– И все это лишь для того, чтобы потанцевать с «королевой бала»? – смеется Элиза. – Нужно показать всем этим дамам видео с рождественской постановки в начальной школе, где он играл овцу. То, как он боднул ангела во время танцевального номера, заставило бы их потребовать деньги назад.

– Звучит ужа-а-а-асно, – блеет Джастин, заставляя расхохотаться весь столик, включая Бекку.

– Кстати, об ужасах, – шепчет Тедди так тихо, чтобы его услышала только я. – Мы можем поговорить? У нас тут кое-что стряслось.

Я хмурю брови, меряя его взглядом.

«Мы? У нас?».

Я и Тедди не «мы» аж со времен колледжа. И даже тогда – недолго. Один семестр мы делили конспекты занятий и оргазмы, прежде чем решили, что нам лучше остаться друзьями. Это было настолько мимолетно, что мы даже не рассказали друзьям. Что могло заставить его вновь говорить о нас «мы»?

– Сейчас? – шепчу в ответ, вытаращив глаза. – Это срочно?

Он уверенно кивает:

– Я бы сказал, суперсрочно.

Я оглядываю бальный зал отеля, в котором мы находимся, в поисках места, где мы могли бы поговорить наедине. Если не выходить из зала, вариантов не много. Похоже, придется импровизировать.

– К бару. Сейчас, – шепчу я.

Я громко жалуюсь на то, что моя водка с содовой слишком разбавлена, и иду к бару. Через несколько секунд Тедди встает, чтобы присоединиться ко мне.

Пока он идет в мою сторону, я не могу удержаться и не окинуть взглядом его великолепную фигуру. Не буду врать, он сексуальнее греха. В этом отлично сидящем смокинге прекрасно видны все его мускулы. Я мысленно ставлю «пять» той Саре из колледжа за ее вкус в партнерах для секса.

– Что происходит? – спрашиваю я, когда он усаживается на место рядом, уголки его пухлых губ хмуро опущены.

– Я только что получил очень угрожающее письмо. – Зеленые глаза Тедди полны тревоги. – Думаю, кто-то пытается шантажировать меня. А это значит, мне, вероятно, потребуется чертовски хороший юрист, так ведь?

– Не вероятно. Определенно. Думаю, я знаю хорошего юриста, – поддразниваю я, указывая на себя. Это была попытка разрядить атмосферу, но беспокойство из взгляда Тедди никуда не уходит, поэтому я возвращаюсь к проблеме: – На какого рода шантаж они намекают?

Он не успевает ответить, поскольку нас прерывает Обри, продолжающая выполнять свои обязанности ведущей:

– Этим вечером на нашем аукционе выставлен еще один кандидат для свидания. Последний красавчик-хоккеист этого вечера – Тедди Кинг.

Тедди вздыхает.

– Вот и моя очередь, – он натягивает беззаботную улыбку, приглаживает свои темные волосы и поворачивается к сцене.

Надеюсь, остальные гости не видят, насколько его улыбка фальшивая, так, как я. О чем бы ни было это письмо, оно сильно его встревожило.

Наблюдая за Тедди на сцене, я мысленно составляю перечень его качеств. У него тело атлета, это точно. Высокий. Широкие плечи. Узкая талия. Волосы слегка растрепаны от того, что он зачесывает их пальцами, но это странно мило. Обычно в его глазах пляшет игривый блеск, а улыбка говорит о том, что он готов пошалить, но сегодня его взгляд мрачен. И я понятия не имею, что могло так на него повлиять.

– Начнем торги с двух сотен?

Сразу же делают ставку, потом еще и еще одну, пока стартовая цена не доходит до пятисот долларов – максимального бюджета, который я установила для себя на сегодня. Но я упустила возможность побороться за квотербека, отвлекшись на Тедди, пока мы сидели у бара. Что ж, кажется, теперь я могу избавить его от необходимости фальшиво улыбаться.

– Тысяча долларов, – я поднимаю руку, едва узнавая свой голос.

«Черт возьми, я действительно только что сделала это?»

Все за нашим столом оборачиваются и бросают на меня ошарашенные взгляды, я с трудом сохраняю бесстрастное выражение лица.

Какого черта я выкладываю тысячу за разговор с Тедди, который, очевидно, состоится в любом случае? Может быть, потому что он сказал, будто это суперсрочно? Может быть, дело в этом беспокойстве в его голосе? Учитывая размер моей ставки, надеюсь, он не преувеличивал.

– Раз? Два? – Обри окидывает взглядом зал. – Продано за тысячу долларов моей подруге Саре Доусон, – она улыбается мне со сцены.

Тысяча долларов. Вдвое больше моего бюджета на партнера для свидания, прямо противоположного тому, которого я хотела заполучить этим вечером. Этот человек должен мне по-крупному, буквально – тысячу долларов.

Я приподнимаю подол своего атласного красного платья, чтобы не споткнуться на каблуках, пока поднимаюсь на сцену, где вот-вот заберу свой «приз». Тедди Кинг, известный как ТиКей, известный как мой приятель по колледжу, на которого я только что потратила тысячу, и хорошо бы – по о-о-очень веской причине.

Когда другие пары – победительницы аукциона и их «призы» – выходят на танцпол, я замечаю Оуэна с кокетливой женщиной лет сорока и Бекку, которая на небольшом расстоянии наблюдает за ними, словно ястреб. Несколько других парней раздают автографы каким-то подросткам, и Элиза поздравляет Обри с ее потрясающей работой ведущей. Все отвлеклись, давая нам с Тедди возможность ускользнуть и уладить ситуацию с шантажом.

– Спасибо, что выкупила меня, – говорит Тедди, зачесывая пальцами волосы, пока мы выскальзываем из бального зала в соседний конференц-зал. Там, конечно же, пусто: лишь большой стол для совещаний и полдюжины кресел на колесиках. – Я боялся, что буду выглядеть, как игрок со скамейки запасных, если Оуэна выкупят за большую сумму.

– Я беспокоилась не о твоем эго, – говорю я, запирая за нами дверь. – Куда больше меня интересует эта ситуация с письмом.

Улыбка сходит с лица Тедди:

– Да, насчет этого. Отправитель говорит, что они взломали мое облако. И получили в руки некое видео, которое угрожают обнародовать.

Я хмурю брови:

– Какое видео?

На мгновение повисает молчание, Тедди сглатывает, глаза его многозначительно прищуриваются:

– То видео.

Два слова. Этого достаточно, чтобы я побледнела.

Я удерживаю себя на ногах, одной рукой опершись на стол для совещаний, пока не опускаюсь в кресло. То видео? Это невозможно. Это, должно быть, какая-то дурацкая шутка. Водка с содовой скисает у меня в животе.

– Я не понимаю. В колледже мы удалили все копии этого видео.

Тедди склоняет голову, сунув кулаки в карманы:

– Да, я знаю… Но, возможно, знаешь ли, я сохранил одну копию для себя… из сентиментальных соображений.

Грудь сжимается, когда в легких кончается воздух.

– Какого черта ты это сделал?

– Я знаю, мне жаль. Это моя вина. – Звучит искренне, но, когда он поднимает на меня взгляд, в его лице заметен намек на неуверенность. – Просто… знаешь, это было круто. Это было мое первое и единственное домашнее порно, Сара. Я не мог просто удалить его.

«Ты серьезно?!»

Не будь у меня такого хорошего самоконтроля, я бы уже задушила его ремешком своей сумочки. Много лет назад Тедди поклялся мне, что все следы этого видео были стерты, уничтожены, чтобы никто его больше не увидел. И теперь какой-то жуткий хакер наложил на него свои грязные лапы и угрожает обнародовать? Как быстро оно разлетится по веб-сайтам всего мира?

Это полностью нас уничтожит.

Мое сердце колотится о ребра, и хочется врезать по чему-нибудь кулаком.

Должно быть, из ушей у меня идет пар, потому что Тедди начинает сыпать бесконечными извинениями:

– Послушай, Сара. Мне жаль. Мне так чертовски жаль. Я не хотел вот так предавать твое доверие. Я думал, это никогда не всплывет.

Клянусь, я слышу, как бешено стучит в венах пульс, но вскоре понимаю, что это стук в дверь.

– Эй, любовнички, – зовет знакомый голос. Оуэн. – У меня есть для вас кое-что. – Он подсовывает под дверь нечто маленькое и серебристое. Презерватив.

Просто чудесно. Теперь наши друзья считают, что у нас перепих.

И если мы не сможем остановить этого жуткого компьютерного гения, сунувшего нос в облачное хранилище Тедди, скоро у них будут видеодоказательства.