, а нечто другое. Мне даже иногда думать было как-то тяжело. Неужели это так отразилось на мне использование почти всех ресурсов моего тела на какой-то сторонней задаче, не связанной с ним? Похоже на то.

— Моя теория оказалась верна, и программа Нулевого была записана во внешнюю память, не в ядро. И когда мы спалили ее, то и от программы ничего не осталось. Так же я смогла убрать все что внедрил в него Нулевой для перехвата управления телом. Это уже затронуло ядро профессора, но с этим я полностью справилась. А вот со второй его проблемой — отторжением сознания телом, все хуже. Я сделала несколько временных решений, но их надолго не хватит. Возможно они продержатся месяц или немного больше, а потом все станет очень плохо, Нулевой сильно подпортил там все. Профессору нужна наша помощь и оказывать ее лучше будет на одной из баз Слияния при участии всей мощи Слияния. Я одна буду слишком долго с этим возиться даже с учетом имеющегося уже опыта после переноса твоего сознания в это тело и всей последующей работы связанной с этим.

— Мне не нравится идея приводить его на базу Слияния. Ты же помнишь, что он хотел сделать с нами?

— Помню. Но без этого он умрет. Я очень сильно сомневаюсь, что он сможет сам все исправить. Там очень серьезные, я бы даже сказала, комплексные проблемы, которые у меня не получилось с ходу решить. Из того что я увидела, он допустил ряд серьезных ошибок, когда состыковывал свое сознание и тело. И при каждом новом переносе в очередное тело эти проблемы лишь усугублялись, сознание переносилось уже с проблемами, которые только на время переставали проявлять себя. В этот же раз, судя по всему, они достигли критической отметки и все еще хуже.

Не зная какое решение принять, молчу и смотрю на сидящее у стены тело Словицкого. Кстати…

— А чего он до сих пор отключен?

— Я не включала его. Решила, что вначале нам стоит спокойно поговорить, принять нужные решения, а потом уже его возвращать в этот мир. Если хочешь, я могу вообще стереть все на его ядре, останется только неплохое тело, которое можно будет использовать для чего-нибудь. Правда жаль будет, я столько с ним возилась, но решение за тобой.

— Нет уж, стирать мы его не будем, пока что во всяком случае.

— Ладно, как скажешь. Тогда, что ты решил?

— А ты не получила доступ к его памяти?

— Нет, там все неплохо защищено и зашифровано, и у меня не было такой цели. А даже если бы я и сунулась в его память, то скорее всего после пробуждения он бы понял это. Тебе это нужно?

— Нет, ты все правильно сделала. Ты сможешь как-то контролировать его пока он будет у нас, чтобы он не натворил бед и не узнал лишнего? Пусть он и обратился к нам за помощью, но особого доверия у меня к нему нет и что-то я сильно сомневаюсь, что он настолько изменился за эти месяцы, что не попытается что-нибудь узнать или сделать.

— Думаю, что смогу.

— Ладно, буди его тогда. Мне что, опять устанавливать с ним для этого прямое подключение?

— Нет, не нужно, есть дистанционное.

— Есть дистанционное? Нахрена я тогда сутки изображал из себя статую?

— Так было нужно, при прямом физическом подключении стабильнее сигнал и больше скорость, а это было важно. Бужу его.

Несколько секунд, и Словицкий зашевелившись, стал оглядываться по сторонам.

— А? Что произошло? — спросил он, растерянно смотря на меня.

— Что ты помнишь?

— Опять что ли Нулевой?

— Нет, с эти все нормально.

— Помню, как ты согласился мне помочь, положил мне на голову свои руки, а дальше… ничего не помню. Я видимо отключился?

— Я подключился к тебе, и ты дал доступ, а дальше моя нейросеть отключила тебя, активная работа твоего ядра мешала ей.

— И что, какие результаты? — спросил он, никак внешне не отреагировав на то что Арти отключила его.

— Тебе вначале хорошие или так себе?

— Хорошие.

— Нулевой больше не сможет перехватить контроль над твоим телом. И следов его программы, которая управляла тобой, моя нейросеть не смогла найти. Так что в этом плане все хорошо, ты полностью избавился от его контроля.

— А какая тогда такая себе?

— У Арти не получилось пока решить твою главную проблему. Она сделала несколько временных решений, которые подарили тебе где-то месяц.

— А потом что?

— А потом, если ничего не изменится, все будет очень плохо и времени у тебя останется совсем немного.

— Понятно… — грустно произнес профессор, опустив взгляд на пол. Он даже весь как-то поник.

— Но не все так плохо. Мы подумали и решили еще попробовать тебе помочь. Но для этого тебе придется прийти на базу Слияния.

— Слияния?

— Да, это дроиды под моим контролем.

— А-а, точно! И все, больше ничего от меня не нужно будет?

— Еще было бы неплохо получить гарантии того что ты не будешь ничего предпринимать против меня, моей нейросети и всех, кто на моей стороне. Но я так понимаю это нереально.